Эмилия Остен - Сердце крестоносца

– Что? – голова кружилась все сильнее, но вместе с этим какое-то странное отупение охватило Римильду. – Я вам не верю.

– Я собственными глазами видел пожарище на месте замка. Простите, что я привез вам недобрые вести, но в Кесруане погибли все.

– Я не поверю, пока не увижу все собственными глазами. – Римильда качала головой, цепляясь за последнюю надежду. Нет, этот воин ошибся. Он не мог такого сказать. Деневульф не мог…

Фонтевро ничего не ответил, лишь странно посмотрел на нее и отвернулся. Герцог пошевелился и заявил:

– Прекрасная леди, не покидайте нас так скоро, наш двор никогда не видел столь великолепной красоты.

Каким-то чудом Рено, приподнявшись, завладел рукой Римильды и припал к запястью страстным поцелуем. Вскрикнув, Римильда вырвала руку и бросилась прочь, едва сдерживая рыдания.

Следующие несколько дней прошли в мучительной неизвестности. Танкред де Фонтевро куда-то исчез, Хадид-бей отказывался говорить что-либо еще, кроме уже сказанного, герцог Рено пребывал во власти дурмана. Оставалась еще надежда на пир по случаю именин герцога, который должен был состояться вечером. Уж по такому-то поводу Рено должен был появиться на людях, выползти из своей норы.

Увидев одурманенного зельем герцога, Римильда многое поняла насчет того, почему ее пребывание при дворе Сидона так бессмысленно затянулось. Рено просто забыл про гонца, про просьбу гостьи. Господи! Сколько времени потеряно зря! И теперь может статься, что вообще все потеряно. Новостям про Деневульфа Римильда упорно отказывалась верить. Она и не поверит, пока все не увидит собственными глазами. Она должна, должна отправиться в Кесруан… вернее, туда, где раньше стоял замок. Должна как-то понять, что Деневульфа больше нет или же что брат чудом спасся. Римильда молила Господа о чуде, но надежда еле теплилась.

Несмотря на то что в тот роковой вечер, когда столь неожиданно появился грозный Фонтевро, Римильда едва не сорвалась в ночь и неизвестность, на поиски брата, теперь она все обдумала и решила, что стоит добиваться помощи именно у Танкреда, а не у галантных, но абсолютно никчемных рыцарей при дворе герцога Рено. Они уже доказали, что ничем ей не помогут, только и будут серенады петь. Оставалось одно – найти Фонтевро и уговорить его помочь. Правда, это было не так-то просто: Танкред мало времени проводил в замке, он пропадал в Сидоне, решая какие-то дела, и оказался практически неуловим. Римильда пыталась встретиться с ним, но тщетно. Однако шансы еще есть. По сведениям Калев, полученным от Хадид-бея, лорд Грота Тирона будет присутствовать на сегодняшнем ужине по поводу именин герцога Рено.

Одеваться к выходу совсем не хотелось, Римильда буквально заставляла себя двигаться. Мысли постоянно возвращались к тому мгновению, когда Фонтевро произнес роковые слова: «Погибли все». Римильда отказывалась в это верить, этого просто не может быть. Всегда есть уцелевшие. Чаще всего владельцев замков берут в плен, чтобы получить потом выкуп. О том, что у нее просто нет денег на выкуп, Римильда старалась не думать. Главное, узнать, что Деневульф жив, и тогда можно будет попросить в долг, умолять герцога Рено, отобрать у него отравленный дым, надавить на совесть. В конце концов, Деневульф – вассал герцога, а Рено Гранье должен защищать своих преданных вассалов. Римильда прокручивала в уме ситуацию так и эдак, почти не замечая, во что Калев помогает ей одеться. Словно уловив настроение хозяйки, служанка подала ей темно-красное платье, цвета вина, крови и бури, принесшей Римильде Танкреда де Фонтевро с его отвратительными новостями. На сетке, скреплявшей волосы девушки, багровыми каплями сверкали гранаты.

Когда с одеванием было покончено, колокол к ужину давно прозвонил. Римильда слышала, что в большом зале уже играет музыка.

– Не теряй надежды, деточка, – напутствовала хозяйку Калев.

Римильда вышла в коридор и медленно двинулась по направлению к большому залу. Идти туда, где играла музыка, веселились люди, пели песни, пили сладкое вино, Римильде совершенно не хотелось, но это был шанс выяснить все до конца. Мягкие кожаные туфли делали ее шаги совершенно бесшумными, только легкий шорох платья сопровождал передвижение Римильды. Повернув за угол, она услышала голоса. Кто-то приближался. Наверняка какие-нибудь галантные рыцари, набитые комплиментами по самую макушку. Римильда огляделась вокруг и увидела занавес, закрывающий какую-то дверную нишу. Не мешкая, она скользнула туда, придержав тяжелую ткань, чтобы та не выдала ее присутствия. Голоса приближались, пока двое мужчин – а их оказалось двое – не остановились прямо напротив двери, где пряталась Римильда.

– Лорд Фонтевро, – Римильда узнала голос Мухаммада ибн-Селима. – Вы верно судите о ситуации, но я не понимаю вашего упорства.

– Я не нарушаю своих клятв, как бы это ни было выгодно для меня, – голос Танкреда был тих и мрачен.

– Похвально, но совершенно непрактично.

– Практичность – качество Востока. А я рыцарь Запада.

– Одно из лучших качеств Востока, смею заметить. – Голос Мухаммада лился, словно горячий мед. – Зачем умирать ради того, во что не веришь? Если можно жить в богатстве и неге, не сражаться за каждую пядь земли, за каждый день жизни.

– Вся жизнь – борьба.

Мухаммад усмехнулся.

– Но ваши владения падут, несравненный Салах ад-Дин одержит победу, именем Аллаха.

– Да, одержит, – согласился лорд Фонтевро.

– И очень скоро.

– Это не имеет никакого значения. – Танкред по-прежнему говорил ровно, если не сказать – равнодушно. – Вы думаете, я этого не понимаю? Я это не просто понимаю, я это отлично знаю. Да, Иерусалим падет, как пал Кесруан. Но я буду защищать его, как защищал бы и Кесруан, если бы успел.

– Как бы там ни было, предложение несравненного Салаха ад-Дина все еще в силе.

– Мой ответ прежний.

– Но я пока не буду передавать его моему господину.

– Как вам будет угодно.

Римильда услышала, как один из мужчин удалился. Судя по бесшумным шагам, это был Мухаммад, обутый в мягчайшие восточные бархатные туфли. Римильда замерла, боясь даже дышать. Кажется, она спряталась – по глупому стечению обстоятельств – прямо у двери покоев Фонтевро. Сейчас занавес отдернется, и она окажется нос к носу с грозным рыцарем. Мгновение, другое… Римильда услышала звук тяжелых шагов, удалявшихся прочь. Слава богу! Вероятно, Фонтевро спешил на пир, поэтому не стал заходить в комнату. Подождав, пока успокоится бешеный стук сердца, Римильда продолжила путь в большой зал.

Итак, она стала свидетельницей очень странного разговора. Саладин, видимо, пытается подкупить Танкреда. Насколько Римильда успела понять, Грот Тирона – неприступная крепость, которую можно взять лишь измором, после многолетней осады, да и то не наверняка. Это не Кесруан, про который она тоже успела кое-что выяснить. И как бы Фонтевро ни отказывался сейчас от денег, он вполне может передумать, потому что не верит в окончательную победу крестоносцев. Совсем наоборот, он уверен в том, что дни рыцарских королевств сочтены. Странная позиция для лорда Грота Тирона, который должен всей душой веровать в победу христиан. То ли Танкред излишне пессимистичен, то ли абсолютно практичен. Но практичный человек принял бы заманчивое предложение Саладина. Или нет? Где заканчивается честь и начинается здравый смысл? И не противоречит ли зачастую этот здравый смысл понятиям о чести?