Луи Бриньон - Наказание свадьбой

— Насильник, грязный совратитель женщин, ничтожество! — Генриетта топнула ногой от бессильной ярости. — Не смей никогда ко мне приближаться, не смей говорить со мной, слышишь, мерзавец!

Генриетта повернулась и пошла к выходу. Следом прозвенел спокойный голос Луп:

— Ты идешь к пруду, милая?

Эти слова оказались последней каплей в переполненной чаше терпения Генриетты.

— Я убью тебя!

Она бросилась в сторону Луи, а тот со смехом побежал от нее. Генриетта погналась за ним и чуть не сбила с ног Журдена, который в этот момент входил в столовую. От удивления тот открыл рот и, хлопая ресницами, смотрел, как Генриетта гонялась за Луи, сыпя проклятиями. Слуги со всех сторон сбежались на крики. С ними происходило то же самое, что и с Журденом.

Разъяренная Генриетта выскочила за ним во двор.

— Стой, мерзавец! — кричала она. В ответ слышался смех.

Луи описывал круги по двору. И как ни старалась его догнать Генриетта, ничего не получалось. Луи сделал очередной круг и остановился у ворот. Едва Генриетта приблизилась, как он исчез за воротами.

— Ну, погоди, трус! — пригрозила ему вслед Генриетта.

— Чего рот разинул? — крикнула Генриетта конюху, который действительно стоял с открытым ртом. — Седлай лошадь, мне надо уехать из этого проклятого места!

Как только Луи появился на площади, к нему подошла баронесса де Лассп. На этот раз она была без мужа, только с дочерьми. Луи пребывал в отличном расположении духа. Он вежливо поздоровался с женщинами. Их тут же обступило около десятка человек, в основном женщины. Баронесса по очереди представляла своих знакомых. Не слушая имен, Луп кивал всем. Когда представление закончилось, Жюстина сразу напомнила ему об обещании рассказать историю с баронессой дю Рено. По-видимому, все остальные также ждали этого.

— Хорошо, — согласился Луи и начал рассказывать.

— Я поехал в церковь, нашел исповедника баронессы, затем напоил его. И переодевшись в сутану, отправился в замок. В замке меня встретил барон дю Рено и, приняв за священника, проводил к своей жене. Я провел незабываемые мгновения с баронессой, а когда вышел из ее покоев, барон проводил меня обратно, при этом неустанно благодарил…

«Каков подлец!» — подумала Генриетта. Она стояла у ворот и не пропустила ни одного слова из рассказа Луи.

— Но как вам удалось соблазнить баронессу за столь короткое время? — спросила Жюстина.

Луп устремил на нее особый, многозначительный взгляд. Чем дольше он смотрел на нее, тем больше она краснела.

— Миледи, — конюх подвел к ней лошадь, к седлу был приторочен арбалет.

— Вам нет равных в изобретательности, граф! — с восхищением произнесла баронесса. — Признаться честно, я удивлена вашему стремлению жениться на дочери герцога Орлеанского, всем известен скверный нрав этой особы.

Ее слова были неприятны Луи. Он собирался резко ответить баронессе, когда заметил мелькнувшее в полуоткрытых воротах лицо Генриетты. Луи изменил интонацию голоса, придав ему немного грусти.

— Я женюсь из жалости, баронесса.

Луи притворно вздохнул. Генриетта навострила уши.

— Из жалости? — переспросила баронесса.

— Да, сударыня, из жалости! Бедняжка так страдала, мне не оставалось другого выхода!

— Мы ничего не слышали, — удивленно произнесла баронесса.

— У нее была оспа, — пояснил Луи, — бедняжка не снимает вуали, лицо обезображено, тело тоже, а ноги стали совсем костлявыми. Страшная картина! Можете себе представить, какие чувства я испытал, увидев Генриетту в таком состоянии?

— Вы излишне сострадательны, граф, — жеманясь, заметила баронесса, — вокруг вас столько прекрасных дам, так стоит ли жертвовать собой во имя одной, недостойной вас?

— Не могу не признать вашей правоты, сударыня, — сокрушенно ответил Луи, — мой исповедник не раз упрекал меня, что я излишне жалостлив и страдаю чрезвычайной чувствительностью к обиженным тварям божьим.

Этого Генриетта не смогла вынести. Невзирая на толпу людей, она стремительно подошла к Луи.

— Вы меня имеете в виду?! — разъяренный облик Генриетты поверг всех в ужас. — Я вас спрашиваю: кого вы назвали «уродливой и костлявой», кого вы причислили к обиженным тварям божьим?

Луи невольно попятился от Генриетты. Но не тут-то было! Она набросилась на него, не обращая внимания на людей.

— Вы низкий, бесчестный человек, тупоголовый болван, мерзопакостный похотлпвец, грязный пьяница, негодяй с отвратительными манерами! Смеете говорить, что женитесь на мне из жалости? Смеете называть меня уродливой, когда сами не красивее завалявшейся в грязи свиньи! Хотите жениться — женитесь на этих бесчувственных куклах! — Генриетта ткнула пальцем в сторону дочерей баронессы. — Если, конечно, вы успели поменять свои пристрастия: с совращения жен перешли на их дочерей.

— Ужас, ужас! — повторяла баронесса де Лассп.

— Ты поступаешь весьма некрасиво, Генриетта, — заметил Луи.

— Да ты… Вы смеете называть меня по имени? Безнравственный, бессовестный человек!

— А, я понял, — протянул Луп, — таким образом вы выражаете согласие на брак?

— Да я скорее в гроб лягу! — в бешенстве закричала Генриетта. — Я лучше за последнего нищего замуж выйду, но за вас — никогда! Я ненавижу вас, слышите, ненавижу так, как никого на этом свете! Убирайтесь с моих глаз, прочь!

— С удовольствием, — Луи отвесил шутовской поклон и направился к воротам.

— Чего уставились? — закричала на толпу Генриетта.

Развернувшись, она отправилась следом за Луи. Когда Генриетта вошла во двор, Луи, насвистывая веселый мотив, направился в конюшню. Видя веселого Луи, Генриетта заподозрила, что он нарочно устроил сцену на площади. Чем больше она думала об этом, тем больше убеждалась в правильности своей догадки. Когда Луи появился, ведя под уздцы своего коня, Генриетта почти не сомневалась, что он устроил сцену нарочно.

— Остановитесь! — закричала Генриетта.

— Неужели соскучилась? — насмешливо спросил Луи.

— Вы должны немедленно дать слово, что не видели меня до того, как я подошла к вам! — потребовала Генриетта.

— Сожалею, — Луи развел руками.

— И что означают ваши слова?

— Это значит, что я не могу дать такого слова. Луи послал Генриетте обворожительную улыбку.

— Следовательно, вы произнесли все эти оскорбительные слова, зная заранее, что я их услышу?

В спокойном голосе Генриетты бушевала буря. Луи вскочил на коня.

— Вы абсолютно правы, дорогая невеста, — Луи от души расхохотался, — проклятье, до чего же было весело вас слушать!

— Ах ты мерзавец! — Генриетта взяла арбалет, притороченный к седлу, и направила его на Луи.

— Не старайся зря, милая, ты отвратительно стреляешь, — дразня Генриетту, Луи пришпорил коня.