Алиса Уэллес - Цветок Дракона

Он слышал, как Сарина зовет его, но в тот момент ему не хватало сил, чтобы ответить. Боль прошла, всего на несколько секунд обретя власть над его телом и напомнив о его бренности, но не более. Великий Боже, хотелось кричать ему, у меня есть сын! Сын! То самое драгоценное продолжение его существа, которого он никогда не надеялся иметь, часть его, которую он не осмеливался сотворить. Сарина подарила ему сына!

– Дженсон, пожалуйста, Дженсон, ответь мне!

Ответы. Ему нужно получить так много ответов, но сначала он должен найти в себе силы, чтобы встать и спросить. Он медленно открыл глаза, и его рука поднялась, чтобы дотронуться до ее лица.

– О Дженсон, – выдохнула Сарина.

– Со мной все в порядке, – заверил он.

– Но…

– Ш-ш-ш, все хорошо.

Он приподнялся и нежно поцеловал ее, а когда она прильнула к нему, опустил ее на траву, и она потерялась в его объятиях. Прошло несколько минут, прежде чем они оторвались друг от друга и Сарина смогла протянуть руку к сыну. Майкл Стивен тут же подбежал к ней и забрался ей на колени.

– Как его зовут? – Дженсон ни на мгновение не отводил глаз от лица сына.

– Майкл Стивен.

– Майкл Стивен, – повторил он, словно повторяя слова молитвы. – И он наш, Сарина, твой и мой?

– Да. – Она кивнула. – Он наш.

Дженсон протянул руку и коснулся макушки мальчика. Затем нежно провел кончиками пальцев по его лицу, очерчивая в немом удивлении каждую его черточку. Сарина посадила Майкла Стивена на колено Дженсону и увидела, как тот впервые обнял сына. Они молчали: Дженсон был занят ребенком, а Сарина любовалась отцом и сыном.

– Почему ты не сказала мне? – спросил наконец Дженсон, глядя на нее поверх золотистой головки сына.

– Ты говорил, что не собираешься никогда жениться, а тем более заводить детей, – сказала она и, понизив голос, добавила: – Кроме того, я сама только несколько месяцев назад узнала, что в доме Динов живет мой сын.

– Не понимаю.

Она помедлила, все еще приходя в себя после случившегося.

– Сарина, ты обязана сказать мне, – молил он, – я имею право знать.

Она кивнула.

– Да, – прошептала она, – да.

Момент, до которого она и не чаяла дожить, в конце концов наступил, и после столь долгого молчания Сарина испытала неожиданное облегчение: наконец-то можно разделить свой секрет с другим человеком! Она на секунду задумалась, пытаясь подобрать нужные слова, а потом они потоком хлынули наружу. Она рассказала Дженсону о предательстве Во, признании Ли, и о том, как она сама оказалась в доме Льюиса Дина. Когда Сарина закончила, она чувствовала себя словно марафонец: утомленный и истощенный, но радующийся, что все позади.

Дженсон поставил сына на ножки и смотрел, как тот ковыляет к заинтересовавшему его кусту азалии. Затем он потянулся к Сарине.

– Мой бедный, нежный ангел, – пробормотал Дженсон и стал гладить ее по голове и осторожно укачивать в своих объятиях, стремясь хоть немного облегчить боль, которую она так долго носила в себе. Он чувствовал себя беспомощным перед лицом ее страданий, беспомощным и виноватым, и готов был перенести любые муки, лишь бы только исправить содеянное.

– Я хочу поговорить с Льюисом Дином, Сарина, – твердо сказал он. – Я хочу сказать ему правду и потребовать вернуть своего сына.

– Нет! – Она отчаянно замотала головой. – Ты не можешь, Дженсон, не сейчас, не тогда, когда он еще полон горя. У него ничего не осталось в жизни, кроме работы и Майкла Стивена. Ты убьешь его, если заберешь мальчика.

– А как же я? – возмутился он.

– Если ты сейчас заберешь Майкла Стивена, – тихо сказала Сарина, – у Во появится повод, чтобы погубить тебя. Затем он вернет меня к себе в поместье и отдаст Майкла Стивена Дину.

– Почему ты так чертовски заботишься об этом ничтожном клерке? – спросил он сурово, изучая ее лицо. – Ты, случайно, не влюбилась в него?

Она поморщилась и слегка отстранилась.

– Я помню, как ты когда-то обвинял меня, что я люблю Во, и был так же не прав, как и сейчас.

– Разве я так уж ошибся? – настаивал Дженсон. – Оглянись вокруг, Сарина. Ты получила, что хотела, не прикладывая особого труда. Я уверен, ты даже сможешь заставить Дина жениться на тебе, и тогда все твои мечты исполнятся.

Сарина в гневе вскочила на ноги.

– Как ты можешь знать, чего я хочу? – Она повернулась к Дженсону спиной, подхватила сына и вновь направилась к дому.

– Мне нужен мой сын, Сарина! – крикнул он ей вслед.

Она помедлила на верхней ступени.

– Ты его не получишь. Он и мой сын тоже.

Дженсон поднялся и, пылая от гнева, кинулся было за ней, но внезапно остановился. Неведомая сила против его воли вмешалась в его жизнь и направила его совсем иным путем, чем тот, который он выбрал для себя. Он взглянул на пустой дверной проем и мысленно увидел их, таких красивых и златоволосых, – мать и дитя, которых он не в состоянии разлучить. Настало время менять свои планы. Когда-нибудь он наберется мужества, чтобы объясниться с Сариной, и он надеялся, что она поймет и простит его. Но это будет потом.

Дженсон бегом поднялся по ступеням. Дверь оказалась приоткрыта. Догадалась ли она, что он пойдет следом? «Как ты можешь знать, чего я хочу?» Она бросила ему эти слова – обвинение и вызов одновременно, и он наконец-то был готов принять этот вызов.

– Сарина! – Он вслепую метался по чужому дому, заглядывая в каждую пустую комнату и выкрикивая ее имя. – Сарина! – С лихорадочно бьющимся сердцем он взбежал на второй этаж. – Сарина! – Он распахнул дверь в бело-желтую детскую, но и там никого не было.

Она ошиблась. Он точно знал, чего она хочет. Он всегда это знал и поэтому стремился убежать. Он так устал от этого бега! Он рывком открыл дверь и шагнул в сноп света.

– Сарина!

Она отвернулась от окна. Солнечный свет, словно нимбом, окружал их с Майклом Стивеном. Она молчала – золотистый огонек небесного совершенства, и от ее вида у него перехватило дыхание и внутри будто рухнул последний барьер.

– Я подожду, Сарина, – тихо сказал он, медленно подходя к ней, – но недолго, а потом будь что будет – я пойду к Льюису Дину и заберу нашего сына. – Он легонько дотронулся до ее руки. – А потом, моя Сарина, моя прекрасная Сарина, мы будем вместе. Все трое, навсегда!

Она подняла голову и, заглянув в яркую зелень его глаз, обнаружила там наконец то, что так долго искала. Майкл Стивен повернулся в ее руках и протянул свою маленькую ручку, чтобы коснуться щеки Дженсона, и все трое замерли в льющемся из окна солнечном свете.

– Я люблю тебя, Сарина, – пробормотал Дженсон хрипло. – Прости меня за нанесенные тебе обиды, мой ангел, но мне кажется, что я всегда любил тебя.

Она закрыла глаза, его губы припали к ее рту, и демоны из ее ночных кошмаров исчезли навсегда.