Ханна Хауэлл - Горец-грешник

— Да, сэр, так оно все и было. — Он почесал свой объемистый живот. — Правда, я удивился, что она так скоро дошла сюда, возвращаясь домой. Должно быть, шла очень быстро.

— Эй, Ида, а может, она летела? — крикнул со смешком кто-то из горожан.

В толпе послышался смех, и Морейн почувствовала, что общее напряжение спадает, а страх начинает покидать ее. Как было бы хорошо, если бы после этой стычки люди перестали верить небылицам, которые рассказывает о ней старуха Ида. Но, к сожалению, такое вряд ли возможно. Ну да ладно, по крайней мере сейчас она в безопасности.

— Я же говорю вам, что она ведьма, — выпалила Ида, не желая сдаваться.

— В самом деле? — спросил сэр Торманд. В его низком холодном голосе слышались нотки язвительности. — Она кому-нибудь причинила вред? — По толпе пробежал шепоток отрицания. — Она обманывала вас? Воровала у вас? — На каждый вопрос толпа отвечала отрицательным бормотанием. — Тогда скажите, знаете ли вы тех, кого она вылечила?

На этот раз ответом было несколько кивков.

— Но если она не ведьма, почему же ее изгнали? — спросил какой-то молодой человек.

— Я думаю, что кое-кто сознательно подстрекал людей, распространяя заведомую ложь. А потом слухи разошлись, и ничего уже нельзя было поделать.

Торманд слегка улыбнулся, когда на Иду почти все в толпе начали бросать сердитые взгляды — эта женщина явно не впервые затевала свою смертельную игру. Он подумал о том, кто же пострадал в предыдущий раз.

— Расходитесь по домам. Вы опозорили себя таким неподобающим поведением перед домом скорби и тем, что прислушивались к наветам этой старой коровы.

Морейн пристально смотрела на Торманда Мюррея. Сердце подсказывало ей, что рыцарь не только хочет успокоить почти неуправляемую толпу, но и искренне возмущен поведением горожан. Тут же, прислушавшись к своим тайным мыслям, Морейн поклялась себе, что не позволит себе воспылать страстью к этому человеку. Его высокое положение почти не оставляло ей шансов на взаимность, а его репутация ни одной женщине не позволяла надеяться на верность своего избранника. Поэтому единственное, что она могла, — это сделать все возможное, чтобы Торманда Мюррея не повесили за преступление, которого тот не совершал.

Еще некоторое время Торманд наблюдал за расходящимися горожанами, затем перевел взгляд на Морейн Росс, и когда их взгляды встретились, тут же почувствовал, как у него перехватило дыхание. Она смотрела на него удивленно и слегка настороженно. Ее совершенно черные как смоль волосы ниспадали до талии густыми волнами. Невозможно было разглядеть ее фигуру, скрытую темным плащом, но ему все же удалось уловить очертания высокой пышной груди и приятную округлость бедер. Ее нельзя было назвать миниатюрной, как некоторых женщин его рода, но и высокой она не была. Наверное, если бы эта девушка стояла вплотную к нему, ее макушка касалась бы его подбородка.

Однако больше всего он был очарован ее лицом. Темные брови изящно изгибались над прекрасными глазами, длинные и густые ресницы загадочно оттеняли синеву глаз. Слегка золотистого оттенка кожа лица была идеально чистой, что само по себе являлось большой редкостью. Невольно в голову пришла грешная мысль, а какого оттенка кожа ее тела, но почувствовав, что эти мысли возбуждают его, Торманд решительно прогнал их прочь. Ее нос был маленьким и прямым, а черты лица — словно аккуратно вырезаны искусным скульптором: от высоких скул до поразительно изящного подбородка. Рот был несколько широковат, но губы, соблазнявшие своей припухлостью, были яркими, сочными, зовущими. Совсем не такую женщину он ожидал увидеть, когда Уолтер говорил о колдунье Росс.

— Идите домой, госпожа Росс, — сказал Саймон, — Будет лучше, если вы постараетесь некоторое время не появляться в городе.

— Потому что после сегодняшней неудачи Ида может начать распространять еще более зловещие небылицы? — спросила Морейн, чувствуя, как от несправедливости происходящего ее охватывает гнев.

Задавая вопрос, она уже знала, что в ответ прозвучит твердое «да».

— Боюсь, что так. Это несправедливо, но сейчас неподходящее время выяснять отношения.

После того как Морейн, поклонившись, ушла, Саймон повернулся к сэру Уильяму:

— Теперь я закончил. Вы можете вернуться к жене. Приношу вам свои глубокие соболезнования.

Сэр Уильям кивнул, потом посмотрел вслед уходившей Морейн.

— Вы уверены, что она не ведьма? Церковь говорит…

— Церковь говорит многое, но не все прислушиваются к церковникам. Она не колдунья, сэр Уильям. Она хорошая целительница. Ничего более. Поверьте мне.

— Говорят, у нее бывают видения.

Саймон кивнул:

— Я слышал об этом, но если такие видения лишь помогают людям, какой от них вред? Идите, сэр Уильям, займитесь вашей супругой и позвольте нам заняться поисками убийцы.

Когда Саймон и Торманд двинулись в путь, Саймон тихо произнес:

— Десять лет, десять лет назад город изгнал ребенка.

— Да. — Торманда удивило, какой гнев он испытал при мысли об этом. — Я ожидал увидеть женщину пожилую, может, даже старую. Что ж, возможно, в предложении Уолтера есть смысл.

— Что за предложение?

— Он предлагает отнести к этой Росс какую-нибудь вещь, которой касался убийца, но что, если ее видение поможет нам в поисках?

— Тебе просто хочется вновь ее увидеть.

Торманд лишь улыбнулся. Он не станет отрицать очевидного. Но сейчас его больше беспокоило то неожиданно сильное влечение, которое он испытал к ней. Никогда еще его интерес не возникал так быстро и так неожиданно. Это даже внушало некоторое беспокойство. Пусть она не колдунья, но эта девушка определенно обладает притягательной силой, и Торманд чувствовал, что эту силу скоро испытает на себе.

Его глаза пылали такой страстью, что когда он смотрел на нее, Морейн ощущала их жар на своей коже; разного цвета, они ярче заискрились голубым и зеленым, когда он заключил ее в свои объятия. Морейн застонала, ощущая вкус его губ на своих губах. Когда он требовательно завладел ее ртом, а его ловкий язык возбудил в ней страсть, которой Морейн никогда не испытывала ранее, она в изнеможении обвила руками его сильное тело.

Желающая его и готовая на большее, она нетерпеливо срывала с него одежду, одновременно помогая ему освободить её от платья. Наконец оба оказались полностью обнаженными. У нее перехватило дыхание, а когда их разгоряченные тела сплелись, она застонала от удовольствия. Поджарый и сильный, он был к тому же удивительно красив, и она, изнемогая от желания, ласкала его гладкую кожу своими жадными руками. Она недвусмысленно ощущала всю силу его страсти, и, словно отвечая на его призыв, ее груди налились, а соски буквально вспыхнули от жажды прикосновений.