Ханна Хауэлл - Горец-грешник

Нора положила иголку и взяла руку Морейн в свою.

— Он причинит тебе боль, разорвет твое нежное сердце пополам и растопчет. Опомнись, милая подружка!

Морейн улыбнулась:

— Ну что ты говоришь. Жестокости в нем нет, поверь мне. Я бы ее обязательно почувствовала. Да, он действительно может разбить мне сердце. Но если я опять останусь одна, со мной по крайней мере будут прекрасные воспоминания, которые я никогда не захочу стереть из памяти. Я думаю, что Торманд будет нежным и искусным любовником. Учитывая, сколько у этого ловеласа было женщин, он, должно быть, кое-чему научился.

Она рассмеялись вместе с Норой.

— Ты на самом деле этого хочешь? Так, значит, ты все-таки влюбилась в этого красавчика?

— Думаю, могла бы, хотя еще вчера пыталась сопротивляться его обаянию. Но за последние два дня я как-то по-новому взглянула на него, и, честно тебе скажу, мое сопротивление начало таять. Я слышала, как кузены подшучивали над его неуклюжими попытками ухаживать за мной, и мне стало понятно, что раньше он даже не пытался быть внимательным к женщинам. Впрочем, чуть позже, вызвав усмешки братьев, он сам признался, что ему этого никогда не хотелось делать, да и необходимости не было. Зачем прилагать усилия, чтобы забрать то, что само плывет в руки?

— Самоуверенно, но похоже на правду. — Нора состроила гримаску и вновь взялась за иголку. — Признаюсь, на твоем месте я бы тоже посчитала все это многообещающим предисловием.

Морейн почувствовала облегчение, потому что опасалась, что из-за собственной слабости цепляется за любой повод, чтобы уступить Торманду. У нее просто не хватит сил на долгое сопротивление.

— Я вчера вечером случайно услышала их разговор с Саймоном, — понизив голос, сказала Морейн. — Торманд признался, что когда он добавлял имя за именем в свой проклятый список, на него снизошло прозрение. Он вдруг понял: то, что говорили ему родственники, — это вовсе не насмешки, на которые можно не обращать внимания, а неприятная и жесткая правда. Он также признался кое в чем, что, по-видимому, поразило Саймона. Похоже, что великий любовник Торманд Мюррей воздерживался уже больше четырех месяцев. — Она кивнула, когда Нора ахнула от удивления. — Он считает, что отвращение к своей прошлой разгульной жизни уже начало проникать в его сердце. Моя реакция на список и обвинение, что я сгоряча высказала ему, тоже стали для него ударом. Я думаю, он искренне переживает, что я увидела в нем совсем не того человека, которого мечтала встретить.

— Ну и ну! Это просто потрясающе. И все же ты уверена, что хочешь рискнуть? Прости, но все же нельзя исключать, что его настроение переменится, и ты превратишься в его очередное временное увлечение. Отдать свою девственность искателю приключений — дорогое удовольствие.

Морейн медленно кивнула:

— Думаю, ты права. Но он мне снится, Нора. Каждую ночь. Причем это началось даже раньше, чем я с ним познакомилась, хотя с тех пор, как мы встретились, сны стали более детальными. Я просыпаюсь опустошенная и изнемогающая от желания. Сначала в своих снах я видела лишь то, что ложусь в постель с мужчиной, у которого глаза разного цвета, все красиво, волнующе, но как-то расплывчато. Теперь мои сны намного глубже, если можно так сказать, и касаются не только занятий любовью. Мне снится, как он улыбается мне за обедом, как возвращается ко мне после дня, проведенного при королевском дворе, и подробно пересказывает все, что видел и делал. И, Нора, мне снится, как я нянчу наших детей.

Нора возвела глаза к небу.

— Похоже, ты действительно полюбила его. Но помни: все-таки он бабник.

— Я лишь сказала, что могла бы полюбить его.

— Нет, ты уже любишь. Никаких «могла бы». И дети в твоем сне доказывают это. Готова поспорить, они все похожи на него.

— Да, но это мне может сниться и потому, что мне уже двадцать три, а за мной еще никогда не ухаживали. Ко мне приставали, мне предлагали деньги и даже драгоценности за ночь, на меня даже нападали прямо в доме, но за мной никогда не ухаживали.

— Может быть, когда все это закончится и люди узнают, что ты помогла поймать этих чудовищ и тем самым спасла многих женщин от страшной участи, все изменится. Жизнь сложна и многообразна.

Морейн слегка улыбнулась, потому что уловила в голосе подруги нотку сомнения. Но в течение всего разговора она не почувствовала ни малейшего намека на разочарование или презрение. Нору беспокоило лишь одно — чтобы ее подруге не причинили боль. Конечно, такой риск был, но в любом случае это ее не остановит.

— Нет, Нора, ничего не изменится; когда люди узнают о моем участии в этом деле, они еще больше уверятся в том, что я ведьма. Молва — шутка страшная.

— Морейн, ты уверена, что действительно хочешь отдаться ему?

— Хочу. Пусть это всего лишь моя прихоть или дань природе, как знать. Даже если максимум, что он может мне подарить, — это страсть любовника и доброе слово на прощание, я все равно готова на все. Но я верю: он может дать мне гораздо больше, именно об этом говорят мои сны. Если он мое будущее, как же я буду глупа, если откажусь от него!

— А нельзя ли все-таки обойтись без постели?

— Можно, если бы речь не шла о Торманде Мюррее. Я думаю, что он не из тех мужчин, которые будут довольствоваться невинными ухаживаниями и редкими поцелуями, несмотря на все его благородные намерения, о которых я слышала. Говорят, что путь к мужчине лежит через его желудок, но думаю, что в случае с Тор-мандом этот путь располагается чуть ниже. Как только я намекну ему, что готова стать его любовницей, все решится тотчас. Но кто может знать, возможно, именно накал страсти и нежные ласки помогут мне пробиться к его сердцу.

— От души желаю, чтобы твои надежды осуществились, — глядя ей в глаза, взволнованно сказала Нора.

— И если говорить напрямик, у меня нет желания умереть девственницей. Увы, слишком многие мужчины считают меня легкодоступной, а нож, который я держу под подушкой, в следующий раз может не спасти меня от очередного мерзавца, который прокрадется в мою спальню под покровом ночи. Уж лучше я отдам свою невинность человеку, которого выбрала сама, мужчине, с которым, возможно, смогу построить будущее, чем лишусь ее по чьей-то злой воле.

— Думаю, что я поступила бы так же, отважная моя подружка, — подумав, кивнула Нора. И рассмеялась, когда Морейн бросилась к ней и нежно обняла ее. — Принимайся за работу, моя дорогая. У меня совсем скоро свадьба, и я собираюсь набить пару сундуков шикарным бельем.

Как только Морейн вновь принялась за шитье, Нора попросила:

— А теперь расскажи мне, как продвигаются поиски этих убийц.

Солнце уже садилось, когда Морейн и Нора вышли из дома. За ними неспешным шагом двигались Харкурт и Рори. Тетушка Норы жила недалеко, им было по пути, и Нора собиралась встретиться со своей семьей за вечерней трапезой. Морейн размышляла о том, что бы приготовить на ужин, как вдруг ей стало зябко и она остановилась,