Энн Дуглас - Хитрость мисс Кэролайн

При свете луны было видно, как двое оставшихся контрабандистов растерянно глядели вслед удаляющемуся Кэрроуэйю. Когда до них наконец дошло, что их вожак собирается сбежать без них, они закричали ему вслед, но не вышли из своего укрытия. Пенни и таможенник смогли за это время подойти ближе к шлюпке и окружили ее. Контрабандистов обезоружили без особого труда.

Дикон бежал за повозкой, его тяжелые грязные сапоги увязали в мокром песке. На что он надеется, стараясь догнать лошадь? Все, что Кэрроуэйю нужно сделать, — это обернуться и выстрелить, вряд ли он промахнется. Дикон тяжело дышал, почти выбился из сил, но не собирался сдаваться.

Неожиданно лошадь резко повернула назад. Дикон не мог понять почему, разве что Кэрроуэй надеялся выехать на дорогу между Брок-Фарм и Баттерз-Бридж. Дикон помчался наперерез возвращающейся повозке.

Но Повозка не пошла по дороге. Она продолжала идти по кругу. Дикон пытался понять, что происходит, он с трудом переставлял ноги. Единственное объяснение, пришедшее в голову, состояло в том, что Кэрроуэй в спешке обрезал один повод и теперь, когда он натягивал вожжи, лошадь, подчиняясь команде, шла по кругу. Кэрроуэй продолжал натягивать повод, а лошадь продолжала поворачивать.

Дикон слышал, как Кэрроуэй ругал лошадь, повозку и всю английскую таможню. Наконец, когда повозка в своем движении по кругу подошла к болоту, он спрыгнул и побежал. Болота были его надеждой. Дикон бежал следом, совсем рядом.

Дикон слышал, как продирался Кэрроуэй сквозь высокую болотную траву. Он слышал, как чавкала вода под его ногами. Снова появилась луна, и Дикон смог хорошенько его разглядеть. Это действительно был Кэрроуэй, все правильно.

— Стой! — крикнул Дикон.

Кэрроуэй обернулся.

— Ты.

Он потянулся за пистолетом, но Дикон, прицелившись, выстрелил ему в ногу. И попал. Все закончилось.

Письмо Дикона, в котором он сообщал Кэролайн и Рут о ранении и аресте виконта Кэрроуэйя, об аресте Фенланда и Данторпа, а также об аресте одного из контрабандистов, стоявшего в карауле, пришло в Лондон незадолго до того, как он туда вернулся. Ему нужно было подтвердить участие Пенни в операции. Он также хотел дождаться появления траулера, который ушел лишь с половиной груза. Он надеялся захватить и арестовать других контрабандистов. Но судно не появилось.

Но гораздо важнее было знать, что и сколько было в тех ящиках, которые ушли вместе с судном. Они с таможенниками открыли один из ящиков сразу же. В нем были патроны. Возможно, в других — оружие, но они не стали проверять. У них был раненый, которому нужна была медицинская помощь, и еще один, серьезно раненный, арестованный, у них были контрабандисты, проклинавшие свою судьбу. У них была повозка и лошадь с одним поводом.

Люгер вернулся за ними лишь через час с небольшим после того, как ушел траулер. Арестованные, кроме Кэрроуэйя, который стонал и терял сознание, грузили ящики на люгер, но места для лошади и повозки на судне не было. Раненого таможенника оставили вместе с ними, его собирались отвезти, когда подойдет помощь.

Люгер отправился к проливу. Там Дикон сошел на берег, забрал свою лошадь и коляску. Они с Пенни договорились встретиться в Райе на следующий день. Туда же, в местную тюрьму, временно поместили арестованных. Уже рассвело, уставший Дикон забрал свою лошадь, запряг в промокшую насквозь коляску и оправился в Димчерч. Добравшись до своего номера, он упал на кровать и проспал почти тринадцать часов.

Спустившись в трактир, он плотно поужинал. В зале разгоряченные посетители громко обсуждали арест контрабандистов, но роль Дикона в этом деле, очевидно, никому не была известна. Он был этому рад. Дикон понимал, что если бы посетители узнали о той роли, которую во всем этом сыграл «мистер Ричардс», то его бы побили, или повесили, или совершили бы с ним что-нибудь подобное со смертельным исходом.

На следующий день, отправив домой письмо, он выехал в Рай вместе со своими вещами. У него не было никакого желания встречаться с Бартом Макбрайдом или кем-нибудь еще в Димчерче. В Райе он узнал, что раненому таможеннику лучше и что он должен поправиться. Другое дело Кэрроуэй. Оказалось, что пуля попала в жизненно важное место.

— Но ведь я стрелял в ногу! — настаивал на своем Дикон.

— Да, дружище, в ногу. Может быть, вы прицелились чуть выше? Может быть, он дернулся? — спрашивал Гарольд Пенни.

— Возможно. Он поправится?

— Не сомневаюсь. Он крепкий малый. Мы собираемся оставить его в живых, пока его не допросят по крайней мере. Его отправят в Лондон, чтобы ребята из Военного министерства на него посмотрели. У них для него накопилось слишком много вопросов, понимаете ли.

— Как насчет контрабанды коньяка? Мне казалось, вы хотели сначала разобраться с этим.

— Такова доля таможни, старина, — обиженно проговорил Пенни. — Нас никто не любит. Мы срываем большую операцию контрабандистов, и где благодарность? Нет, мы должны отдать нашего главного контрабандиста, к тому же виконта! А Военное министерство снимет сливки. Счастье таможенника. Вот что это такое.

— Могу я поговорить с виконтом?

— Думаю, да. Лучше сегодня. Завтра его отправляют в Лондон.

Дикон пришел к Кэрроуэйю в тюрьму. Тот лежал на койке. Глаза его были закрыты, правая нога и бедро забинтованы. Он не открыл глаза, когда надзиратель, открывший с грохотом дверь камеры, сообщил ему, что к нему посетитель.

— Лорд Кэрроуэй, — позвал его Дикон. Тот не ответил. — Господи, — сказал Дикон, — я надеюсь, вы будете гореть в аду за все, что вы сделали с леди Кэрроуэй, — он повернулся, чтобы уйти. Кэрроуэй тут же ожил.

— Что вы сказали? — хрипло спросил он. — Леди Кэрроуэй?

— С ней все в порядке, но это не ваша заслуга, — проговорил Дикон. — Она знает о вашем аресте. Она знает обо всем. Я постарался, чтобы она все узнала.

Кэрроуэй не отрываясь смотрел на своего гостя.

— Она родила? — спросил он.

— Ребенок умер, — ответил Дикон.

Кэрроуэй не удивился.

— Кто вы такой, «мистер Ричардс»? Вы и ваши предложения удвоить наши доходы? Что вы сделали с моей женой? — Он презрительно усмехнулся. — С моей дорогой, неспособной к рождению нормального ребенка, женой?

— Никто, — сказал Дикон. — Я — никто. Всего хорошего, ваша светлость.

Дикон стукнул в дверь, надзиратель тут же выпустил его.

Когда раскрыли остальные ящики, оказалось, что в них достаточно оружия и патронов, чтобы вооружить целый полк. Оружие тоже отправили в Лондон в Военное министерство.

Попрощавшись и крепко пожав руки всем таможенникам, Дикон покинул Димчерч.

— Тысяча фунтов? Господи! Какая же вы молодчина! — Рут не терпелось узнать от Кэролайн подробности посещения дома на Ганновер-сквер.