Салли Маккензи - Решительный барон

Грейс направилась к бальному залу. Барон шел рядом с ней нога в ногу. Она вынуждена была признать, что ей приятно идти вот так с мужчиной, который, как говорится, запал на нее. Дэвид снова взял ее под руку, и она не воспротивилась.

— Вы не поцеловали бы меня, будь у вас договоренность с другим мужчиной, — произнес он.

Грейс резким движением высвободила руку.

— Я вас не целовала!

Его проклятая бровь взлетела вверх.

— Это вы меня целовали!

Лицо у нее вспыхнуло так жарко, что она могла бы предложить себя в аренду в качестве фонаря.

— Совершенно верно. И вы яростно сопротивлялись нежелательным знакам внимания с моей стороны, не так ли?

— Я…

Нет, она не сопротивлялась, она с радостью принимала его знаки внимания, предлагаемые в совершенно потрясающей манере. Да, вот именно, в потрясающей.

— Я была так потрясена, что не могла двигаться.

— Хм. — Барон Доусон посмотрел ей в лицо. — Кстати, о договоренности… вы помолвлены?

— Ах, не совсем так…

Чего ради она изворачивается? Она все равно что просватана.

— Как вы сказали? Что это значит? Помолвлены или нет?

— Ну, в общем…

Грейс просто не в силах была произнести слово «обручена». И она не была обручена — формально. Точнее сказать, она могла чувствовать себя свободной на все то драгоценное время, пока находится в Лондоне.

— Вы еще не приняли решение. — Дэвид снова взял ее руку и поднес к губам. — Я помогу вам принять его.

— Нет. Я…

Он снял с ее волос листик, упавший с ветки. Она для него совершенство. Он так устал от миниатюрных женщин. Всегда боялся причинить им боль. Что касается Грейс… да он готов держать пари, что она ответит ему ударом на удар.

Зевс великий, что за мысль! Возбуждение вспыхнуло с такой силой, что Дэвид был готов начать сражение хоть сию минуту.

— Знаете, вы даже не сказали, почему пошли искать меня, — заявил он, бросив на нее искоса испытующий взгляд. — Полагаю, не затем, чтобы увлечь меня в кусты.

Он был вознагражден по заслугам. Грейс остановилась. Когда она повернулась к нему лицом, от нее прямо-таки искры летели. К сожалению, они теперь оказались на виду у тех, кто находился на террасе, поэтому Дэвид только и мог себе позволить, что любоваться картиной, какую она собой являла.

— Разумеется, нет, непроходимый вы тупица! Я искала вас, чтобы расспросить о папе и тете. Известно ли вам, почему возникла такая вражда между нашими семьями?

К счастью, Грейс в эту минуту стояла спиной к дому и не заметила, как ее тетка и дядя Дэвида выскользнули из двери бального зала. Тетя Кейт тоже не обратила на них с Дэвидом внимания, но Алекс их увидел. Мгновение помедлив, он увлек леди Оксбери в противоположном направлении. Оба скрылись за огромным раскидистым деревом.

— Вражда?

Дэвид едва удержался от смеха. Он полагал, что отнюдь не враждебность послужила причиной тому, что эти двое удалились в зеленые кущи. К радости старины Алекса, это ясно.

— Да. Тетя Кейт так странно повела себя, когда увидела вашего дядю. Она даже была вынуждена удалиться в дамскую комнату, чтобы успокоиться и вернуть себе самообладание. Вы не знаете, что их связывает?

Он, пожалуй, мог удовлетворить ее любопытство.

— Думаю, дядя просил вашу тетю выйти за него замуж, когда она в последний раз приезжала в Лондон.

Леди Грейс ахнула.

— Нет! — воскликнула она. — Тетя Кейт никогда не упоминала об этом.

— Дядя Алекс тоже не упоминал, до тех пор пока ваша тетя не вошла в бальный зал.

Странно. В самом деле, почему Алекс не рассказывал ему об этом раньше? За прошедшие годы им достаточно часто приходилось выпивать вместе. И они обсуждали темы матримониального характера, говорили и о том, что ему, Дэвиду, необходимо обзавестись женой и наследником. Разговоры такого рода участились с тех пор, как он стал бароном. И, наверное, было бы вполне естественно, если бы Алекс поведал о своем неудачном предложении за бутылкой портвейна.

Страдал ли Алекс от разбитого сердца? Теперь, когда Дэвид задумался над этим, он понял, что должно казаться по-настоящему странным, почему его дядя так и не женился. Алекс был не из тех мужчин, которые удовлетворяются случайными связями и даже радуются им. У него нет титула, который он мог бы передать по наследству, но есть собственное имение, которым он владеет по праву. И у него должны быть и любимая жена, и дети.

Тетя леди Грейс вышла замуж за лорда Оксбери…

Грейс удрученно покачивала головой и покусывала нижнюю губу. У Дэвида из головы мгновенно вылетели все размышления об Алексе и леди Оксбери.

— Как могло это стать причиной того, что папа с отвращением относится ко всем Уилтонам? Предложение руки и сердца не оскорбление, если ваш дядя при этом не сделал его в зарослях кустов, как вы, — сказала Грейс, устремив на Дэвида весьма саркастический взгляд.

Дэвид готов был поклясться, что его дядюшка и сейчас очень занят кое-чем в кустах.

— Некоторые предложения, случается, носят не совсем благопристойный, даже скандальный характер, — нахмурившись, продолжала Грейс. — Вы уверены, что ваш дядя просил тетю Кейт стать его женой?

— О да. И ваш отец отказал ему в самой резкой форме. Он возненавидел семью Уилтон задолго до того, как Алекс попросил у него руки вашей тети.

— Но почему? Впрочем, если все ваши родственники такие же… м-м-м… настойчивые, как вы, я могу его понять.

— Очень смешно! Скажите, неужели ваш отец никогда не говорил вам о леди Харриет, дочери маркиза Уордема?

— Нет. А кто она такая?

— Уже никто. — Дэвид слегка улыбнулся. — Она была моей матерью.

Грейс в одно мгновение совершенно переменилась. Она перестала хмуриться, взгляд ее смягчился, исчезла жесткая складка губ. Она дотронулась до руки Дэвида.

— Прошу прощения.

Дэвид ощутил неведомое ему до сих пор тепло в груди. Глупости. Сочувствие Грейс направлено не по тому адресу. В детстве бабушка проводила с ним куда больше времени, чем родная мать. По всей видимости, его родители были людьми своевольными и неуправляемыми; они превращали обыденную жизнь в некий непрекращающийся ураган, предоставляя всем и каждому расчищать вместо них завалы.

Теперь у него уже не было бабушки. Имение Ривервью опустело.

Однако оно перестанет быть пустым, когда он женится на Грейс. Они наполнят дом детьми — сыновьями и дочерьми. И дом этот сделается таким живым, каким никогда не был в дни его детства.

Грейс должна принять его, отказать тому мужчине, о котором упомянула.

Он прогнал прочь мысль о том, что виноват перед ней, поскольку повел себя чересчур вольно. Он ни в чем не виноват. Она не любит того человека.

Не так ли рассуждал его собственный отец, когда планировал свое тайное бегство и похищение леди Харриет у Стандена?