Сьюзен Джонсон - Когда вы кого-то любите

— Здесь нечего прощать. Ты само совершенство, — галантно возразил он, с облегчением смотря, как она натягивает халат на соблазнительную грудь и шелковистые бедра, пока он окончательно не потерял контроль над собой. — Поскольку мы несколько ограничены во времени, — едва заметно улыбнулся он, — позволь посоветовать тебе искупаться побыстрее.

Как плавно он избегал лишних, ненужных эмоций. Как умело и безукоризненно. Следуя его примеру, она в ответ одарила его столь же любезной улыбкой, завязывая пояс на халате.

— Рассчитываю на твою морскую карту. Двадцать минут пойдет?

Он кивнул:

— Двадцать минут.

Прежде чем войти в ванную комнату, она оглянулась, поскольку не слышала, как закрылась или открылась дверь спальни. Он все еще стоял там, где она его оставила, с поникшим выражением лица, пальцы судорожно сжаты на задвижке двери, плечи напряжены. Когда она обернулась, он внезапно улыбнулся и послал ей воздушный поцелуй. Затем нагнулся, подобрал сапоги и быстро вышел из комнаты.

Каким недоступным выглядел он. Сдержанным, отстраненным. Пока та обманчивая, отвлекающая улыбка не мелькнула на его лице с приобретенной долгой практикой сноровкой. Жаль, что у нее недоставало силы воли, чтобы устоять перед его знаменитым шармом. Но какая женщина могла устоять?

Она убеждала себя, что не будет плакать теперь, когда все кончилось. Плакать в любом случае бесполезно.

Она справится со своей утратой, как зрелая и чувствительная женщина.

Но, войдя в туалетную комнату, она разразилась слезами и бросилась к своей старой няне.

Софи крепко прижала ее к себе, нежно поглаживая спину, нашептывая ей на ухо:

— Ладно, успокойся, моя крошка, скоро тебе станет лучше… просто нужно время. Уйми свои слезы, деточка моя. Тебя ждут лучшие времена. Мы найдем Уилла живым и здоровым, привезем его домой, и вы оба заживете счастливой жизнью.

Если бы только это было правдой. Если бы Софи могла все поправить, как это бывало прежде, думала Элспет, рыдая на плече у нянечки. Но жизнь была не столь простой, как в те времена, когда она была девчонкой. Конфетка, леденец, или просто доброе слово, или, наконец, прогулка верхом на любимом коне прогоняли прочь все ее печали.

И что бы ни говорила Софи, ей вряд ли скоро станет лучше, ибо ее сердце разбито.

А чтобы найти Уилла и доставить его домой живым и здоровым, предстояло предпринять пугающее, отчаянное путешествие — и никаких гарантий успеха.

Она была измотана до предела, на грани нервного срыва. Но слезы не решат ни одной проблемы. И какие бы ручьи слез, она ни пролила, она не обретет уверенности ни в любви Дарли, ни в безопасности Уилла.

Она должна собраться, взять себя в руки. Сделав глубокий вздох, она оторвалась от Софи.

— Довольно слез, — выдавила она из себя подобие улыбки. — Я скоро буду в порядке. Просто я не выспалась.

— Бедная крошка. Да любому видно, как ты устала. Забирайся в эту большущую ванну, — говорила Софи, развязывая пояс халата, — и отдыхай, пока я купаю тебя.

— Он отправляет нас в Марокко на своей яхте. — Простая, декларативная констатация факта, настолько лишенная эмоций, насколько ей удалось самой справиться с волнением. — И со своим секретарем, который будет печься о нашем благополучии.

— Я слышала. — Софи стянула халат с плеч Элспет. — Там, внизу, все уже суетятся по этому поводу.

— Как это мило с его стороны — одолжить нам «Прекрасную Ундину». — Она пыталась сконцентрироваться на позитивных моментах, стараясь сдержать дрожь в голосе.

— Ну да, очень мило. Надеюсь, это хорошая, удобная яхта. Он хорошо все рассчитал, я полагаю, — сказала Софи, ее верхняя губа презрительно кривилась, пока она стаскивала с нее ночную рубашку.

— Не обижайся. Я не ожидала от него даже этого.

— От людей вроде маркиза не стоит ожидать слишком много. Они думают лишь о себе, и только о себе. Я не хочу сказать о неуважении к другим… Все, что они умеют, это делать все, что им хочется. — Софи со злостью швырнула рубашку на кресло, как будто оно было в чем-то виновато.

— В то время как у нас нет этого преимущества.

— Или недостатка, если вы хотите знать мое мнение, — возразила Софи, подливая воду в ванну. — Если ты слишком эгоистичен, ты продаешься дьяволу, так я вижу это.

— Может, и так. — Хотя Элспет внутренне противилась и не хотела слишком критически относиться к Дарли, ведь так много мужчин его толка, из светского общества, было не лучше, а многие вроде ее мужа — хуже. — В любом случае нам надо поторопиться, — заметила она, подходя к ванне, на душе стало чуть спокойнее. Это помогло ей расставить все по своим местам и увидеть реальную перспективу — ведь Дарли был настоящим ангелом по сравнению, например, с лордом Графтоном.

При мысли о своем вспыльчивом и раздражительном супруге Элспет почти физически ощутила прилив облегчения.

Едва они покинут Англию, Графтон не сможет пальцем тронуть ее.

Как же все-таки приятно, когда впереди тебя ждет полная свобода.

— Скажи мне, что Уиллу уже лучше, — попросила она и ступила в воду с клубами горячего пара над ней. Она нуждалась в утешении в связи с полной неопределенностью с судьбой ее брата.

— Он жив и здоров, это точно, — эхом отозвалась Софи. Элспет погрузилась в успокаивающую теплоту воды.

— И мы никогда больше не увидим Графтона.

— Слава тебе, Господи, и всем херувимам на небесах, это так. А теперь подержи-ка волосы повыше, милочка, а то они намокнут. У нас не будет времени высушить их.

Дарли сидел за столом у окна, потягивая свой кофе, когда она вошла в спальню.

Поставив чашку, он поднялся с улыбкой.

— Ты выглядишь посвежевшей. Этот цвет тебе идет. — На ней было простое люстриновое платье каштанового цвета с кружевным полотняным воротничком и манжетами, темный оттенок находился в ярком контрасте с бледной кожей и золотистыми волосами.

— Спасибо. Я действительно чувствую себя посвежевшей. И спасибо, что ты подумал о ванне.

— На здоровье. — Он подвинул кресло для нее, словно они были старыми знакомыми и частенько завтракали вместе. — Надеюсь, ты голодна. Maman приказала приготовить на целый полк.

— Я ужасно голодна, — ответила Элспет.

— Кофе или чай? — Усевшись в кресло напротив, он указал на две чашки. — Чай, насколько я помню.

— Да, пожалуйста.

— Полчашки молока, две ложки сахара. Я правильно запомнил?

— Отлично. — Они пили чай вместе во время той недели в Ньюмаркете.

— Я не знаю, что ты любишь на завтрак. Пожалуйста, выбирай сама.

Он тоже принял ванну, волосы у него еще были влажными в отличие от нее. На нем были тончайшая синяя куртка, девственно чистое белье, безукоризненно завязанный галстук и простого покроя желто-коричневые жилет и бриджи. Поборов неудержимое желание броситься в его объятия и страстно заявить о своей вечной, непреходящей любви, она сцепила руки на коленях, дабы не поддаться внезапному порыву. Как же она его смутит, если совсем забудется.