Сьюзен Джонсон - Когда вы кого-то любите

— Еще раз большое спасибо за то, что сообщили мне о статье, — сказал он. — Я вам немедленно сообщу о наших планах, как только мы определимся с нашими действиями.

— Это, конечно же, не мое дело, — заявил генерал, поджав губы. — Как, впрочем, и никого другого, — продолжил он ворчливо. — Но как бы вы ни порешили, позвольте мне заверить вас, что мне было ужасно приятно принимать здесь, в Гибралтаре, вашу небольшую компанию. И, конечно же, оставайтесь здесь так долго, сколько пожелате, Лондонские передряги далеки отсюда и нас здесь абсолютно не затрагивают.

— Именно так это и было эти последние недели, — в ответ улыбнулся Дарли. — И мы ужасно благодарны вам за эту передышку. Надеюсь, мой отец займется Графтоном. И если леди пожелает остаться, мы останемся.

— Отлично! Великолепно! И действительно, почему бы вам, не остаться. — Генерал расплылся в улыбке. — У нас здесь есть все, что только можно пожелать.

Ценное замечание, подумал Дарли.

При условии, что ты готов стать эмигрантом-изгнанником.

На обратном пути к вилле маркиз обдумывал свои действия, исходя из того, что уж очень не хотелось покидать это райское местечко. Он не мог припомнить, когда еще был так счастлив. Итак, вариант первый: они могут не делать ничего — остаться здесь и не делать ничего. Или все же они могут вернуться, взять адвоката для Элспет и осуществить бракоразводный процесс — весьма достойная и привлекательная идея, поскольку Элспет могла бы освободиться от мужа. Что же касается его преступления и процесса против него, он давно привык к щепетильным ситуациям и был более чем готов заплатить Графтону за удовольствия, полученные в результате похищения его жены.

Но, в конечном счете, это будет не его решение.

Это была жизнь Элспет, и, следовательно, ей предстояло решать.

Именно ей придется терпеть неминуемое расследование во время предстоящего процесса. Поскольку он привык быть в центре внимания света по поводу всего, что происходило в его взрослой жизни, Дарли был в высшей степени равнодушен к публичному порицанию и критике.

Она будет принимать решение, решил он.

Когда он вошел в дом, Элспет выбежала из библиотеки, обняла его и весело воскликнула:

— Тебя не было совсем недолго! Но я все равно ужасно скучала без тебя!

Может, им вообще не следует уезжать и остаться здесь, вдруг подумал он, охваченный волной счастья.

— Я не мог долго отсутствовать, — пробормотал он, крепко прижав ее. — Мы пропустили пару бокалов с генералом, и я уехал.

Она ухмыльнулась:

— Потому что ты ужасно скучал без меня?

— Именно по этой причине, — заявил он, ухмыльнувшись в ответ. — Я хожу как неприкаянный, просто несчастный без тебя.

— Да, да, да! — воскликнула она, встала на цыпочки и поцеловала его. — Я тебя совсем околдовала.

— Никаких аргументов, — согласился он, признавая безыскусную, неопровержимую истину в ее замечании.

— Ну, тогда, — проворковала она, — что ты привез своей чаровнице из города?

Он тихо выругался.

— Я совсем забыл про список.

— Даже припарки для Уилла?

— Прости, я сейчас же пойду за ними. — Его руки упали с ее талии, и он отступил назад.

— Нет, нет, это может подождать. — Она вновь прижала его к себе. — У него еще есть кое-какие лекарства. Мы вместе пойдем за ними завтра, когда тебе не надо будет наносить визит генералу. Ты можешь пригласить меня на обед в ту маленькую турецкую гостиницу на берегу залива, пахлава там просто восхитительная.

— Очень хорошо, мы пойдем завтра.

— А теперь скажи мне, чего хотел генерал? Он тоже скучал без тебя, как я?

— Нет. У него были кое-какие новости для меня. Давай пойдем, прогуляемся, и я тебе все расскажу.

Она чуть нахмурилась, она старалась поймать его взгляд.

— Это звучит зловеще.

— Это не так, — солгал он, а может, и нет, все зависело от того, как на это посмотреть. — Не волнуйся. Ничего такого, с чем я бы не справился.

— Что-то мне не очень нравится, как все это прозвучало, — возразила она озабоченно.

— Нет, действительно ничего страшного. Вот увидишь. — Дарли улыбнулся, беря ее за руку. — Мы посидим на скамеечке, с которой виден мыс.

Когда он все рассказал, Элспет замерла, щеки залила алая краска.

— Я всегда знала, что он будет мстить, — выдохнула она.

— Это не важно. — Он взял ее за руки. — Развод — это, в конечном счете, даже хорошее дело. Подумай только, дорогая, ты вновь обретешь свободу. — Возможность иметь Элспет в полном своем распоряжении — не обремененную брачными оковами — была, безусловно, привлекательной. Иск Графтона в парламенте вызовет скандал — но быстротечный и преходящий, как и все скандалы. — Мы найдем тебе хорошего адвоката, или, если ты захочешь остаться здесь, я попрошу отца заняться этим делом. И развод будет оформлен прежде, чем ты узнаешь об этом.

— А если Графтон вызовет меня в суд на скамью подсудимых?

Она слышала пугающие истории о женщинах, которые вынуждены были предстать перед парламентом, и самые интимные детали их жизни громогласно разносились газетами.

— Графтон этого не сделает. Или, что более вероятно, мы позаботимся, чтобы он не сделал этого.

Она сделала глубокий вздох, кинула короткий взгляд наружу, словно пытаясь вобрать в себя неровный, высушенный солнцем ландшафт, страстно желая навсегда остаться в их уединенной укромной гавани.

— Мне кажется, я всегда знала, что ни за что не смогу выбраться из всего этого целой и невредимой, — тихо произнесла она, вырвала из его рук свои и крепко сцепила их, пытаясь подавить охватившую ее панику.

— Это совсем не катастрофа, любовь моя. — Дарли говорил спокойно, видя ее волнение. — Уверяю тебя, эта ситуация вполне управляема. — И там, где не сработают добрый совет и деньги, всегда найдутся другие средства, чтобы приструнить Графтона, размышлял он. Граф был далеко не святым, и тут не должно быть места угрызениям совести. — Позволь мне сделать это для тебя. Она слегка поморщилась:

— Как и все остальное.

— Ты же сама говорила, насколько легче мужчине, чем женщине, пробить себе дорогу в этом мире. Позволь мне заняться этим.

Как и все женщины, она была слабо защищена законом. Миром правили мужчины, законы были написаны для них — в особенности для мужчин с положением в обществе. Она, конечно, могла рассчитывать на поддержку Уилла, но и сам он без пенни в кармане вряд ли имел больше возможностей, чем она. И в этот раз опять Дарли, как всегда, с легкостью заставил ее уступить. Она тихо вздохнула:

— Но ведь и ты будешь вовлечен во все это. Ты же сам все понимаешь.

Он улыбнулся:

— Сомневаюсь, что моя репутация может быть еще больше подорвана.

У нее чуть поднялись брови.

— Я не слишком уверена на этот счет. Тебя ведь тоже могут обязать предстать перед судом.