Маргарет Мэллори - Рыцарь желания

Она видела, как священник спешился и пошел к мосту.

— Отец Уайтфилд!

По счастью, старый друг ее отца не слышал ее восклицания. Вспомнив о его быстром возвышении в сане, после того как на трон взошел Генрих, она низко присела.

— Рад снова видеть вас, дитя мое, — сказал епископ, протягивая к ней руки.

— Что все это значит, ваше преосвященство? — шепнула она. — Почему король послал сюда вооруженных людей?

— У меня к вам известие от короля, — сказал епископ громовым голосом, эхом отразившимся от стен замка.

— Что это за известие, которое требует прибытия епископа и вооруженных людей?

— Я сожалею, но должен сообщить вам, моя дорогая, что ваш муж сегодня был убит.

— Слава Богу! — воскликнула Кэтрин и упала на колени.

Закрыв глаза, она сложила ладони перед лицом.

— Слава Богу! Слава Богу!

— Леди Кэтрин! — загремел епископ, стоявший над ней. — Вам следовало бы просить у Бога прощения за свою греховность.

Кэтрин знала, что грех желать мужу смерти. Но Бог в своей бесконечной мудрости услышал ее молитвы и убрал Рейберна с лица земли.

— Слава Богу, слава Богу, слава Богу!

«…постыдное поведение… не может женщина…» Она едва слышала, что говорил и говорил епископ. Не обращая на него внимания, она продолжала повторять одно и то же.

— Мэри Кэтрин!

Услышав свое имя, она открыла глаза.

— Вставайте, вставайте, — сказал епископ и потянул ее за руку. — Я еще не все вам сказал.

Он вытащил откуда-то из-под одежды пергамент, сломал печать и развернул его. Держа его в вытянутой руке, он принял торжественный вид и начал читать:

— «Все земли… переходят в собственность короны… в награду… за верную службу…»

Кэтрин не могла взять в толк эти слова. Чем дольше что-то бубнил епископ, тем сильнее кружилась у нее голова.

— Если говорить прямо, — сказал он, сворачивая пергамент, — король объявил, что вся собственность Рейберна, включая замок Росс, а также титул конфискованы. Король награждает ими человека, который в сегодняшней схватке нанес поражение вашему мужу-предателю.

Она сникла, как будто ее ударили в живот.

— Почему король так со мной поступил? — шепотом вопрошала она. — После того, что я для него сделала? После того, как я пошла на такой риск?

Епископ перегнулся к ней и уставился на нее щелочками глаз.

— Вам следовало предвидеть это с того момента, как ваш муж восстал против короля.

— Но я не восставала против короля! — запротестовала она. — Я стала женой Рейберна не по своей воле, а по воле короля. Вы это прекрасно знаете.

— Попридержите ваш язычок, — предупредил епископ, его лицо побагровело от гнева. — Надо лишиться ума, чтобы критиковать своего монарха.

— Король сказал, что мне делать? — спросила она, впадая в панику. — Где нам с Джейми жить?

Епископ прочистил горло.

— Не все еще потеряно, моя дорогая. — Он замолчал, чтобы придать большую значимость тому, что собирался сказать. — С благословения короля новый владелец замка Росс согласился взять вас в жены.

— Король желает, чтобы я снова вышла замуж?

Она возвысила голос, с этим она ничего не могла поделать. Непоколебимый взгляд епископа сказал ей, что она не ошиблась.

— Нет, он не мог! — Она отшатнулась от священника, замотала головой. — Он не может просить меня об этом снова!

Епископ схватил ее за руку и яростно зашептал ей в ухо:

— Это единственный способ, которым король может вас спасти.

Она закрыла лицо руками.

— Я не сделаю этого! Не сделаю!

— Кэтрин! — заорал епископ. — Немедленно прекрати!

— Вы должны попросить короля избавить меня от этого, — умоляла она, хватая его за рукав. — Пожалуйста, ваше преосвященство, вы должны попросить его!

— Возьмитесь за ум, женщина, — сказал священник, беря ее за плечи. — У вас нет выбора.

— Что, если я откажусь?

В груди ее рос гнев.

— Это совсем неразумно, — произнес епископ дрожащим голосом.

— Вы должны ответить мне, ваше преосвященство, — настаивала она.

— Король заключит вас в тюрьму.

Кровь отлила от ее лица, когда она наконец поняла. Почему она не видела этого раньше? Генрих сражался с мятежниками на обеих границах. Его положение на троне было непрочным. Если он как можно скорее не передаст ее владения в руки одного из своих людей, их могут захватить бароны пограничной полосы.

— Вы должны быть благодарны, что этот Фицалан берет вас, — гаркнул епископ. — Король не требовал от него этого.

Сквозь стиснутые зубы она сказала:

— Может быть, Тауэр будет для меня лучшим местом.

— Подумайте о сыне. Что будет с ним, если вас посадят в тюрьму?

На этот раз епископ попал в цель. Чтобы спасти сына, она была готова на все.

— Сколько у меня времени, — слабым голосом спросила она, — на то, чтобы выбрать между тюрьмами?

Когда в ее голове прояснится, когда она не будет такой слабой, может быть, она найдет выход. Ноздри епископа раздулись.

— Бракосочетание должно состояться без промедления.

— Без промедления? — поразилась она. — Мне придется отправиться из одного ада в другой без всякой передышки!

Приступ гнева оставил ее совсем без сил, сознание туманилось.

— Когда? — спросила она, глядя на деревянный настил моста у себя под ногами. — Когда он прибудет?

«Пожалуйста, Боже, пусть это будут недели, не дни».

— Он здесь.

Она взглянула вверх и увидела, что епископ смотрит через плечо. В своем отчаянии она забыла о других прибывших.

Всадники, стоявшие впереди, раздвинулись, пропуская рыцаря на черном, как ночь, боевом коне. Не в силах сдвинуться с места, Кэтрин с ужасом смотрела, как на нее надвигается огромное животное. Она уже ощущала на себе его горячее дыхание, когда всадник его остановил.

Она тяжело сглотнула и медленно, с усилием начала поднимать глаза. Ее взгляд сначала остановился на руке, сжимающей рукоятку меча, как если бы рыцарь чувствовал опасность и готовился ее встретить. Затем ее взгляд проследовал вверх по его руке. Когда он достиг его груди, ей стало плохо. Сюрко рыцаря, надетое поверх доспехов, было запятнано кровью. Кровью поверженных врагов.

Она не могла остановиться и подняла глаза на его лицо. Она увидела грязь, и кровь, и спутанные волосы. Затем ее взгляд встретился с неистовой яростью в пронзавших ее глазах, и она упала без чувств.

Когда епископ взошел на мост и заговорил с храброй женщиной, Уильям понял, что это была сама леди Рейберн. Поскольку он знал то, что епископ должен был ей сказать, он не вслушивался в его слова, погрузившись в созерцание женщины.

Он, конечно, надеялся, что она окажется привлекательной, хотя это не могло повлиять на его решение. Ему повезло. Хотя у нее могла оказаться душа змеи, леди Рейберн казалась — по крайней мере на расстоянии — молоденькой и необыкновенно привлекательной, с красивой гибкой фигурой.