Сюзан Робинсон - Леди Смелость

— Я принимаю пари, — ответила она тихо и, пораженная собственной смелостью, быстро отвела взгляд от Кристиана.

— Ну, так как, сеньор? — спросил тот д’Атеку. — Неужели дух ваш слабее, чем у дамы?

Испанец мгновенно весь напрягся, и мужчины обменялись быстрыми взглядами. Нора ничего не поняла, но в воздухе явно чувствовалось напряжение. В каждой фразе, с которой они обращались друг к другу, за внешней веселостью таилась угроза, и это ее безмерно пугало.

Взгляды Кристиана и д’Атеки вновь скрестились как два клинка, и Нора уже подняла руку, собираясь дотронуться до Кристиана, как вдруг раздался крик Блейда, и это несколько разрядило атмосферу. Отвернувшись от испанца, Кристиан махнул юноше, чтобы тот приблизился.

— Прекрасный кузен, — произнес он, когда Блейд подошел, — наш друг здесь настолько не верит в твое искусство, что даже отказывается заключать пари.

Молча Блейд снял шляпу и его блестящие темно-каштановые кудри рассыпались по плечам, засверкав на солнце. Бросив шляпу на землю, он вытащил из-за пояса кинжал и, не сводя глаз с д’Атеки, начал проверять на своей ладони остроту лезвия. В первый раз за это время он приковал к себе все внимание испанца. Несколько мгновений д’Атека наблюдал за тем, как скользит взад-вперед на ладони Блейда блестящее лезвие. затем поднял глаза, и на его губах появилась плотоядная улыбка.

— Если ты попадешь в розу, прекрасный Блейд, я подарю тебе целый вечер в лучшей таверне города. Вряд ли ты видел что-либо подобное у себя на севере.

— Он не видел, — быстро ответил Кристиан.

Вгляд д’Атеки был по-прежнему прикован к лицу Блейда.

— А я и не знал, что у англичан имеются дуэньи мужского пола.

— Я обхожусь без нянек с четырехлетнего возраста, — бросил Блейд, коснувшись кончиком лезвия нижней губы. — Я согласен на пари, кузен.

— Задиристый маленький петушок, — проговорил Кристиан, — мне надоело защищать твою добродетель. Заботься отныне о себе сам, если можешь.

— Я не нуждаюсь ни в чьей защите, — ответил Блейд, повышая голос.

— Пожалуйста, — сказала Нора, увидев мгновенно вспыхнувшую ярость в глазах Кристиана, и мужчины обернулись к ней. — Пожалуйста, милорды, это ведь дружеское состязание, не так ли?

Настроение Кристиана тут же изменилось.

— Ладно, кузен, давай. Госпожа Бекет, надеюсь, простит нам нашу резкость, если ты ее развлечешь. К тому же в случае твоей победы я смогу ее поцеловать.

Блейд повернулся, собираясь отойти.

— Подожди, — остановил его Кристиан. — Чтобы победить, ты должен попасть не в цветок, а в стебель.

— Так нечестно! — возмутился д’Атека.

— Не тревожьтесь, милорд, — подал голос юноша, — это легкая задача.

Д’Атека перевел взгляд с лица Кристиана, на котором застыло напряженное выражение, на Блейда. На губах молодого разбойника появилась томная улыбка, и испанец согласно кивнул.

— Возможно, Господь одарил тебя, как и твоего кузена, не только красотой, но и мастерством.

Блейд вновь отошел почти к самому дворцу. Норе с трудом верилось, что он сумеет на таком расстоянии попасть в стебель. Хотя, надо признать, этот разбойник мастерски владел своим оружием. Внезапно Блейд повернулся и, на мгновение отведя руку назад, тут же выбросил ее вперед. Клинок со свистом разрезал воздух и вонзился в кору дуба.

Вслед за Кристианом и д’Атекой Нора поспешила к дереву. Острие кинжала вонзилось прямо в стебель, приблизительно на дюйм ниже цветка. Скрестив на груди руки, Кристиан посмотрел на испанца. Откровенная враждебность между Кристианом и д’Атекой, похоже, ничуть не встревожила подошедшего к ним в этот момент Блейда.

Однако на Нору, которую и так снедало беспокойство по поводу ее возможного опоздания в садик, эта враждебность действовала чрезвычайно угнетающе. Так что, когда Кристиан с д’Атекой вновь затеяли свою игру, начав обмениваться колкостями, она быстро извинилась и покинула мужчин.

Как она и ожидала, Кристиан, занятый своей словесной дуэлью с испанцем, даже не заметил ее ухода. Вскоре она была уже во внутреннем садике и шагала по дорожкам, делая вид, что рвет цветы.

Яблоня подле старой облупленной скамьи была вся в цвету, и между скамьей и деревом стояли две деревянные миски. Обычно садовник собирал в них смокву и клубнику, но сейчас его нигде не было видно.

Нора опустилась на скамью и достала из кармана свое донесение и пустотелую цилиндрическую бусину. Сложив бумажку как можно плотнее, она засунула ее в крошечный цилиндр. Внезапно за стеной, отделяющей внутренний дворик от дворцовой лужайки, раздался смех, и Нора мгновенно съежилась. Ей неизменно приходилось призывать себе на помощь все свое мужество, когда бы она сюда ни отправлялась. Любой неожиданный звук, даже громкий шелест листвы от сильного порыва ветра тут же заставлял ее сжиматься от страха.

Трясущейся рукой она поискала в миске незрелый плод, чтобы не испачкаться, и одним сильным нажатием пальца вдавила бусину внутрь.

— Я так и знал, что найду тебя здесь.

Нора вздрогнула, и смоква, выпав у нее из руки, покатилась по траве, пока не замерла у кончика бархатной туфли Кристиана. Облизав пересохшие губы, Нора уставилась на плод, затем медленно подняла голову и взглянула на Кристиана.

Он улыбался ей, и в его глазах сверкал огонь, который, как она недавно узнала, был совсем не яростью, а чем-то намного более опасным для нее. Милосердный Боже, только не это! Она сойдет с ума, если он именно сейчас, когда она трепетала от страха, что все откроется, вновь будет мучить ее своими прикосновениями. Нора затаила дыхание, когда Кристиан поднял смокву. Однако он тут же опустился на скамью подле нее и протянул плод ей.

— Не совсем сочная, — заметил он при этом, — в отличие от тебя.

Нора выхватила у него смокву и положила в миску.

— Мне хотелось бы прогуляться. — Она попыталась встать, но он протянул руку и прижал ее к спинке скамьи.

— А мне нет.

Наклонившись так низко, что она почувствовала тонкий запах лесного мыла, которым он пользовался, Кристиан подул на выбившийся у нее из-под чепца завиток. В следующее мгновение он внезапно нахмурился и, протянув руку, сорвал чепец вместе с вуалью. Нора тут же выхватила у него чепец и уже собиралась сказать ему какую-то резкость, но тут ее остановил его голос.

— Элеонора. — Голос был низким, вибрирующим, и по спине у нее пробежал холодок восторга.

Она задрожала и сделала попытку взглянуть ему в лицо, но он, держа ее пальцем за подбородок, повернул к себе профилем. В следующее мгновение он убрал палец и вновь подул на колечко волос у нее на виске. Внезапно язык его коснулся мочки ее уха, и она почувствовала в этом месте холод. В следующее мгновение Кристиан провел по уху губами, и мочку словно обожгло огнем. Ласка была такой легкой, что у Норы мурашки пошли по телу. Он не прикасался к ней ни в каком другом месте, и, однако, она была готова в любую минуту вцепиться ему в рубашку и сорвать ее с него.