Кэтрин Харт - Пепел и экстаз

В течение всего периода этой лихорадочной деятельности Рид старался по возможности игнорировать Жана, что требовало от него невероятных усилий. Стоило им очутиться рядом, как в глазах Рида мгновенно вспыхивала ярость и, казалось, воздух начинал вибрировать от напряжения. Они постоянно обменивались колкостями, и было лишь вопросом времени, когда их взаимная ненависть выплеснется наружу.

Видя, что их капитаны постоянно ссорятся и смотрят волком друг на друга, люди постепенно начали разделяться на два лагеря. И неважно, что когда-то они плавали вместе и знали друг друга многие годы, не раз обмениваясь историями над бочонком рома; сейчас они были врагами, готовыми в любую минуту перегрызть друг другу глотку.

Доминик попытался положить этому конец.

— Вы только посмотрите на себя! — возмущенно проговорил он, переводя взгляд с Рида на Жана. — Прямо как мальчишки! Прекрасный пример вы подаете своим людям. Они и так уже готовы броситься друг на друга и ждут лишь, когда кто-нибудь из вас подаст им сигнал. У нас есть более важные дела, чем драться друг с другом.

— Мой брат прав, — согласился Жан.

Хотя и сознавая правоту слов Доминика, Рид все же сказал:

— Возможно. Но как только это сражение с англичанами закончится, ничто не доставит мне большего наслаждения, чем избить тебя до полусмерти, Жан.

— А почему бы тебе не вызвать его на поединок на шпагах, Рид? — предложил насмешливо Пьер. — Или ты боишься признать, что Жан лучше тебя фехтует? Кэтлин и та как-то победила Жана в таком поединке. Неужели ты хочешь показать себя менее искусным, чем твоя жена?

— Что ты хочешь этим сказать? Как это Кэтлин победила Жана? Когда?

— Это было на Гранд-Тере, — Пьер ухмыльнулся. — Предполагалось, что никто из нас ничего об этом не знает, но Доминик все видел. Кэтлин предложила Жану помериться силами на шпагах, и она была просто magnifique [25].

— Она и вправду одержала победу над Жаном? — изумленно спросил Рид. Хотя ему было известно, что Кэтлин отлично владеет шпагой — он сам не раз был жертвой ее мастерства, — но победить знаменитого Жана Лафитта…

— Должен признать, что все так и было, — Жан кивнул. — Кэтлин одна из лучших фехтовальщиц в мире.

— Здесь я с тобой полностью согласен, — ядовито заметил Рид. — У этой маленькой ирландской колдуньи множество удивительных талантов, явно не приставших настоящей леди, одним из которых является коллекционирование любовников!

Вспыхнув от ярости, Жан бросился к Риду с явным намерением схватить того за горло.

— Ах ты, проклятый ублюдок! И эта женщина еще оплакивала тебя! Она пролила реки слез! Она шла на совершенно немыслимый риск, потому что ей не хотелось жить, когда она решила, что ты погиб!

Рид нанес удар кулаком в лицо Жану.

— И однако она довольно быстро утешилась в твоей постели! — Рид крякнул, получив от Жана удар в живот.

— А ты в это время собирал морские ракушки в компании очаровательной мисс Симпсон, не так ли?

Рид сбил Жана с ног.

— Не суй свой нос в дела, которые тебя не касаются!

Несколько минут мужчины боролись, нанося друг другу весьма ощутимые удары, но ни один не получил заметного преимущества. Наконец они оторвались друг от друга и, мгновенно вскочив на ноги, принялись кружить, ожидая удобного момента для нанесения удара.

— Если мисс Симпсон меня не касается, — произнес, тяжело дыша, Жан, — то может меня касается Кэтлин, если ты считаешь, что ребенок, которого она ждет, мой?

Итак, наконец-то все карты были раскрыты.

— Полагаю, тебе сказал об этом Доминик? — Рид бросил на Жана злобный взгляд.

— Он передал мне все, что сказала ему Изабел о том, как ты обращаешься с Кэтлин.

Они одновременно ринулись вперед и, схватившись, принялись колотить друг друга изо всех сил. Рид разбил Жану в кровь нос. Жан в свою очередь нанес ему такой сильный удар в грудь, что Риду показалось, будто у него треснуло ребро. В следующее мгновение они вновь рухнули на землю.

— Изабел это совершенно не касается!

— Она правильно делает, что тревожится, — прошипел сквозь стиснутые зубы Жан. — Если тебе наплевать на Кэтлин, я с радостью приму ее назад, не думая том, чьего ребенка она носит. Ослепленный яростью Рид схватил Жана за горло.

— Да я скорее убью вас обоих, чем позволю уйти к тебе!

С силой ударив Рида в пах, Жан заставил того отпустить его и быстро вскочил на ноги.

— Твоя беда, Рид, заключается в том, что ты следуешь на поводу у своих эмоций, вместо того, чтобы думать головой, — прохрипел он, с презрением глядя на поднимавшегося с земли Рида. — Если бы Кэтлин вправду хотела быть со мной, ничто не смогло бы ее остановить. Подумай-ка об этом на досуге!

Рид прыгнул, и они вновь покатились по земле. Когда Доминику с Пьером удалось наконец их разнять, левый глаз у Жана совершенно заплыл и они оба Ридом ловили ртом воздух, почти теряя сознание.

— Ты дурак, Рид! — выкрикнул Жан. — Кэтлин любит тебя больше, чем ты того заслуживаешь!

— Это все равно не решает проблемы с ребенком, — пробормотал Рид разбитыми в кровь губами, пытаясь сбросить с себя Доминика, чтобы добраться до Жана.

— Если бы ты любил ее по-настоящему, все это не имело бы для тебя никакого значения. — Жан сплюнул, пытаясь освободить рот от крови. — Ты не заслуживаешь этой женщины, Рид! Твоя собственная глупость и гордыня ослепляют тебя, мешая видеть, чего она стоит!

Вскоре в город прибыли войска генералов Коффи Кэрролла, и Джексон получил наконец долгожданное подкрепление. За три дня до Рождества англичане пересекли озеро Борн и ночью под прикрытием темноты захватили находившуюся всего в восьми милях от Нового Орлеана плантацию, откуда, к счастью, все давно уже перебрались в город.

Забыв на время о вражде, Жан с Ридом объединили свои силы, чтобы во главе с Джексоном нанести внезапный удар по англичанам, пока те не успели перегруппироваться и двинуться к городу.

Они атаковали засевшего на плантации неприятеля и при поддержке шхуны «Каролина», поливавшей огнем побережье и британские суда, разгромили его наголову. Англичане поспешно отступили, и хотя все понимали, что это еще не конец и основное сражение впереди, настроение у всех было приподнятое.

Через несколько дней траншеи вокруг Нового Орлеана, как и площадки для установки орудий, были готовы.

Все это время Рид с Жаном, несмотря на кипевшую в их душах ненависть друг к другу, сохраняли хладнокровие, не давая ей выплеснуться наружу.

Сидя на койке в своей крошечной палатке, внутрь которой со всех четырех сторон просачивалась грязная жижа, Рид думал о доме. Был канун Рождества, и он гадал, что делали сейчас Кэтлин и дети. Находились ли они в церкви? И у кого — у Сьюзен или у своей тети Барбары — остановилась в городе Кэтлин? Рид устало потер лоб. Черт, как же ему хотелось оказаться сейчас дома! Никакая ссора с Кэтлин не могла идти в сравнение с этим разъедающим душу мучительным одиночеством.