Пьер Мариво - Жизнь Марианны, или Приключения графини де ***

Так или иначе, видя с ее стороны сочувствие, я преисполнилась надежды на успех в деле с кольцом и тут же вынула и показала его тетушке, в полной уверенности, что, узнав цену, она сейчас же даст эти деньги.

Но я ошиблась: побуждения моей тетушки были не совсем таковы, как мои. Госпожа Дюрсан была добра и участлива, но это не мешало ей судить хладнокровно, она вовсе не считала себя обязанной покупать кольцо, которое было ей совсем не нужно.

— О чем ты думала? — сказала она мне.— Зачем взялась продать это кольцо? Что мне с ним делать? Подарить тебе? Но ведь я уже дарила тебе кольца, и куда более красивые (это была правда). Нет, дорогая, возьми его обратно,— добавила она как-то грустно,— не хочу его видеть; оно напоминает одно кольцо, какое было у меня давным-давно; очень похоже. Я его подарила сыну, когда он завершил свое образование.

Я тотчас же взяла у нее кольцо, завернула в бумажку, из которой вынула его, и обещала тетушке, что больше она этой вещицы не увидит.

— Постой,— сказала она,— лучше ты предложи молодому человеку немного денег, скажи, что это взаймы и что он вернет их, когда продаст вещицу. Вот тебе десять экю; отдаст он или нет,— не важно. Я их просто дарю, но этого говорить не следует.

— Конечно, не скажу,— ответила я, взяв деньги.

Сумма эта не совсем соответствовала порыву великодушия, овладевшего мной; но если к ней прибавить еще немного денег, то она почти достигнет размера, какой я определила своим внутренним чутьем. Деньги у меня были; госпожа Дюрсан хотела, чтобы я всегда располагала некоторой суммой на случай, если мне придется принять участие в карточной игре.

Главная трудность заключалась в том, чтобы завтра предложить молодому человеку деньги так, чтобы не заставить его краснеть за бедность его близких и чтобы он не принял тетушкин дар за милостыню.

Я много думала над этим, думала перед сном, думала уже в постели, подготавливала фразы, какие скажу ему. Я ждала завтрашнего дня без нетерпения, но ни на минуту не забывая о том, что мне предстоит.

Наконец день наступил. Едва я проснулась, первой моей мыслью было, что вот он наступил.

Мы сидели с госпожой Дюрсан после обеда на террасе и беседовали, когда мне пришли доложить, что какой-то молодой человек спрашивает меня; он ждет в зале.

— Должно быть, это твой вчерашний охотник,— сказала госпожа Дюрсан,— верни ему кольцо и постарайся задержать его немного; я пройду к себе через залу и взгляну на него.

Я поднялась, полная смутного волнения; сама я думала, что волнуюсь из-за того, что должна отдать ему кольцо и предложить деньги, которые я приготовила, увеличив их сумму вдвое за счет своих сбережений.

Я вышла к посетителю с таким выражением лица, какое бывает у нас, когда не удается помочь человеку, как мы хотели бы; ему же, видимо, показалось, что он явился в неурочный час; это следовало из его слов.

— Мне очень неприятно, мадемуазель, что я причинил вам столько хлопот; боюсь, я к тому же неудачно выбрал время для посещения,— сказал он, кланяясь с присущей ему изысканной грацией (во всяком случае, мне он казался очень изящным).

— Нет, сударь,— ответила я,— вы пришли вовремя, я вас ждала; но, к сожалению, кольцо еще у меня, и я не смогла убедить тетушку купить его. У нее много всяких драгоценностей, и она не знает, как его использовать. Но тетушка хотела бы быть полезной людям, заслуживающим уважения; она с вами не знакома, но я сказала ей, что батюшка ваш остановился в соседней деревне, что он приехал по важному делу, а кольцо предназначалось для продажи, чтобы употребить вырученные деньги на насущные нужды ваших родителей. Я так хорошо отзывалась о вас и так горячо убеждала, что вы заслуживаете ее участия, что тетушка сочла уместным оказать вам внимание, каким рада была бы воспользоваться, если бы очутилась в таком же затруднении. Она хочет предложить вам деньги взаймы, а вы их вернете, когда обстоятельства ваших родителей изменятся или когда вам удастся продать кольцо. У меня приготовлены для вас двадцать экю, вот они.

— Боже мой, мадемуазель,— сказал он, мягко улыбаясь и глядя на меня с благодарностью,— вы отдаете мне кольцо и предлагаете деньги, хотя не знаете, кто мы, не спрашиваете моего имени и не берете расписки!

— Совершенно верно, сударь,— ответила я.— С первого взгляда это может показаться неосторожным, я согласна; но вы, без сомнения, человек чести, по лицу вашему видно, что вы происходите из хорошей семьи, и я убеждена, что мы ничем не рискуем. Да и к чему послужили бы имя и расписка, если бы вы оказались не тем, чем кажетесь? А брильянт я возвращаю вам, сударь, чтобы вы могли его продать и из вырученных денег отдать долг. Но не торопитесь с этим; кольцо стоит, по-видимому, больше двухсот франков. Надо выждать время и продать его без убытка.

С этими словами я вернула ему кольцо.

— Не знаю, мадемуазель, за что вас больше благодарить,— сказал он, принимая кольцо.— За желание ли оказать нам услугу или за усилия скрыть это, чтобы не обидеть нас. Кто же дает в долг незнакомым людям? Прибавить к этому нечего; и отец мой, и мать будут не менее, чем я, признательны вам за доброту. Но я пришел, чтобы сказать вам, мадемуазель, что наши затруднения кончились; вчера мы нашли одну добрую знакомую, которая ссудила нам потребную сумму денег.

В это время в залу вошла госпожа Дюрсан, и я не успела ответить. Мой гость, очевидно, понял, что это моя тетушка, и отвесил ей глубокий поклон.

Она внимательно посмотрела на него и ответила на его поклон с учтивостью, какой я даже не ожидала; очевидно, госпоже Дюрсан тоже понравилось его благородное и открытое лицо, невольно требовавшее к себе уважения.

Больше того, она остановилась и сказал мне:

— Это тот господин, что доверил вам кольцо, которое вы мне показывали, племянница?

— Да, сударыня,— ответила я.— Но об этом уже нет речи: больше нет надобности продавать его.

— Тем лучше,— сказала тетушка,— здесь было бы нелегко найти покупателя. Но если я не смогла вам помочь в этом деле,— добавила она, обращаясь к посетителю,— то не могу ли быть полезной в чем-нибудь другом? По словам племянницы, родители ваши совсем недавно прибыли в наши места, прибыли по делу, и я была бы рада оказать им услугу.

Я чуть не расцеловала мою тетушку, так я была ей благодарна за эти слова. Но молодой человек слегка покраснел и, как мне показалось, смутился. И не удивительно: он понял, что я рассказала тетушке о его бедности и она полюбопытствовала взглянуть, каков он из себя; а людям неприятно, когда их жалеют.

Тем не менее он ответил по-прежнему вежливо и почтительно:

— Я передам моим родителям ваше любезное предложение помощи. И ради них я прошу вас, сударыня, и впредь не менять своих добрых намерений на сей счет!