Конни Мейсон - Пробуждение страсти

Вся ложь и обиды прошлого исчезли, словно их и не было. Ему хотелось держать Кристи в своих объятиях вечно, чувствовать нежность ее кожи, заполнить ее, хотелось никогда не отпускать от себя.

— Не злись на меня, — прошептала Кристи, когда он наконец оторвался от ее губ.

— Почему ты уехала из Гленмура?

Ее голос задрожал.

— Ты ведь сам сказал, что я не нужна тебе.

Синжун удивленно отпрянул.

— Когда я такое сказал?

— Я… я, наверно, неправильно тебя поняла.

— Очевидно, — сухо бросил он. — Я не знал, что и думать о твоем отъезде. Марго сказала, что ты соскучилась по Ниеллу, и это было для меня понятно. Но я совсем не мог понять, почему ты уехала, ничего не сказав мне. Я боялся, что ты заберешь Ниелла и снова сбежишь. Я злился, безумно злился. В основном на себя, потому как был слишком слаб, чтобы остановить тебя.

Она коснулась его лица.

— Я люблю тебя, Синжун. Я всегда любила тебя.

— Только не лги мне больше, Кристи.

— Не буду. Я хочу рассказать тебе о Калуме и о том, что со мной случилось, пока я была его пленницей.

Он прижал палец к ее губам.

— Неважно, что там случилось. Ты моя. Ты была дольше моей, чем Калума.

— Но я как раз об этом и хочу рассказать! Он не спал со мной. Он соврал. Калум хотел, чтобы ты думал, что он изнасиловал меня. Он знал, что ты не захотел бы возвращать меня после того, как он… как он переспит со мной.

— Он был не прав, Кристи. Я хочу тебя вне зависимости от того, что он делал с тобой.

— Правда?

— Правда.

Она счастливо вздохнула.

— Эмма сказала, что ты последовал за мной в Гленмур, поскольку боялся, что Калум причинит мне вред.

— Эмма объяснила мне, почему ты соврала о нашем сыне — ты хотела защитить меня от Калума Камерона. Видимо, мы многим обязаны моей сестре за ее неспособность хранить чужие тайны.

— Она отговорила меня уезжать, но я так переживала! Я боялась, что ты отошлешь меня назад в Гленмур без ребенка.

— Как мой сын?

— Он прекрасно себя чувствует. Он с каждым днем все больше и больше напоминает своего отца. Ниелл уже ест твердую пищу и ползает. Скоро он будет ходить. Он скучал по тебе, Синжун.

— Не больше, чем я скучал по нему. И по его матери, — добавил он многозначительно. — Больше не оставляй меня, Кристи.

— Или?..

— Или я привяжу тебя к кровати и буду заниматься с тобой любовью до тех пор, пока ты не сможешь даже пошевелиться, а сбежать — и подавно.

Она довольно замурлыкала и прижалась к нему.

— Каждую ночь мне снилось, будто мы снова вместе. Ты уверен, что уже полностью выздоровел?

— Почему бы нам не выяснить это?

Он поцеловал ее в висок, в бровь, а затем его губы скользнули по щеке к ее губам. Он задержался там, после чего принялся целовать ее шею в том месте, где часто-часто пульсировала кровь в жилке. Ее запах пьянил его, разжигая еще сильнее горящий в нем огонь. Синжун пытался умерить свой пыл, но он так давно не был с ней, что не мог сдерживаться.

Его губы нашли ее грудь, и он склонился, лаская ее сосок, с наслаждением втягивая его в свой рот. Его руки ласкали ее, беспорядочно скользя по телу, а язык описывал круги вокруг влажного соска.

Волна жара накрыла ее с головой, пустив жидкий огонь по ее жилам и заставив сжаться в предвкушении удовольствия. Горячее дыхание Синжуна обжигало ее кожу, и Кристи, вздрагивая от желания, беспрестанно ласкала его.

— Кристи Макдональд, ты единственная женщина, которую я когда-либо буду хотеть.

Его хриплый голос ласкал слух Кристи, а губы, целующие ее, воздействовали так же сильно, как и прикосновения его языка к ее соску, и она задрожала. Кристи, должно быть, сошла с ума, раз полагала, что сможет выжить без этого мужчины.

— И ты всегда будешь единственным мужчиной, которого я желаю, Грешник.

— Просто Синжун. Я уже раскаялся.

Его рука скользнула по ее животу в ложбинку между ее ног. Его пальцы вошли в ее влажную плоть, лаская ее изнутри, пока Кристи не стала извиваться от его прикосновений. Жар стал собираться внизу ее живота. Она возбудилась до предела и закричала, когда его язык сменил пальцы, глубоко войдя в нее, а когда Синжун провел пальцем по набухшему бугорку чувствительной плоти, она потеряла над собой контроль.

— Синжун! Прошу тебя!

Она металась, прижимаясь к нему, с неистовой страстью целуя его, приближаясь к сладкому финалу. Затем волна невероятного удовольствия накрыла ее с головой.

— Синжун! О боже, как я люблю тебя! Войди в меня. Я так долго ждала этого!

Он стал на колени и склонился над ней. Она ощутила прикосновение его напряженного, вспотевшего тела и широко развела ноги. Полено в камине зашипело, от него полетели искры, и в краткой вспышке света Кристи увидела его глаза, полные страсти, сверкающие, словно угли, из-под темного покрова ресниц. Его рот приоткрылся, так что были видны зубы, лицо стало напряженным.

Он был так прекрасен, что у Кристи перехватило дыхание. Но она отвлеклась, почувствовав, как его твердый член прижимается к ее животу. Она взяла его в руку и стала медленно двигаться вверх и вниз. Один раз, другой, и еще, а потом она услышала тихий шепот, пробившийся сквозь его стиснутые зубы.

— Ты убиваешь меня, милая моя.

Его голос был глухим, словно ему было больно. У Кристи забилось сердце, и она поняла, что Синжун уже не может сдерживаться. Она подвела его член к своей влажной щели, и он вошел в нее.

— Слава Богу! — вырвалось у него. — Иди ко мне, милая.

Она обняла его и прижалась к теплому потному телу, а Синжун быстро двигался в ней. Он страстно поцеловал ее, входя в нее глубоко и сильно. Она закричала от избытка чувств. Это длилось долго… так долго! Он прижался губами к ее губам, и пальцы Кристи впились в его спину. Она отзывалась на его движения тихими стонами, осознавая этого. Он быстро двигался в ней, Кристи выгнулась, желая одного: чтобы он не останавливался.

Она услышала, как кто-то тихо ойкает. Эти звуки немедленно прекратились, когда их губы слились в поцелуе, но стоны продолжали звучать в ее голове. Он продолжал двигаться, посылая в нее горячие, обжигающие волны, и они накрывали ее, не давая дышать.

Постанывая, она прижалась к нему, и он кончил в нее. Синжун застонал и уперся лбом в ее щеку, стараясь восстановить дыхание. Через некоторое время он перекатился на бок и прижал ее к себе.

— Ты простишь меня? — прошептала Кристи, нарушая тишину, заполнившую комнату.

— Думаю, это займет целую жизнь.

— Я не хотела врать тебе. Но я не могла позволить, чтобы ты вернулся в Шотландию и пал от руки Калума, поэтому сделала то, что сочла наилучшим в той ситуации.

— Я не злюсь, правда, любимая. Я понимаю тебя, хотя и предпочел бы сразу услышать правду и самому решать, что делать с Калумом. Кстати, о Калуме. Как тебе удалось уговорить его… не спать с тобой? Я бы на его месте так легко не согласился.