Дженет Маллани - Прекрасная вдова

Экипаж катится по узким проселочным дорогам.

— Должен признаться, я так соскучился по…

Конгриванс смотрит в окно.

— По коровам, сэр?

— Нет, — он улыбнулся и покачал головой, — по местным пейзажам, зеленым холмам и долинам.

— Значит, вы много путешествуете.

— Я только что вернулся из Италии.

Кажется, он не болтун. Как это приятно. Я не люблю скучных разговоров о вещах, в которых ничего не смыслю. Помнится, Бладжа не интересовало ничто, кроме политики. Элмхерст постоянно говорил о Лошадях. Линсли замучил меня своими рассуждениями о крикете — эта тема была для меня самой ненавистной. Никак не лучше, впрочем, был и Ротерхит со своими рассказами о войне. Немногословность Конгриванса вполне меня устраивает. Пожалуй, стоит завести разговор, тогда я смогу лучше рассмотреть его.

— Вы уже знаете, какая роль досталась вам?

— Роль?

— Оттеруэл ставит «Сон в летнюю ночь» в своем домашнем театре.

— Вот как! Мы познакомились не так давно, в Италии. Но я не удивлен. Он большой любитель поэзии вообще и Шекспира в частности. Наверное, вы, леди Элмхерст, тоже неравнодушны к Шекспиру? Какая же роль досталась вам?

— Мне предстоит играть Гермию!

Что и говорить, эта Гермия просто целомудренная дура! Но целомудрие — как раз то, что необходимо, чтобы произвести хорошее впечатление на Конгриванса. Пусть видит во мне скромную добропорядочную вдовушку. Как удачно все складывается! Какое счастье, что он так долго был в отъезде. Надеюсь, слухи о моей дурной репутации не пересекли Ла-Манша. Начну с чистого листа. Только бы он не обращал внимания на мерзкие сплетни, которые будут распускать обо мне гости Оттеруэла.

— Вы любите театр, леди Элмхерст?

— Обожаю театр! — говорю я и театрально прижимаю руки к груди. Он внимательно смотрит на меня. — Ничто не радует меня так, как театр!

Это почти правда. За исключением карт, флирта и всего того, что следует за флиртом. И уж, конечно, при закрытых дверях.

— А еще, сэр, я люблю музыку, играю на фортепиано. Друзья считают, что я не лишена музыкального вкуса. А еще я увлекаюсь живописью и рисую акварелью. Правда, пока не очень умело.

— Я слышал, в окрестностях поместья Оттеруэла весьма живописные пейзажи. Полагаю, вам непременно захочется рисовать. Вы позволите сопровождать вас на этюды, леди Элмхерст?

— Это было бы чудесно, мистер Конгриванс!

Весь вопрос в том, в качестве кого — покровителя или супруга? Кажется, он неравнодушен к сельским пейзажам. Не удивлюсь, если он решит поселиться где-нибудь в глуши и заняться разведением коров. А его бедной женушке придется шлепать по деревенской грязи с соломой в волосах и рожать детей каждый год! Если уж мистер Конгриванс решил развлечься, ему придется развлекать и меня, причем так, как мне будет угодно. Если быть до конца честной, я совсем отвыкла от развлечений.

Мэри продолжает кокетничать с этим чудовищем и прижимается коленкой к его ноге. Кажется, она не на шутку заинтересовалась этим красавцем и глубиной его кошелька.

И все же Конгриванс может подождать. Надо будет присмотреться к другим гостям Оттеруэла. Конгриванс нравится мне, но как бы не прогадать: может статься, среди гостей окажется какой-нибудь герцог?

Мистер Николас Конгриванс

Нет, я не отношусь к тем, чья жизнь проходит в бесконечных рассуждениях о смысле жизни. Я не настолько романтичен, чтобы дня не прожить без любовных переживаний. Меня волнуют вещи вполне материальные. История с каналом несколько изменила мое отношение к жизни. Да что там говорить. Изменила в такой степени, что я перестал узнавать себя.

Еще недавно живописные леса и луга не пробуждали во мне такого восторга. Я и сам удивляюсь — рядом сидит хорошенькая вдова, настроенная ко мне вполне благосклонно! Бартон, так тот, пожалуй, не преминет воспользоваться любезностью веселой служанки и ее кошельком. Судя по всему, эти двое быстро договорятся! А я в первую очередь думаю о предстоящей встрече с лордом Оттеруэлом и его женой. Но трудно сосредоточиться. Бархатный голос леди Элмхерст и ее соблазнительные формы явно отвлекают меня! А что, если слухи о моих похождениях на материке и неудачной интрижке успели дойти до здешних любителей посплетничать? Впрочем, мне нет до того никакого дела. В какой-то мере мне это даже на руку. Всем известно, что мужчина с разбитым сердцем всегда вызывает особый интерес.

Наконец лошади сворачивают с дороги. Слуга открывает тяжелые кованые ворота, и экипаж катится по липовой аллее к отделанному желтым камнем дому. Дом и правда очень хорош. Недурно было бы иметь такой же! Но… я не жду богатого наследства, а моих денег хватило бы лишь на пару месяцев аренды подобного дома. А потом опять в путь! На поиски состоятельных и щедрых дам!

Наконец экипаж останавливается у мраморной лестницы, ведущей к парадному входу. Помогаю леди Элмхерст выйти из экипажа. Как жаль, что мы в перчатках и я не могу прикоснуться к ее пальчикам.

Кучер трогает с места и направляет лошадей к черному ходу. Мы поворачиваем головы на шум гравия. Леди Оттеруэл спешит к нам, покачивая изящной корзинкой. Она все так же очаровательна в своей полноте, вот только лицо немного бледнее, чем в Риме. Узнав меня, она роняет корзинку с цветами и приседает в глубоком реверансе. Реверанс настолько глубок, что не ясно, спешить ей на помощь или подождать, пока она поднимется сама.

— Месье виконт!

Покачнувшись, она принимает вертикальное положение и радостно машет мне. В ту же минуту в дверях дома появляется сам; хозяин. Он одет так же ярко, как в Риме. И по-прежнему лыс.

— Оттеруэл, дорогой, посмотри, кто к нам пожаловал! Сен-Жермен д'Обюсси! Вы оказали нам такую честь! Не передать словами, как я рада…

Остановившись на верхней ступени лестницы, хозяин дома гостеприимно кланяется мне, с трудом удерживая равновесие. Широко улыбаясь, он спускается с лестницы и протягивает руку.

— Ну, сэр, удивили вы нас. Как это неожиданно и приятно! Вам понадобилось целых полгода, чтобы принять наше приглашение. Послушайте, д'Обюсси, мы с миссис Оттеруэл и правда…

— Прошу вас, лорд, больше ни слова! Вы подвергаете меня опасности!

Я оглядываюсь вокруг, будто в кустах жимолости, тщательно подстриженных садовником, могут скрываться шпионы.

— Забудьте это имя. Это мой военный псевдоним, хотя я его использую не только в военное, но и в мирное время. Сожалею, что был вынужден ввести вас в заблуждение, но когда твой король и страна… — Я внезапно умолкаю и многозначительно смотрю на них, не считая возможным выдать страшную государственную тайну. — Николас Конгриванс, к вашим услугам.

— Вы… Господи, спаси и помилуй! Ну конечно же, мой дорогой Конгриванс, мы очень рады.