Барбара Картленд - Чудесный миг

— Скажем, что были у зубного врача, — сказала Ленсия. — Ты же знаешь, что мы всегда лечимся у одного и того же врача, и папа ни за что не доверил бы нас никому другому.

— А потом? — спросила Алиса.

— А потом мы гостили у моей школьной подруги. Я придумаю какое-нибудь имя или возьму его из своих старых писем, которые писала маменьке и папеньке.

— Значит, мы прожили все это время в Лондоне, — подытожила Алиса, чтобы не оставалось неясностей.

— Да, в Лондоне у моей подруги. Врач подлечил мне зубы, и мы вернулись.

— Я постараюсь ничего не забыть, — сказала Алиса. — Только будет очень трудно удержаться и не сказать папеньке, сколько он потерял, не поехав во Францию вместе с нами.

Она явно поддразнивала сестру, но Ленсия серьезно ответила:

— Бога ради, Алиса, не рассчитывай на то, что нам будет бесконечно везти. Мы ухитрились улизнуть, оставшись неузнанными. Но если папенька узнает об этом — как он будет зол!

— А мачеха его еще заведет, — горько согласилась Аписа. — Ей очень понравится, если мы во что-нибудь вляпаемся.

— Ну так давай не будем давать ей такого замечательного повода поругаться, — подытожила Ленсия.

Она очень старательно продумала план действий и была уверена, что отец ничего не заподозрит, если сестры будут рассказывать одно и то же.

Когда же граф наконец вернулся. Ленсия поняла, что волноваться не стоило. Отец выглядел усталым и, казалось, совсем не отдохнувшим.

Зато мачеха трещала без умолку. Она рассказала падчерицам, что ее с графом принимали как особ королевской крови, в мельчайших деталях описала отведенные им комнаты и званые ужины, на которых она побывала. Потом она начала описывать бал, подарки, полученные принцем, произнесенные речи…

Казалось, что этому не будет конца. Однако Ленсия заставила себя сидеть и внимательно слушать, притворяясь заинтересованной.

— Мы пообещали приехать еще раз в будущем году, — торжествующе сказала графиня. — Кроме того, нас пригласили в Данию. О, как я буду счастлива поехать туда!

— А вы, папенька? — спросила Ленсия, заметив, что за последние двадцать минут отец не сказал ни слова.

— Я устал без толку слоняться туда-сюда, когда мне хочется быть дома, — ответил граф. — Как лошади?

Ленсия заверила его, что с лошадьми все в порядке. К счастью, отец не стал спрашивать, ездила ли она верхом каждый день, считая это само собой разумеющимся.

Немного позже пришлось рассказать, что Ленсия ездила в Лондон к врачу. Однако графиня не дала девушке сказать ни слова, затараторив:

— Кстати, я хочу, чтобы мою спальню в Лондоне отделали заново, и чем скорее, тем лучше.

Граф удивился.

— В чем дело, дорогая? — спросил он. — Мне эта комната нравится и так.

— Ты ведь такой понимающий, дорогой. — заюлила мачеха. — Ты же понимаешь, что я хочу, чтобы моя комната отражала мой — и только мой — вкус.

Она дотронулась до его плеча и добавила:

— Конечно, я хочу выглядеть красиво в этой комнате, и все это — для тебя. А кто лучше может судить о красоте, чем красивый и умный граф Эрмерон?

Ленсия отметила, что она снова льстит отцу. От неискренности ее слов Ленсию затошнило. Она встала со стула и прошлась по комнате.

— Я хочу сказать тебе. Ленсия, — заговорил отец, словно только что вспомнив о чем-то, — что я говорил с лордом гофмейстером о твоем представлении ко двору. Он устроил так, что ты попадешь на последнюю церемонию, в июне.

— О, как замечательно, папенька! — произнесла Ленсия. — Правда, я бы больше хотела попасть туда пораньше.

— Лорд гофмейстер сказал, что это невозможно, — с сожалением произнес граф. — Мне самому очень жаль, что ты не попадаешь на первую церемонию.

— Может быть. Ленсии следовало бы подождать до следующего года, дорогой? — t — промурлыкала графиня.

— Ни в коем случае, — ответил граф. — Ленсии уже девятнадцать. Она должна была быть представлена ко двору еще в прошлом году, если бы не траур.

— Думаю, она будет чувствовать себя не слишком уютно рядом с семнадцатилетними или восемнадцатилетними дебютантками, — заметила графиня. — Впрочем, осмелюсь сказать, что никто не заметит ее возраста.

Ленсия поняла, что мачеха всячески пытается отравить ей удовольствие, но решила воздержаться от ответа или от возражений.

— Нам следует подумать о нескольких вечеринках для лондонской светской молодежи в честь Ленсии. Кроме того, следует дать бал раньше, чем мы намеревались, чтобы Ленсия могла получить приглашения на другие балы.

— Я с нетерпением жду этого, — заметила графиня. — Но мне кажется, что не стоит собирать слишком много молодежи. Дебютантки скучноваты, а кроме того, дорогой, я твоя жена и хочу блистать на этом балу.

Про себя Ленсия подумала, что, если даже бал состоится, молодых девушек там будет немного.

Выйдя из комнаты, Алиса произнесла:

— Она твердо намерена затмить тебя. Что нам делать?

— Мы ничего не можем с этим поделать, — ответила ей сестра. — Она не любит нас обеих и решила, что на нас никто не должен обращать внимания — даже папенька.

— Ненавижу ее! — страстно сказала Алиса. — Если она будет продолжать в том же духе, я вернусь во Францию и упрошу герцога поселить меня у него в замке.

— Осторожнее, Алиса! — одернула сестру Ленсия. — Когда ты говоришь об этом, я все время боюсь, что нас подслушают и обо всем доложат папеньке. Только подумай, каким оружием это станет в руках мачехи!

— Верно, — согласилась Алиса. — Ты только подумай, что будет со мной! Меня навсегда запрут в классной комнате в замке и не позволят даже переступить порог нашего лондонского дома. А мачеха тем временем будет принимать приятных людей, которым не нравятся девушки нашего возраста.

В словах сестры звучала такая горечь, что Ленсия не удержалась и обняла ее.

— Не грусти, дорогая, — сказала она. — Думаю, что все утрясется — не знаю как, но утрясется.

— Хоть бы ты была права, — ответила Аписа. — Наш дом уже не дом без… маменьки.

На последних словах ее голос прервался, и Ленсия крепче обняла ее и поцеловала.

— Будь храброй, — сказала она, — и мы вместе переживем это. Мы не позволим мачехе взять над нами верх. У нее ничего не получится.

— Конечно, не получится, — всхлипнула Алиса. — О, если бы Пьер был здесь, он спас бы меня!

— Спас бы, — согласилась Ленсия. — Но ты только представь, как было бы ужасно, если бы он вдруг приехал и начал рассказывать, как замечательно нам было во Франции. Алиса рассмеялась.

— Хотела бы я увидеть мачехино лицо! Впрочем, она была бы потрясена — ведь Пьер виконт.

— Возможно, ты когда-нибудь повстречаешься с ним в Лондоне. Он ведь говорил, что часто ездит в Англию.

— Я попытаюсь, — сказала Алиса, — но буду очень осторожна, обещаю тебе.