Барбара Картленд - Невнимательный жених

Губы Люсинды сжались. Она повернулась и подошла к окну. Невидящие глаза были устремлены на грязный задний двор магазина.

— Они, должно быть, заехали по дороге в Рейнлаф, — пробормотала она.

— Лорд Меридан соглашается преподнести леди Деверо это платье в подарок, — закончила мадам Бертен бесцветным голосом.

Люсинда обернулась:

— Оно не должно достаться ей!

— Поздно! Она наденет его сегодня на премьеру, — ответила мадам Бертен. — Его будут подгонять по ней. Она слишком велика для этого платья. Боже мой! Она испортит его! Придется снять красные ленты и оставить только синие. Синие — так просто, так безвкусно!

— Нельзя его портить только ради нее! Это… это варварство! — воскликнула Люсинда. Она сдернула с платья бумагу.

— Мой бог! Вы как раненая пташка! — судорога свела горло мадам Бертен. — Вы… вы так много значите для меня. Пусть лучше мне отрежут руку, чем я отдам платье этой стерве!

Не будь Люсинда так расстроена, она посмеялась бы над тем, как мадам Бертен отзывается о леди Деверо.

— Оно не должно принадлежать ей! — решительно заявила Люсинда. — Послушайте, мадам, у меня есть план! Если бы только вы согласились!

Не ожидая ответа, Люсинда принялась рыскать между рулонами тканей, которые загромождали почти полкомнаты. Она отбросила в сторону несколько десятков рулонов, прежде чем нашла то, что искала.

Это было кружево, отличное английское кружево, очень красивое, но оно ни в коей мере не могло сравниться с французским кружевом на платье.

Люсинда положила его перед мадам Бертен и стала что-то быстро говорить. Не успела она произнести и пары слов, как мадам уже хлопнула в ладоши, вызывая к себе мисс Варден, которая стремительно вбежала в комнат)'. Ее красные глаза указывали на то, что она проплакала все утро.

— В чем дело, мадам?

— Немедленно пришлите сюда всех швей — абсолютно всех!

Мгновение мисс Варден колебалась.

— Они заняты…

— Делайте, что вам приказано, — перебила ее мадам. — И пошевеливайтесь! Все должны быть здесь! Закройщицы, манекенщицы — все, вы поняли?

— Да, мадам, конечно, — ответила мисс Варден, выбегая из комнаты, чтобы выполнить приказание.

Люсинда спускалась по лестнице в огромный зал на Беркли-Сквер, когда начали бить часы. Она двигалась очень медленно, стараясь подавить дрожь в ногах. Облизав пересохшие губы, она остановилась в ожидании, когда лакей откроет перед ней дверь в малый салон, где все гости должны были собраться перед обедом.

Прежде чем войти, она взглянула на часы. Надежда, что задуманное удастся, придавала ей силы.

Мистер Грейстоун был несказанно удивлен и озадачен решением Люсинды послать всем гостям уведомление, что обед состоится на четверть часа позже, чем было условлено.

— Ваша светлость может опоздать в Оперу, — в голосе мистера Грейстоуна слышалось беспокойство.

— Это не имеет значения, — ответила ему Люсинда. Услышав, как отворилась дверь и в салон вошел лорд Меридан, Люсинда улыбнулась.

Он удивительно красив, подумала Люсинда, а может, ей это только кажется. Но почему же каждый раз при его появлении сердце замирает у нее в груди? Он был в камзоле из темного атласа, сшитом у Уэстона, который, как считали все щеголи, единственный мог сшить костюм, не испортив его. Его жилет украшали бриллианты и изумруды, а бриджи сидели как влитые. Он зачесал волосы по последней моде, которую ввел принц. «Интересно, — подумала Люсинда, — неужели весь этот лоск наведен лишь только для леди Деверо?»

Лорд Меридан подошел к Люсинде, и она заметила, что у него хорошее настроение. Она удивилась, когда он поднес ее руку к губам, однако сделал это чисто механически. Все его движения сопровождались такой совершенной грацией, что у Люсинды перехватило дыхание.

— Надеюсь, вы хорошо провели день? — спросил он.

— Замечательно, — ответила Люсинда. — Хочется, чтобы сегодняшний вечер прошел успешно.

— А почему бы и нет? Хотя, когда я изредка появляюсь в Опере, подобное времяпрепровождение кажется мне смертельно скучным.

— Мне трудно что-нибудь ответить на это, — сказала Люсинда, — я ведь ни разу не была в Опере.

На лице лорда Меридана отразилось удивление.

Потом он улыбнулся:

— В таком случае мы должны сделать все возможное, чтобы вы навсегда запомнили этот вечер. Да, кстати, герцог и герцогиня Мелчестер пригласили нас на ужин после Оперы. Поедем?

— С удовольствием, — ответила Люсинда. Лорд Меридан опять улыбнулся.

— Мне очень приятно, что вы надели рубины, — сказал он. — Это были любимые украшения моей матушки.

Казалось, он не обратил внимание на ее сверкающее воздушное платье. Но Люсинду это не удивило.

Мама учила ее: «Мужчины редко замечают, во что одета женщина». А про себя Люсинда добавила:

«…коль скоро она выглядит привлекательной».

— Если вы пожелаете, украшения можно перебрать, только прикажите, — лорд Меридан был на удивление любезен.

— Мне они нравятся именно в таком виде, — ответила Люсинда. — Особенно рубины и изумруды, я еще никогда не видела камней подобной красоты!

— Они вам идут, — сказал лорд Меридан.

У нее создалось впечатление, что его глаза говорили гораздо больше. Люсинда взглянула на него и тут же отвела глаза: будет так унизительно, если он догадается, как она его любит! Звук его голоса действовал на нее странным образом, ей казалось, будто она летает. Она все еще дрожала от его прикосновения к руке.

«Я должна быть осторожна, — сказала она себе, — очень осторожна».

— Не хотите ли выпить мадеры? — спросила Люсинда лорда Меридана. — Или вы подождете прихода гостей?

Лорд Меридан посмотрел на часы.

— Гости что-то опаздывают, — сказал он.

В этот момент дверь распахнулась, и дворецкий торжественно произнес:

— Леди Деверо!

Она вошла в комнату с легкой приветливой улыбкой на губах. Люсинда подозревала, что она часами отрабатывала ее перед зеркалом. На леди Деверо было кружевное платье, расшитое голубыми и красными камнями, шею обрамляла синяя лента, которая спускалась к груди. Это было прелестное платье, платье, о котором любая женщина могла только мечтать и посчитала бы его восхитительным, если бы она прежде не увидела платья Люсинды.

Люсинда, искрящаяся в свете люстры, с фамильными рубинами Мериданов в волосах и на шее, стояла посреди комнаты и ждала.

Внезапно на лице леди Деверо отразилось крайнее изумление. Легкая улыбка исчезла с ее губ, а рот приоткрылся от удивления, придав ей глупый вид.

Через мгновение рот захлопнулся, и леди Деверо взорвалась. Она приблизилась к Люсинде и с бешенством прошипела сквозь зубы:

— Вы… вы надели мое платье!

Люсинда широко раскрыла глаза.

— Ваше платье? — повторила она. — Что ваша светлость имеет в виду?