Барбара Картленд - Заговор красавиц

Светлые волосы Лины были тонкими и нежными как шелк и доходили ей почти до пояса.

— Ну разве можно так обращаться с подобным сокровищем? — воскликнул Александр трагическим тоном.

— Боюсь, англичанки не так заботятся о своей прическе, как француженки, — улыбнулась Лина.

Александр воздел руки к небесам.

— Les Anglaises! C'est incroyable ! Он взял щетку и принялся легкими, плавными движениями расчесывать волосы Лины, пока они не поднялись в воздух пушистым облаком.

Потом парикмахер положил щетку и сказал:

— Ну вот, мадам, а теперь нужно принять решение. Хотите ли вы, чтобы я сделал вам такую прическу, какая сейчас в моде у парижанок, — с узлом на макушке? Или вы разрешите попробовать на вас новую прическу? Она только-только начинает входить в моду в Париже, и, разумеется, в Англии о ней еще не слышали.

— Я даже не знаю… — сказала Лина.

Ей вдруг пришло в голову, что об этом стоило бы посоветоваться с Китти. После того как Китти потратила столько трудов на ее платья, причем мнения самой Лины никто не спрашивал, Китти, уж наверно, решила, какую именно прическу следует сделать Лине.

Лина порывисто вскочила.

— Подождите минутку, мсье Александр! — обратилась она к парикмахеру. — Я пойду спрошу у леди Берчингтон. Она рассердится, если я с ней не посоветуюсь.

Она лукаво улыбнулась ему и почувствовала, что Александр ее понял.

Она перебежала коридор и постучалась в комнату Китти. Но, к ее удивлению, ее там не оказалось. Смит сказала, что Китти еще не поднималась наверх.

Лина сбежала вниз по лестнице и заглянула в гостиную, куда удалилась Китти, когда они приехали домой.

Китти сидела в дальнем углу комнаты. Лина поспешила к ней, говоря на ходу:

— Вы знаете, мне нужен ваш совет. Александр предлагает уложить мне волосы в новую прическу, которую еще не видели в Париже, но я боюсь, что вы этого не одобрите…

И, только подойдя вплотную к Китти, Лина заметила, что леди Берчингтон не одна в комнате.

В кресле, спиной к двери, сидел какой-то мужчина. При ее приближении он встал.

— Да, — с улыбкой сказал он по-английски с легким акцентом. — Я вижу, это и в самом деле мировая проблема!

Лина ахнула от удивления. Едва увидев его, она тотчас без всяких объяснений поняла, что это и есть тот самый Фабиан, герцог Савернский, о котором она столько слышала.

Он был точь-в-точь такой, каким она его себе представляла.

Не слишком высокий, но стройный, очень изящный и при этом какой-то удивительно мужественный.

У Фабиана были густые темные волосы. Лицо его нельзя было назвать особенно красивым, но было в нем нечто примечательное и незабываемое, так что его нельзя было спутать ни с кем другим.

Его внешность была внешностью типичного француза. Черные глаза Фабиана оживленно блестели, а на губах играла легкая улыбка. Лине вдруг показалось, что она знает его давным-давно.

Это был мужчина, которого она видела в своих девичьих мечтах, но никогда не встречала в жизни.

Лина вдруг осознала, как нелепо она должна выглядеть в этом белом халатике, с распущенными волосами…

Она испуганно улыбнулась Китти.

— Я… я прошу прощения… — растерянно пробормотала она. — Я думала, вы одна…

— У меня гость, Лина, — сказала Китти. — Позвольте представить вам герцога Савернского. Это хозяин завтрашнего бала. Фабиан, это леди Литтлтон. Я вам о ней говорила…

— Enchante, madame , — сказал герцог и протянул руку, ожидая, когда Лина вложит в нее свою.

Коснувшись его руки, Лина ощутила странный трепет — словно бы эхо от мерцания его глаз каким-то образом достигло кончиков ее пальцев.

«Как он красив! — подумала Лина. — И так уверен в себе…»

Она поспешно отняла у него свою руку, после того как герцог запечатлел на ней вежливый поцелуй.

— Простите, — сказала она Китти и собралась уже уйти, но герцог остановил ее.

— Постойте! А как же ваша прическа? Правда, вы и с распущенными волосами выглядите великолепно…

— Но не могу же я появиться на балу в таком виде! — довольно резко заметила Лина.

— Нет, конечно! — сказал герцог. — Но можете передать Александру мои поздравления. Он нашел себе прекрасную модель для этой новой прически. Мне просто не терпится увидеть ее!

— Да, Лина, — согласилась Китти, — герцог прав. Передайте это Александру.

Больше она ничего не сказала, но Лина поняла, что Китти отсылает ее, и в первую очередь потому, что ей хочется побыть наедине с герцогом.

— Спасибо, — сказала она.

Она смотрела только на Китти, но при этом остро чувствовала, что герцог не сводит с нее глаз.

Лина вышла из комнаты и взбежала наверх. Она задыхалась, но вовсе не оттого, что быстро поднялась по лестнице. Наконец-то она встретилась с тем, ради кого ее привезли в Париж!

Пока парикмахер делал ей прическу, Лина не переставала размышлять о герцоге. Что-то он о ней подумал? И не рассердится ли на нее Китти за то, что она влетела в гостиную, не удостоверившись, что Китти одна?

«Боюсь, это повредит мне в ее мнении», — думала Лина.

Но, к ее великому изумлению, немного погодя, когда Александр заканчивал укладывать ее волосы, Китти поднялась наверх в самом радужном настроении.

Она похвалила работу Александра. Волосы Лины теперь и в самом деле выглядели совсем иначе. Лина видела, что они не просто обрамляют ее лицо, но и придают ей то, что поэты именуют «царственным величием».

Когда они сидели за обедом — вдвоем, поскольку их хозяйка ушла в гости, — Лина робко начала:

— Мне очень жаль, что я… побеспокоила вас утром. Я… я не знала, что у вас гости…

— Ну вот, — сказала Китти вместо ответа, — вы видели герцога. И что вы о нем думаете?

— Он… он великолепен. Мне кажется…

Китти пристально взглянула на Лину.

— Великолепен? Еще бы! Все женщины так думают. Но, я надеюсь, вы не станете делать глупостей.

Лина непонимающе уставилась на Китти, а та продолжала:

— Когда мы беседовали с вами в первый раз, вы сказали, что вы порядочная девушка. И теперь, когда мы в Париже, я советую вам не забывать тех принципов, в которых вы были воспитаны.

Лина почувствовала, как кровь бросилась ей в лицо.

— Я… Мне и в голову не приходило ничего… ничего дурного! — возмущенно воскликнула она. — Если вы имеете ввиду…

Она снова вспомнила ту служанку в парке родного поместья и неприятное похотливое выражение на лице сэра Гектора, так смущавшее ее, и почувствовала себя оскорбленной.

— Не понимаю, — сказала она Китти, — почему вы думаете, что я стану… стану дурно вести себя с герцогом или с кем-нибудь еще. А если вы не доверяете мне, то я… я лучше вернусь в Англию! Прямо сегодня! И не пойду ни на какой бал!

Говоря это, она в то же время чувствовала, что, если Китти и впрямь отошлет ее, у нес просто сердце разорвется от огорчения..