Барбара Картленд - Звезды над Тунисом

Я проехала на автомобиле с сыном тысячу миль по Тунису и нашла, что это такая же прекрасная, загадочная и волнующая душу страна, какой я описала ее в этом романе.

Таинственную атмосферу и тайну амфитеатра в Эль-Дьеме трудно передать словами, но красота Туниса и его римских развалин незабываема.

Побывав там, я написала это стихотворение о чувствах римлянок, так долго живших в тех местах и вынужденных создавать дом для своих детей вдали от собственного народа.

Я почувствовала их печаль и тоску по родине, до сих пор витающую в руинах храмов и вилл, которые навечно останутся Римом.

Жена солдата

1897

Маркиз Куинбурн вышел на веранду своей виллы и посмотрел на Средиземное море. Восходящее солнце рассеяло туман над горизонтом, и вид был захватывающий.

Но погруженный в свои мысли маркиз не видел этого великолепия. Он опустился в кресло, когда стеклянная дверь веранды открылась и появилась красивая женщина.

Она была одета по последней моде, но с чисто французским шиком.

— Я пришла сказать аи revoir, mоn сher , — сообщила красавица с очаровательным акцентом.

Маркиз медленно встал.

— Карета ждет тебя, Жанна. Когда приедешь в Монте-Карло, сразу отправь ее обратно.

— Хорошо.

Жанна надула губки. Она еще что-то хотела сказать, но колебалась. Потом взмахнула накрашенными тушью ресницами и очень тихо проговорила:

— C'est tres triste, mon cher , что все так закончилось.

— Ты не виновата, Жанна. Я очень благодарен тебе за все то счастье, что ты мне подарила.

— Ты правда был счастлив?

— Настолько, насколько это возможно сейчас для меня. И я могу только сожалеть, что не оправдал твоих ожиданий.

Жанна, как истинная француженка, пожала плечами.

— C'est la vie! — проговорила она. — Но когда ты просил меня остаться, я думала, мы будем веселиться в казино в Монте-Карло и в фешенебельных местах вроде «Отель де Пари».

— Я знаю, знаю! — с досадой отозвался маркиз. — Но взаимные упреки никуда нас не приведут.

Немного помолчав, он добавил:

— Я могу лишь еще раз выразить свои сожаления и надеюсь, Жанна, что чек, который я выписал на твое имя, послужит некоторой компенсацией за то, что ради меня ты оставила Париж и лишилась стольких развлечений.

В темных глазах Жанны появилось деловое выражение, когда она открыла конверт, протянутый ей маркизом, и взглянула на его содержимое.

От суммы, указанной на чеке, у красавицы перехватило дыхание. Придя в себя, Жанна бросилась маркизу на шею.

— Tres genti! Ты очень любезен, Mersi, mersi Bеаnсоuр! Возможно, мне не следует оставлять тебя.

— Нет, ты права, ты полностью права, — ответствовал маркиз. — Мне нужно о многом подумать, а я знаю, тебе скучно, когда я думаю.

Жанна засмеялась:

— Это верно. Хотя ночью ты чудесный любовник, днем — о-ла-ла! — это была такая тоска!

Маркиз невесело улыбнулся.

— Не смею с этим спорить. Ты должна простить меня, Жанна, за то, что навязал тебе свои заботы. В следующий раз, обещаю, я буду другим.

— В следующий раз мы встретимся в Париже, — категорично заявила Жанна. — В Париже ты всегда был тем, о ком только может мечтать женщина, но здесь, на этой вилле…

Она красноречиво развела руками, потом снова обвила их вокруг шеи маркиза и страстно поцеловала его в губы.

— Au revoir, mon cher, но не adieu , ибо мы встретимся, и, возможно, очень скоро.

— А до тех пор, я уверен, у тебя все будет в порядке, — улыбнулся маркиз.

— Конечно, в порядке, не забивай себе этим голову, — успокоила его Жанна. — Я знаю очаровательного джентльмена в Монте-Карло, который будет рад мне, и как только приеду, я сразу найду кого-нибудь, кто пригласит меня сегодня на ужин.

— Ну, с этим у тебя трудностей не будет! — усмехнулся маркиз.

Он взял Жанну под руку и провел ее через изысканную гостиную в украшенный колоннами холл.

Его экипаж, запряженный парой лошадей, ждал у входа, и горничная Жанны, такая же типичная француженка, уже сидела внутри спиной к лошадям.

На крыше и на запятках кареты высились привязанные ремнями дорожные сундуки.

Маркиз помог Жанне сесть на удобное мягкое сиденье, и лакей прикрыл ей колени пледом.

— Еще раз аи revoir, mon cher, — проговорила Жанна мягким и профессионально соблазнительным голосом.

Маркиз поцеловал ей руку, дверца кареты захлопнулась, и, когда экипаж тронулся, Жанна помахала на прощанье.

Облегченно вздохнув, маркиз вернулся на веранду и снова сел в кресло, глядя на море.

Было ошибкой — а он редко совершал ошибки — просить Жанну сопровождать его на юг Франции.

Маркиз мог бы догадаться, что она будет негодовать, не имея возможности показать себя и свои сказочные наряды в Монте-Карло и ловить восхищенные взгляды на аллеях в Ницце.

Вместо желанных развлечений она обнаружила, что маркиз, с которым Жанна познакомилась за несколько лет до того, как он унаследовал этот титул, намерен безвылазно сидеть на своей новообретенной вилле, наслаждаясь великолепной едой — творением его несравненного шеф-повара.

Маркиз хотел, чтобы Жанна развлекала его, как она вполне откровенно заметила, не только ночью, но и днем.

Через двадцать четыре часа после приезда маркиз понял, что ему следовало ехать одному и что его гостья находит жизнь на вилле невероятно скучной.

Как Жанна сказала ему перед тем, как укладывать сундуки: «Как любовник tu es magnifique ! Как собеседник — скучен!»

В ее устах это прозвучало не так грубо, однако маркиз знал, что это чистая правда и ему некого винить, кроме себя.

Он приехал на юг Франции для того, чтобы обдумать свое будущее и чтобы сбежать с торжеств в честь шестидесятилетия царствования королевы Виктории.

Он думал об этом праздновании как о новом взрыве национальной гордости.

Виктор Бурн — маркиз не использовал свой титул за границей — побывал в стольких неизведанных уголках мира, что не имел никакого желания ехать домой.

После смерти старшего брата, который всегда был болезненным ребенком, отец начал вбивать в голову Биктора-младшего — тогда семнадцатилетнего сына — обязанности, которые он унаследует.

Старый маркиз был деспотичен. Он железной рукой управлял и своей семьей, и своим поместьем, и всеми, с кем имел дело.