Лиза Клейпас - Соблазни меня в сумерках

Ее собеседник стоял достаточно близко, чтобы она ощущала запах чистого белья и мыла для бритья.

— Немногие женщины, — заметил он, устремив на нее пристальный взгляд, — способны обсуждать дальневосточную политику.

Она покраснела.

— В нашей семье принято вести за ужином довольно необычные беседы. Необычные тем, что мы с сестрами всегда принимаем в них участие. Моя компаньонка говорит, что это вполне приемлемо для дома, но она не советовала мне показывать свою осведомленность в обществе. Это отваживает женихов.

— В таком случае вам надо быть осторожной, — улыбнулся он. — Позор, если умное замечание слетит с ваших губ в неподходящий момент.

Поппи испытала настоящее облегчение, когда раздался деликатный стук в дверь. Горничная явилась быстрее, чем она ожидала. Незнакомец подошел к двери и, приоткрыв ее, что-то сказал девушке. Та кивнула и исчезла.

— Куда она пошла? — осведомилась Поппи недовольным тоном. — Предполагалось, что она проводит меня до моего номера.

— Я велел ей принести чай.

На мгновение Поппи лишилась дара речи.

— Сэр, я не могу пить чай с вами.

— Это не займет много времени.

— Это ничего не меняет. Даже если бы у меня было время, я не могу оставаться здесь! Вы прекрасно знаете, насколько это неприлично.

— Почти так же, как слоняться по отелю без сопровождения, — согласился он с невозмутимым видом.

Поппи сердито нахмурилась.

— Я не слонялась, а пыталась поймать хорька. — Это прозвучало так нелепо, что она покраснела, но продолжила, приняв достойный вид: — Я не виновата, что так вышло. И у меня будут очень серьезные неприятности, если я не вернусь в свой номер как можно скорее. Если я задержусь здесь еще немного, вы можете оказаться замешанным в скандал, который мистер Ратледж вряд ли одобрит.

— Это точно.

— В таком случае верните горничную.

— Слишком поздно. Нам придется подождать, пока она вернется с чаем.

Поппи испустила раздраженный вздох.

— Какое утомительное утро. — Бросив взгляд на хорька, она увидела клочья ваты и конского волоса, подброшенные в воздух, и побледнела. — Доджер, что ты наделал!

— В чем дело? — спросил мужчина, последовав за ней, когда она кинулась к хорьку.

— Он распотрошил ваше кресло, — отозвалась она несчастным тоном, взяв зверька на руки. — Вернее, кресло мистера Ратледжа. — В роскошной бархатной обивке зияла дыра. — Обещаю вам, мои родные заплатят за ущерб.

— Все в порядке, — сказал он. — В бюджете отеля есть статья расходов на ремонт мебели.

Опустившись на корточки — непростая задача для тех, кто одет в корсет и накрахмаленные юбки, — Поппи схватила клочья ваты и попыталась засунуть их назад, под обивку.

— Если нужно, я представлю вам письменное объяснение того, как это случилось.

— А как насчет вашей репутации? — поинтересовался незнакомец, взяв ее за плечи и заставив выпрямиться.

— Моя репутация ничто по сравнению с необходимостью зарабатывать на жизнь. Вас могут уволить. Наверняка у вас есть семья — жена и дети, которых вы содержите. Позор я как-нибудь переживу, а вы можете остаться без работы.

— Вы очень добры, — сказал он, забрав хорька из ее рук и посадив его в изуродованное кресло. — Но у меня нет семьи. И меня не могут уволить.

— Доджер, — встревожилась Поппи, когда в воздух снова полетели клочья ваты. Хорек явно наслаждался собой.

— Кресло уже испорчено. Пусть развлекается.

Поппи не могла не поразиться легкости, с которой он отнесся к порче дорогого предмета мебели.

— Вы, — заметила она, — не похожи на других управляющих.

— А вы не похожи на других молодых женщин.

Это замечание вызвало у нее кривую улыбку.

— Мне это говорили.

Небо за окном приобрело свинцовый оттенок. Пошел дождь, поливая мощенную камнем мостовую и прибивая к земле едкую пыль, поднятую проезжающими экипажами.

Поппи подошла к окну и встала так, чтобы ее не видели с улицы, и принялась смотреть на прохожих. Некоторые бросились врассыпную, некоторые раскрыли зонтики и продолжили путь.

На обочинах теснились уличные торговцы, зазывавшие покупателей нетерпеливыми криками. Здесь продавалось все, что только можно было вообразить: связки лука, чайники, цветы, спички и клетки с птицами. Последние часто становились проблемой для Хатауэев, так как Беатрикс была готова спасти каждое создание, попавшееся ей на глаза. Множество пернатых было куплено их зятем, мистером Роаном, и отпущено на волю в деревенском поместье. Роан клялся, что скупил половину птичьей популяции в Гемпшире.

Отвернувшись от окна, Поппи обнаружила, что незнакомец наблюдает за ней с таким видом, словно пытается разгадать загадку. Он стоял, прислонившись плечом к книжным полкам, и скрестил руки на груди. Несмотря на его расслабленную позу, у Поппи возникло нервирующее ощущение: в случае бегства ее тут же поймают.

— Почему вы ни с кем не помолвлены? — поинтересовался он с шокирующей прямотой. — Ведь вы уже два, три года, как выезжаете в свет?

— Три, — отозвалась Поппи, чувствуя себя задетой.

— Вы из состоятельной семьи, что позволяет надеяться на богатое приданое. Ваш брат — виконт, еще одно преимущество. Почему вы не вышли замуж?

— Вы всегда задаете такие личные вопросы при первой встрече? — парировала Поппи, не скрывая своего удивления.

— Не всегда. Просто вы… заинтересовали меня.

Поппи задумалась и пожала плечами:

— Мне не подошел ни один из тех джентльменов, которых я встречала за эти три года. Никто не показался мне привлекательным.

— А какой тип мужчин вас привлекает?

— Те, с которыми я могла бы вести спокойную размеренную жизнь.

— Большинство молодых женщин мечтают о волнующих событиях и романтике.

Поппи криво улыбнулась:

— Боюсь, я предпочитаю покой.

— А вам не приходило в голову, что Лондон — неподходящее место для тихой размеренной жизни?

— Разумеется. Но я не в том положении, чтобы выбирать подходящие места. — Тут ей следовало бы остановиться. Не было никакой нужды пускаться в объяснения. Но Поппи любила поболтать и, подобно Доджеру, дорвавшемуся до ящика с подвязками, она не смогла устоять перед соблазном. — Беда в том, что мой брат, лорд Рамзи, унаследовал титул.

Брови незнакомца приподнялись.

— Беда?

— О да, — отозвалась Поппи с серьезным видом. — Видите ли, никто из Хатауэев не был готов к такому повороту. Мы были дальними родственниками предыдущего лорда Рамзи. Титул перешел к Лео только из-за нескольких безвременных смертей. Мы не имели представления об этикете, ничего не знали о высшем обществе. Мы были счастливы в Примроуз-Плейс.

Она помедлила, перебирая счастливые воспоминания детства: уютный коттедж с черепичной крышей, цветник, где их отец выращивал свои драгоценные розы, пара вислоухих кроликов, что жили в клетке у задней двери, стопки книг в каждом углу. Теперь брошенный коттедж превратился в руины, а сад зарос сорняками.