Бертрис Смолл - Своенравная наследница

— Это тот шотландец, Бэн Маккол, верно? — спросила Розамунда.

— Разумеется, он, мама. Разве он не был идеальной для меня партией? Разве он не подходил для Фрайарегейта? Но он поставил своего родителя выше меня и того, что я могла ему предложить.

— Он обманул тебя? — вскричала Розамунда.

Элизабет расхохоталась:

— Нет, мама, это я обольстила его. Дерзко и бесстыдно. Не думая о том, к чему приведет эта страсть. Я думала… нет… верила, если я люблю его, и если он любит меня, рано или поздно он поймет, что мы должны жить вместе. Здесь. Во Фрайарсгейте. Но оказалось, его проклятый отец, хозяин Грейхейвена, более важен для Бэна, чем я. Он мог стать здесь господином. Но предпочел остаться бастардом своего отца. Я больше не желаю его видеть! Никогда!

Ее голос сорвался.

— Он знал, что ты беременна, когда уезжал?

— Я сама поняла это всего несколько дней назад. Бэн уехал в один день с дядей. Мы заключили временный брак, но он все равно меня бросил.

— Он должен жениться на тебе по всем правилам, — тихо заключила Розамунда.

— Дети от временного брака считаются законными, — напомнила Элизабет.

— Ничто не должно омрачить права наследования этого ребенка, — неожиданно жестко отрезала Розамунда. — Последняя жена моего дяди Генри Болтона нарожала кучу младенцев, но только самый старший был от мужа. И все же дядя дал им всем свое имя, не боясь, что над ним станут смеяться, хотя все знали, что он рогоносец. Но все они носят фамилию Болтон, и по закону они — Болтоны. Не допущу, чтобы кто-то из них стал вдруг претендовать на Фрайарсгейт.

— Ты слышала меня, мама? Я больше никогда не желаю видеть Бэна Маккола.

— Не говори глупостей, Элизабет! — прикрикнула на дочь Розамунда. — Вы поженитесь в церкви, как полагается, чтобы никто из ублюдков Мейвис Болтон — если кто-то из них жив или находится неподалеку — не смел претендовать на наш дом. Когда ты родишь?

— Полагаю, весной, — мрачно буркнула Элизабет.

Розамунда глубоко вздохнула:

— Когда у тебя в последний раз были месячные? Мы должны знать, появится ребенок поздней или ранней весной. Если он уехал в октябре, значит, ты уже была беременна. Так что, возможно, родишь к августу. Поискав взглядом Альберта, она приказала:

— Найди служанку мистрис Элизабет.

— Да, миледи, — поклонился мажордом.

Стоя так близко, он слышал все, что говорили женщины, и, не будь недавно повышен в должности, поспешил бы немедленно передать новости остальным слугам. Но теперь он был мажордомом, а человек в его положении не сплетничает.

Отыскав Нэнси, он послал ее в зал. Она, без сомнения, знала о беременности леди, но никому не сказала ни слова. Столь осмотрительная и осторожная женщина может стать хорошей женой мажордома!

— Миледи? — пролепетала Нэнси, делая реверанс перед Розамундой.

— Ты можешь вспомнить, когда у моей дочери в последний раз были месячные?

— Сразу после ламмаса, то есть в августе… Я помню, потому что мистрис Элизабет неважно себя чувствовала, что бывает очень редко. А мастер Маккол отнес ее в спальню и велел мне присматривать за ней.

— Ты знаешь! — воскликнула Розамунда.

— Да, миледи, — кивнула Нэнси, краснея.

— И давно? — продолжала допытываться Розамунда.

— Только последние несколько дней, миледи. Мистрис Элизабет жаловалась, что прачка плохо стирает — у нее садится вся одежда. Но это я стираю платья леди. Потом я заметила, что ее корсажи слишком тесны и что живот у нее растет. Ну, тут уж я поняла, в чем дело, все объяснила леди. Сначала она удивилась, но потом согласилась, что это, должно быть, правда.

Она снова присела в реверансе.

— Спасибо, Нэнси. Можешь идти и готовить спальню для своей леди. И ты должна хорошо заботиться о ней все последующие месяцы.

— Да, миледи, — кивнула Нэнси и, опустившись в реверансе в третий раз, убежала.

— Не волнуйся, моя девочка. Логан немедленно отправится в Грейхейвен и обо всем договорится с лэрдом Хеем, — сказала Розамунда.

— Можешь делать все, что хочешь, но я не выйду за этого человека только потому, что ношу его ребенка. Отец для него важнее меня. Когда пришло время выбирать, он выбрал родителя. Мой сын никогда так не поступит.

Элизабет потянулась к кубку, но Розамунда перехватила ее руку.

— Ты глупа, если заставила его выбирать! Неужели он не может любить и отца, и тебя? Ты знаешь, как управлять Фрайарсгейтом. Но понятия не имеешь о том, что может твориться в мужском сердце и как его завоевать!

— Фрайарсгейт был для меня самым важным в жизни с тех пор, как я себя помню! — воскликнула девушка. — И мне не нужен муж!

— Возможно, — сухо обронила мать, — но тебе, несомненно, нужен отец для твоего ребенка. И никакой временный брак тут не годится. Ты не аристократка, как твоя старшая сестра, но все же богатая наследница. И твой брак должен быть освящен церковью, дитя мое.

— Если ты пошлешь отчима торговаться с хозяином Грейхейвена, они обязательно поссорятся. Логан всегда был очень добр ко мне!

— В таком случае с ними должен непременно ехать Том. Я сама съезжу за ним в Оттерли. Завтра же! Конечно, ему не понравится покидать свой уютный дом и мчаться куда-то в глушь, но он сделает это, потому что любит семью. Помни это, Элизабет. Семья — самое главное, то, ради чего мы живем. Ребенок, которого ты носишь в чреве, — тоже член нашей семьи, и отец должен иметь возможность любить его так же, как будешь любить ты.

— Мы все говорим "его", — отметила Элизабет. — Что, если это девочка?

— Тогда мы будем любить ее.

Она поманила Альберта.

— Кого теперь назначили экономкой?

— Джейн, миледи. Кузину Мейбл.

— Прикажи ей приготовить мне постель и принеси горячий ужин. И передай моему капитану охраны, что я хочу видеть его, когда он поест.

— Сейчас, миледи, — поклонился Альберт.

— Надеюсь, мне не нужно объяснять, чтобы ты помалкивал? — пробормотала Розамунда.

— Разумеется, миледи.

— И чтобы, никто не обмолвился Мейбл и Эдмунду, что я была здесь и срочно уехала. Позаботься об этом.

— Конечно, миледи, — заверил Альберт, прежде чем уйти.

— Ты, наверное, не сказала Мейбл о беременности, — обратилась Розамунда к Элизабет. — И не говори, пока я не разрешу. Когда появится Логан, а он скорее всего приедет еще до моего возвращения из Оттерли, ему тоже не говори. Он будет крайне тобой недоволен, Элизабет. Лучше, если ты объяснишь ему все в моем присутствии.

— Тебе вовсе ни к чему ехать в Оттерли за дядюшкой. И уж конечно, не стоит посылать его и Логана на север. Я не желаю выходить за Бэна Маккола, и на этом все!

Розамунда потянулась к кубку.

— Дело не в тебе и не во мне, Элизабет. Ты ждешь ребенка от шотландца и выйдешь за него. Не важно, что ты рассержена, что считаешь себя брошенной и преданной. Ты сделаешь так, как лучше для Фрайарсгейта, потому что ты его хозяйка и потому что ты моя дочь. Ты понимаешь свой долг, Элизабет. И не разочаруй меня своим ребяческим поведением.