Бертрис Смолл - Своенравная наследница

— Все хорошо, Бесс… Элизабет. Просто твой корсаж чересчур тесен, и ты голодна.

Она поспешно распустила ей шнуровку.

— Ну вот, сейчас станет легче. Женщине в твоем положении не стоит модно одеваться даже в день свадьбы, — улыбнулась Розамунда и погладила дочь по щеке.

Элизабет благодарно кивнула и перевела дыхание. Ей действительно стало теплее, а сладкий сидр успокоил взбунтовавшийся желудок. При мысли о том, что она выказала такую слабость на глазах у Бэна, все в ней возмущалось. Он не должен думать, что она одна из тех хрупких созданий, за которыми нужно постоянно приглядывать.

— Мне действительно лучше, — заверила она уже обычным, сильным голосом. — Альберт, где завтрак? Моим гостям придется уехать пораньше, если они хотят добраться до своих домов до наступления ночи.

Слуги стали разносить тарелки и миски. Перед каждым из сидевших за столом поставили корки хлеба с овсяной кашей, сваренной с корицей и изюмом. Слуги подали также яйца в сливочно-укропном соусе, деревенскую ветчину, сыр, масло, джем и только что испеченный хлеб. В кубки наливались вино, эль и сидр.

Логан предложил тост за Элизабет и ее мужа, пожелал им долгой жизни и много здоровых детишек. Следующим встал лорд Кембридж, поднявший кубок "за хорошо выполненную работу".

Даже Элизабет не могла не улыбнуться, услышав это.

Эдмунд, в свою очередь, сказал, что он и Мейбл присутствовали при рождении Элизабет, счастливы, что дожили до дня ее свадьбы, и рады, что она скоро станет матерью.

Наконец слуги убрали со стола. Гости готовились покинуть Фрайарсгейт. Оказалось, что стало немного холоднее и моросит легкий дождик.

Лорд Кембридж недовольно передернулся, но обнял племянницу и прошептал:

— Дорогая девочка, он очень красив. Заботься о нем. И ради вас и вашего ребенка… поскорее помиритесь. Помни, ты сделала хороший выбор — и сделала его сама.

— Как жаль, что ты уезжаешь, — совсем по-детски всхлипнула она.

— Дорогая, если меня не будет в Оттерли еще несколько недель, Уилл посчитает, будто я его покинул. Нет! Я должен ехать! Я уже немолод, Элизабет, хотя очень немногим признался бы в этом. Эта зима стала для меня на редкость жестокой и холодной.

Он поцеловал ее в лоб и, отвернувшись, поспешил к своей лошади. Его окружила вооруженная стража Фрайарсгейта, которой предстояло благополучно проводить лорда Кембриджа в Оттерли.

— Розамунда, моя дорогая девочка, до встречи. Дорогой Логан, я высоко ценю твое общество и всегда рад оказаться рядом с тобой. Бэн, позаботься о жене. А теперь я должен вас покинуть! Прощайте! Прощайте!

Маленький отряд галопом помчался по дороге.

— Дорогая, я вернусь через несколько недель, — пообещала Розамунда дочери. — По моим подсчетам, ты должна родить в середине июня. Я приеду в конце мая. Бэн, не позволяй ей слишком много работать!

— Я вполне способна сама управлять своими землями! — отрезала Элизабет.

— Разумеется, — согласилась Розамунда, — но ребенок может не выдержать твоей беготни. Ты должна отдыхать до самых родов.

— Как отдыхала ты? — с деланной наивностью осведомилась дочь.

Розамунда рассмеялась.

— Хотя бы попробуй, — сказала она, обнимая дочь.

— Хотя бы раз в жизни послушайся мать, — не выдержал Логан, подсаживая жену в седло и сам садясь на коня.

К ним немедленно присоединились члены клана Хепбернов.

— Помни, — наставлял он новобрачную, приподнимаясь в стременах, — что ему позволено бить тебя, а вот ты не имеешь права пальцем его тронуть.

Элизабет возмущенно ахнула, но тут же, поняв, что он шутит, хихикнула.

— Вот это уже лучше, девушка, — кивнул Логан. — Сегодня ты все утро куксилась, но я рад, что ты провожаешь меня улыбкой. Бэн, пригляди за ней. Благослови Господь вас обоих.

По знаку лэрда отряд тронулся в путь.

Элизабет с новоиспеченным мужем стояли в дверях дома и провожали взглядом последних гостей. В доме их ожидали Мейбл и Эдмунд. Последний выглядел значительно лучше, но рука по-прежнему бессильно висела.

— Садитесь у огня, — пригласила она. — Простите, что послала за вами так поздно, но мама требовала, чтобы венчание состоялось рано утром. Ей хотелось сегодня же вернуться в Клевенз-Карн. Эдмунд, отныне управляющим будет мой муж. Таковы условия брачного контракта. Не мог бы ты давать ему советы и учить всему, что знаешь сам? Правда, я по-прежнему остаюсь хозяйкой Фрайарсгейта.

— Охотно. Я приду сюда завтра, — сказал Эдмунд.

— Нет, — покачал головой Бэн, — это я приду в ваш коттедж. Я хотел бы осмотреть отары, и пора посчитать новорожденных ягнят.

— Ты всегда желанный гость, Бэн, — заверил Эдмунд.

Пока мужчины обсуждали дела, женщины тихо переговаривались.

В конце концов вошедший Альберт объявил: во дворе ждет повозка, чтобы отвезти домой старших Болтонов. До маленького коттеджа было совсем недалеко, но у Эдмунда не хватало сил идти пешком. Пожилая пара удалилась, пожелав новобрачным счастья.

После их ухода Элизабет едко объявила:

— Праздник закончился. Мы не какие-нибудь аристократы, чтобы тратить день на пиры и развлечения. У нас полно работы.

— Согласен, — кивнул Альберт. — Но сначала нужно переодеться.

— Ты прав. У нас нет лишних денег на оборки и шелка, сэр.

Они поднялись наверх, и Элизабет, к своему удивлению, обнаружила, что Бэн спит в соседней комнате.

— Ты здесь? Кто разрешил тебе здесь спать?!

— Твоя мать. Но если тебе это не нравится, я выберу другую комнату. И слова против не скажу.

Она немного подумала.

— Нет. Мне все равно, где ты приклонишь голову. У меня только одна просьба: не таскай сюда своих шлюшек. Хочешь охаживать их — води в амбар.

— Как ты водила меня? — съязвил он. — И ты прекрасно знаешь, Элизабет, что, пока я жил во Фрайарсгейте, у меня не было других женщин, кроме тебя.

— Но были же у тебя женщины?! — не унималась Элизабет.

— Были. Я на десять лет старше тебя и никогда не был монахом.

— Мне все равно, спишь ты с кем-то или нет, — бросила она.

— Думаю, тебе не все равно, — ухмыльнулся он. — Но я прекрасно владею собой, жена, и, пока ты не пустишь меня в свою постель, предпочту жить в целомудрии.

— Я больше никогда не лягу с тобой! — прошипела она.

— Ляжешь! — пообещал он. — Я люблю тебя, Элизабет Мередит Хей, пусть ты даже использовала меня, чтобы получить наследника.

— Вот именно. Так оно и было!

— Ты не умеешь лгать, жена, — рассмеялся он. — Ты занималась любовью с удовольствием.

— Нечего тратить утро на споры со мной, пора заняться работой, — отпарировала Элизабет и бросилась в спальню, чтобы переодеться.

Ей не терпелось поскорее вылезти из свадебного платья и надеть широкое свободное одеяние, которое она носила с тех пор, как стал расти живот.