Людмила Сурская - Рыцаря заказывали?

Только собрался идти в клуб, обещали приехать шефы, как прибежал дежурный с известием — приехали и ждут у ворот. Отдав команду запускать, вышёл навстречу. В сердце постанывало: "А вдруг ОНА тут. Среди вот этих гимназисток". Когда увидел, чуть не рассмеялся от радости. "Артистки", обвешанные поклажей, выглядели несчастными. Перехватив жалобный взгляд девчонок, понял их нехитрое желание и, улыбаясь своим мыслям, принялся исполнять. Приказав бойцам помочь девчушкам, выхватил баул у неё. Его рука впервые скользнула по её и он понял, что горячий фонтан от сердца стрельнул в голову. Он бы и девчушку донёс с той поклажей вместе, но неудобно. Теперь он её хорошо рассмотрел. Правильное лицо. Красиво прибранная головка. Открытый и мягкий взгляд карих глаз — спокойная красота. Такая, что чем дольше смотришь, тем больше подпадаешь под её чары. И он смотрел, причём во все глаза. Подвинув бойцов, устроился, как раз напротив сцены. Просидел весь концерт, как дурак улыбаясь. Своим пристальным вниманием смутил малышку. Она сбилась и кое-как выпутавшись убежала. На поклон не вышла, когда он рванул за кулисы, решив попросить руководителя его ей представить, девочки и след простыл. Напугал всё-таки. Как теперь показаться ребёнку на глаза, он себе не представлял. Но и в бездействии тоже оставаться не мог. Тем более убедился, что между ними существует необъяснимая связь. Возникают просто какие-то биотоки стоит им оказаться рядом. Химическая реакция.

Прошло не мало времени, прежде чем увидела его вновь. Убеждала себя, что всё показалось, привиделось, померещилось… Короче говоря, чушь собачья. Надо успокоиться и забыть. Только как забыть, если чтобы не делала, куда не шла — перед глазами был он. Стоял этот её мираж и улыбался. Над её позором поди. Весело ему, ну и пусть, пусть… Мама говорит, что у неё сейчас самый возраст для буйных фантазий. Да и действительно, что такому видному, серьёзному к тому же взрослому молодому человеку, командиру конников, нужно от глупышки гимназистки. И мучиться думать нечего — ничего! Конечно, извелась. Безусловно, сходила с ума. Ещё бы ведь он такой… — Она задумалась. — Он такой необыкновенный… Совершенно не похожий на других. Непременно герой и рыцарь. В голове занозой сидело: "Может всё-таки устроить встречу самой, подкараулить или ещё что-то придумать… Шла, мол, мимо…" Но мешался стыд за свой конфуз со сценкой. "Посмеялся, наверное, от души". Все эти метания вязали узлы на душе. "Пусть, главное, чтоб в удовольствие", — не щадила своё самолюбие. Она, растирая по щекам слёзы, страдала. Плакать теперь было её любимым занятием. Одна волна болезненной сентиментальности накрывала другую. В конце концов довела себя почти до болезни. В таком состоянии Юлия не была уверена точно, что хотела его видеть. В конечном итоге простила она ему всё заранее. Вскоре поняла: надувалась обиженным шариком совсем уж зря. Обижаться было не на кого. Красивый военный не появлялся на её горизонте. Она потеряла голову, покой, а толку… Обидно, но на реальность с пикой в атаку не пойдешь. Лучше успокоиться. У судьбы есть везунчики и как она нет. "Всё наверняка было случайным делом: и шёл по своим делам и вещи у меня взял чисто из вежливости. А я глупенькая нафантазировала целый роман. Моя половинка. Принц из снов. Но с другой стороны, на мой взгляд, — слишком много совпадений". Она прикусила язык: подобное предположение звучало заманчиво. Нравится ему — верх её мечтаний. Но это так невероятно, даже неправдоподобно. В голове кишмиш. Юлия загнала себя в угол и замучила в конец. Рыцарь нарисовался, когда она уже дожала себя до точки кипения и потеряла всякую надежду. "Ещё бы!" И вот, возвращаясь из гимназии, увидела ехавшего навстречу подбоченясь на красивом коне бравого всадника. "Невероятно!" — обмерла она, потеряв дар речи. "Может подойти?" — мелькнуло в голове, но Юлия решительно отогнала эту мысль. Подруга больно толкнула в бок:

— Юль, помнишь полк, где мы выступали. Его командир.

А то Юлия слепая. А то она не видит, что это ОН.

Это значительно улучшило её настроение. Теперь она точно знает, что небезразлична ему, а это главное. Всё-таки он безумно волнует её. Надо быть осторожной и не раскрывать себя. Пусть все думают, что он ей абсолютно безразличен и Рыцарь тоже пусть так думает.

Своего чувства Рутковский ни скрывать, ни стесняться не собирался, но как решиться и сказать, тоже не знал. Мучился не зная, как превратить слова и мысли в реальность. На женщин он смотрел, как на возвышенные идеальные существа. Таковым было его воспитание. Всё должно быть чин чином. Он считал, что для мужчины женщина должна быть первой среди забот и проблем, но второй после дела. А ведь зацепило, точно зацепило, ещё как зацепило. Словно ураган закружил его. Года не малые, повидал столько, сколько иному за всю жизнь не случиться. Рванул в жизнь без оглядки за лучшей долей. Счастье понятно тоже искал. Как без него. Но не случилось. Кто б сказал ему, что и то и другое он найдёт в далёкой от Польши, угрюмой Сибири. Совсем же пичужка, а сердце болит сладкой болью. Он очень страдал. Не выдержав, Костя всё же решил увидеть её. Хоть один раз. Хоть издалека. Только где? Прикинул действовать наугад: ходил в музей, кинотеатр, но всё мимо, её там не было. Поход в театр- тоже окончился неудачей. Не пойдёшь же к гимназии караулить. Взрослый мужик… Неудобно. "Во-первых, точно получается навяливаюсь. А во-вторых, возможно для девочки я старик и она просто сторонясь и пугаясь, бегает от меня. Но попробовать — то я могу. К тому же, не видя её я ничего не могу выяснить". Помучившись, решается пройти по её улице, ведь он знает дом. Двухэтажный с оградой: с одной стороны — тесовый забор, с другой — хозяйственные постройки. Он точно запомнил его. На углу черёмуха и сирень. Опять же улица не купленная, для всех. Ходи себе. "А вдруг выйдет. А вдруг увижу". На ходу передумывает. Лучше на коне. Солиднее и вроде как бы по своим делам… Его синие глаза просияли, обрадовавшись такой чудесной находке, такой драгоценной мысли, бегом в конюшню. По улице ехал медленно, высматривая её дом… Дорога как дорога выстлана обточенным камнем. Почти под каждым окном небольшие палисадники с цветами. Из них на него хлопали глазами анютины глазки, кокетливо посматривали незабудки. На окошках разных по стилю, строению и габаритов домов красовались тоже абсолютно разные занавесочки. Вышитые гладью, крестиком они напоминали выставку картин, а обшитые вязанным кружевом и ришелье — невест. Ему нравилась эта чистенькая, ухоженная улица, цветы, занавесочки… Сердце сжималось — напоминало дом, семью… Как хотелось открыть калитку, зайти, сесть за стол… почувствовать, что кому-то нужен, ждут… Но это только фантазии и мечты. Это чужая улица, чужие дома и чужие окна. Но может быть и не такие уж чужие. К улице он привык, к домам тоже. По крайней мере помнит рисунок каждого наличника. А один дом так вообще родной… И в окошке за шторкой его ждут. Правда почему-то пытаются скрыть это. Но он сдаваться не собирается! Костя возлагал на эту поездку много надежд. Он был уверен, что вопрос его будет решён, но девчонка задрав носик, шмыгнула в калитку не взглянув на него. "Неужели ошибочка вышла и я ей не интересен. Называется размечтался".