Сабрина Джеффрис - Маркиз должен жениться

Лицо девушки отразило сомнения.

— Вы больше не будете пытаться меня поцеловать?

— Если учесть, как вы расправляетесь со смельчаками, то нет. Мне это не по вкусу.

Мария прищурилась.

— А если завтра я скажу, что не хочу больше этого маскарада, вы не бросите меня и Фредди в тюрьму?

— Нет. Но тогда я не стану нанимать сыщика. Завтра вы сами примете решение. — Голос его стал жестче. — Но если вы попытаетесь сбежать сегодня, вас ждет тюрьма.

Если она останется на ночь, дальше все будет хорошо. Его братья и сестры способны быть очень любезными, особенно если он скажет им, что она все же не шлюха. К тому же Мария может почувствовать сострадание к Минерве и Селии, которых бабушка желает выдать замуж независимо от их собственных устремлений.

— Только на одну ночь, — наконец произнесла Мария.

— Если только вы не решите, что наша сделка соответствует вашим интересам.

Девушка оглянулась на дверь, и Оливер понял: она думает о своем беспомощном кузене.

— Хорошо, мы останемся, а потом видно будет.

Слава Богу! Оливер кивнул и с некоторой осторожностью приблизился к ней на шаг. Казалось, она смутилась.

— Мне жаль, что пришлось так жестко…

— Лгунья, — проворчал Оливер. — Ни о чем вы не жалеете.

По ее губам пробежала легкая улыбка.

— Хорошо. Не жалею.

Оливер предложил ей руку.

— Кстати, где вы этому научились?

— Один из моих старших кузенов показал мне, как надо действовать, если кто-то пристает.

По крайней мере, ее готовность так яростно защищать себя не даст ему слишком сильно увлечься.

В большом зале они нашли все семейство, обсуждавшее что-то жарким шепотом. Фредди расхаживал в другом углу зала.

Оливер прочистил горло и громко заявил:

— Моя невеста дала мне понять, что она весьма невысокого мнения о моей шутке.

— Оливеру нравится шокировать людей, — спокойным тоном произнесла Мария. Оливер удивленно на нее взглянул — надо же, она это заметила! — Уверена, вы и сами это знаете, а на мой взгляд, такая привычка — большой недостаток.

Похоже, эта девушка находит у него массу недостатков, но ему трудно ее за это винить.

— Значит, вы познакомились все-таки не в борделе? — спросила бабушка, переводя взгляд с внука на его предполагаемую невесту.

— Именно в борделе, — заявил Оливер, — но лишь потому, что бедный Фредди заблудился и забрел туда по ошибке. Я как раз пытался с ним объясниться, когда ворвалась Мария, которая с ума сходила от тревоги за своего кузена. Я посочувствовал этим двум молодым американцам и захотел им помочь справиться с опасностями большого города. Всю неделю мы провели вместе, ведь так, дорогая?

Мария изобразила фальшивую улыбку.

— Да, дорогой. Ты показал себя очень опытным гидом.

Джаррет удивленно приподнял бровь:

— Удивляет то, что, обнаружив тебя в борделе, мисс Баттерфилд все же согласилась выйти за тебя замуж.

— Мне бы не следовало, — согласилась Мария, — но Оливер, на коленях умоляя меня принять его вечную любовь, поклялся, что это для него в прошлом.

Джаррет и Гейбриел едва сдерживали смех. Оливер скрипел зубами. Надо же — «на коленях умолял»! Ей непременно надо задеть его самолюбие на глазах у семьи! — Должно быть, она считает, что он это заслужил. Скорее бы бабушка передумала. Не хватало еще представить эту девицу своим друзьям. Она тотчас сделает из него посмешище.

— Боюсь, дорогая, — начал он ядовитым тоном, — моим братьям трудно вообразить меня на коленях перед кем бы то ни было.

Мария изобразила крайнее удивление:

— Неужели они не знают, насколько ты романтичен? Надо бы показать им сонеты, в которых ты воспевал мою красоту.

— Не сейчас, дорогая. — Оливер разрывался между желанием расхохотаться и удавить ее. — Пора обедать. Я умираю от голода.

— Я тоже, — вставил Фредди, но после грозного взгляда кузины добавил: — Но это не важно.

— Очень даже важно, — милостиво провозгласила бабушка. — Мы хотим, чтобы гости чувствовали себя у нас как дома. Пойдемте, мистер Данс. Дайте мне вашу руку, раз мой внук занят своей невестой.

И они чинно двинулись к столовой. Оливер наклонился к уху девушки и прошептал:

— Я вижу, вам доставляет удовольствие изображать меня идиотом.

Губы Марии дрогнули в улыбке.

— О да. Получилось забавно.

— Значит, вас удовлетворило мое объяснение насчет борделя?

— Более-менее. — Она искоса посмотрела на него из-под длинных ресниц. — Вы еще не выполнили всех условий.

«Господи, помоги мне, грешному», — подумал Оливер. Ему во что бы то ни стало надо убедить ее остаться и сыграть свою роль до конца.

Едва Мария вступила в королевских размеров столовую с богатой лепниной и прекрасными статуями в стенных нишах, как ее охватила паника. На длинном столе сверкали бокалы с золотой отделкой, сиял великолепный фарфор. Пусть салфетки из дамаста слегка обтрепались, а на краях чаш для омовения рук виднелись сколы, но серебряные приборы поражали воображение. Робость Марии была объяснима — многие вещи она видела впервые и понятия не имела, как ими пользоваться. Вдоль стола вытянулась шеренга слуг.

Похоже, Фредди тоже чувствовал себя не в своей тарелке. Как общаться со столь изысканной публикой? Мария вспомнила, как были шокированы сестры Оливера, когда он заявил, что познакомился с ней в борделе. Она никогда, никогда ему этого не простит.

И он еще посмел поцеловать ее! При этом воспоминании кровь бросилась ей в лицо. На мгновение, очень краткое, Мария тогда почувствовала то, что, как ей казалось, девушка должна чувствовать при поцелуях, — сердце заколотилось, по телу разлился жар.

Наверное, так случилось, потому что Оливер умеет целовать. Раньше, когда Марию целовал Натан, она считала, что делает что-то неправильно и потому ничего не чувствует, но, возможно, это Натан делал что-то не так.

Оливер оскалился в фальшивой улыбке и усадил ее на один из стульев, к счастью, рядом с Фредди, а сам направился во главу стола, но не сел.

— Подавайте, — распорядилась его бабушка.

— Еще минуту, — Оливер кивнул слугам: — Оставьте нас.

— В чем дело? — удивилась миссис Пламтри.

— Обед сегодня особенно великолепен, правда, бабушка? — Ожидая, пока выйдут слуги, Оливер прошел к буфету и одну за другой приподнял крышки с блюд. — Телятина, говяжий филей в винном соусе, креветки, лобстеры… — Его мрачный взгляд остановился на бабушке. — Ты привезла с собой своего французского повара и, видимо, запас самых деликатесных продуктов.

Бабушка фыркнула:

— Я привыкла к хорошей еде и не собираюсь от нее отказываться даже у тебя в гостях.

— Вот именно — у меня в гостях. — Он вернулся во главу стола. — Ты у меня в доме, и пока ты здесь, ты должна есть то, что дает имение — оленину, баранину, куропаток, — то же, что и мы все. Никаких восковых свечей во всех углах. И комнаты здесь открыты только те, которыми мы пользуемся.