Сабрина Джеффрис - Маркиз должен жениться

Другая женщина ему не нужна, а Мария сбежала.

Оливер подошел к столику с напитками и налил себе полный стакан бренди. Он был глупцом, когда верил, что его жизнь может измениться. Что Мария «спасет» его. Никто не может его спасти.

— Мне нет дела до угроз бабушки. Но я думаю о Марии, а она думает о тебе, она тебя…

— Тогда она просто дура, — грубо оборвал сестру Оливер. — Если бы я был ей нужен, она не бросилась бы к Хайатту.

— Но я же говорю, что она…

— Минерва, оставь меня в покое. В конце концов, это не твое дело. — Оливер глотнул бренди. — Она сделала выбор. Все кончено.

Минерва фыркнула и выскочила из кабинета. Оливер остался со своим бренди и с воспоминаниями о минувшей ночи. Как искренне, как щедро Мария подарила ему свою невинность! А теперь ее нет! Черт возьми! Оливер швырнул пустой стакан в стену.

— Да пусть убирается куда хочет!

— Вот это правильно, — раздался у него за спиной голос бабушки. — Так и действуй. Глядишь, это поможет.

О Боже! Еще одна женщина явилась, чтобы его терзать.

— Она предвидела, что ты будешь вести себя именно так. Что не станешь горевать о ее отъезде и даже обрадуешься, что сумел избежать брака.

Оливер сделал глоток прямо из графина.

— Я-то сказала ей, — продолжила бабушка, — что ты не позволишь ей просто так уехать. Видимо, я ошиблась.

Оливер с горечью усмехнулся:

— На сей раз это не сработает, бабушка.

— Что не сработает?

Оливер с иронией приподнял бровь.

— Твои попытки заставить меня поступать так, как ты хочешь. Как видишь, я способен учиться на ошибках, — ответил он. Сейчас настал час платить за учебу, платить этой невыносимой болью в сердце и чувством невозвратной потери. — Наверное, Мария тоже учится. Недаром она сбежала при первой возможности.

— Она сбежала потому, что боялась не устоять перед тобой, боялась, что ты ее уговоришь. Ты, такой опытный сердцеед, должен бы понимать, что чувствует женщина.

Оливер не хотел поддаваться магии этих слов.

— Какая разница, что она чувствует, если бежит от меня прочь? Я не собираюсь гнаться за ней.

— Значит, ты решил уступить ее этому американскому жениху?

Оливер понимал, что бабушка пустила в ход еще один свой прием и хочет вызвать его ревность, но, к несчастью, не мог устоять. Скрипнув зубами от бешенства, он прорычал:

— Если ей нужен Хайатт… — Он запнулся. — Откуда ты узнала про жениха?

— Мне рассказала Минерва.

— Ну разумеется! — с горечью воскликнул Оливер. — Никто в этом чертовом доме не способен хранить тайну.

— Кроме тебя, — поджав губы, произнесла бабушка.

— Не начинай снова… — оборвал ее внук.

— Ну почему же? Ведь именно поэтому ты позволил ей бежать за этим дурацким американцем. Тебе что, совсем до нее нет дела?

— Совсем, — соврал Оливер, хотя мысль о Марии и этом негодяе Хайатте жгла его, как горячий уголь. — Она сделала выбор. Честь ей и хвала.

— И тебя не беспокоит, что у девочки нет денег даже на дорогу?

— Думаю, у нее хватит ума продать жемчуг, который я ей подарил.

— На самом деле уже не хватило. Мария оставила его здесь. — Бабушка положила на стол бархатный футляр. — Сказала, что у нее нет на него права.

Оливер уставился на футляр. Куда же она поехала без денег? Должно быть, сестры дали ей что-нибудь, но не много, у них у самих никогда нет наличных, а Марии придется ехать в почтовой карете. У Оливера похолодело внутри, когда он подумал, какую легкую добычу представляют собой Мария и Фредди для всякого рода жуликов, бессовестных трактирщиков, не говоря уж о разбойниках с большой дороги.

— Мне это безразлично, — упрямо повторил он, но сам чувствовал, как неубедительно звучит его голос.

— Тогда тебе, очевидно, нет дела до того, что Мария уехала с мистером Пинтером, который взялся доставить ее к американскому жениху.

— Этому не бывать! — вскричал Оливер, но, заметив триумфальный блеск в глазах бабушки, пожалел, что не придержал язык.

Миссис Пламтри с иронией приподняла серебристую бровь. Оливер бросился в холл.

— Минерва! — что есть силы гаркнул он.

Через секунду по лестнице застучали торопливые шаги.

— Что случилось? — на ходу спросила Минерва.

— На чем уехала Мария?

Минерва перевела обеспокоенный взгляд с Оливера на бабушку и обратно.

— Мистер Пинтер предложил довезти ее и Фредди, куда им нужно. Мне показалось, что они собрались куда-то далеко. С его стороны это было очень любезно, и я…

— Чертов негодяй!

— Он джентльмен, — вставила бабушка. — Мне кажется, она с ним в безопасности.

— Джентльмен. Это точно, — повторил он. Из тех, кто представит его, Оливера, в самом черном свете, кто всю дорогу будет рассказывать Марии о его самых бесстыдных выходках.

Но какое это, черт возьми, имеет значение? Марии нет, она уехала и не вернется. Ему безразлично, что она станет о нем думать.

Но, оказывается, не безразлично. Еще хуже другое. Пинтер сейчас изображает из себя благородного рыцаря, а рыцари, несмотря на все свое благородство, весьма восприимчивы к женской красоте и очарованию. Пинтер тратит на Марию свое время и деньги, более того, ради Марии он отказался от гонорара Оливера. Все это неспроста. Сыщик наверняка рассчитывает на вознаграждение. Вот только какое?

Мария сейчас в затруднении, она расстроена, взволнована. Пинтер проведет с ней в карете много часов, возможно, и дней. Простак Фредди ему не помешает, и тогда…

Оливер раздавит его, как муху, если этот тип дотронется до Марии хоть пальцем!

Оливер гигантскими шагами двинулся по коридору.

— Когда они уехали?

— Пять часов назад, — ответила семенящая за ним Минерва.

— И куда направились?

— Я не…

— В Саутгемптон, — вставила бабушка, которая каким-то удивительным образом умудрялась не отставать от внука. — Один из грумов, — продолжала она в ответ на вопросительный взгляд Оливера, — узнал это от кучера мистера Пинтера.

Если ехать всю ночь, то к утру можно быть в Саутгемптоне. Конечно, путешествовать зимней ночью нелегко, но у Оливера всегда были хорошие лошади, он не экономил на них даже при недостатке средств.

— Минерва! — распорядился он. — Вели кучеру закладывать карету. Я выезжаю через час.

Минерва поспешно скрылась. Оливер направился к себе, чтобы прихватить необходимые вещи, но тут его поймала за руку бабушка.

— Ты хочешь ее вернуть?

Оливер вгляделся в обеспокоенное лицо старушки.

— Только если она сама этого захочет, а в этом я не уверен.

— Тогда зачем ты едешь?

— Чтобы не дать шанса этому помпезному ослу Пинтеру. У нее нет ни денег, ни защиты. Только Фредди. А Пинтер всего-навсего мужчина. Разве он устоит перед Марией?

— Это единственная причина?

— Да. — Но Оливер знал, что говорит неправду. Он пускался в погоню, потому что представить себе не мог Марию в объятиях Хайатта, потому что сама мысль о том, что она уехала, не написав ему даже записки, разрывала ему сердце.