Дафна дю Морье - Дом на берегу

— Зато спустя четыре года ему воздали сторицею: королева сделала его правителем острова Ланди, — ответил Роджер. — Остров Ланди — прекрасное место для стоянки кораблей, перевозящих оружие, да и людей тоже: они там в полной безопасности, а по первому требованию могут быть доставлены на большую землю. Бодруган не дурак. Посудите сами — у него земли в Корнуолле и Девоне, плюс остров Ланди, где он сам себе хозяин. Что ему стоит по зову королевы поднять своих людей и снарядить корабли?

Его доводы, изложенные так просто и убедительно, по-видимому, подействовали, особенно на Лампетоу.

— Если мы от этого что-нибудь выгадаем, то я желаю ему успеха, — изрек он, — и окажу ему посильную поддержку, когда дело завершится. Но ни ради Бодругана, ни ради кого другого я не собираюсь пересекать Теймар, [6] Река, отделяющая юго-западную оконечность п-ва Корнуолл от остальной территории. так ему и передай.

— Вот сам это ему и передай, — сказал Роджер. — Его судно стоит на якоре внизу, и мы договорились, что я буду ждать его здесь. Поверьте мне, друзья: королева Изабелла сумеет отблагодарить его самого и всех тех, кто вовремя понял, чью сторону защищать.

Он подошел к лестнице.

— Робби, спускайся, — позвал он. — Возьми факел и выйди в поле. Посмотри, не идет ли сэр Отто. — Затем, поворачиваясь к остальным, добавил: — Вы как хотите, а я готов выступить вместе с ним.

Его брат Робби спустился с лестницы и, схватив факел, выбежал во двор за кухней.

Генри Трифренджи, самый осмотрительный из собравшихся, сказал, поглаживая подбородок:

— Роджер, а что ты все-таки с этого будешь иметь, если пойдешь за Бодруганом? Думаешь, леди Джоанна присоединится к своему брату и выступит против короля?

— Моя госпожа в этом деле не участвует, — отозвался Роджер. — Сейчас она вообще в отъезде: поехала с детьми в свое второе поместье Трилаун, и с ней жена и дети Бодругана. Никто из них не в курсе того, что происходит.

— Думаю, она тебя не похвалит, когда все узнает, — добавил Трифренджи, — да и сэр Джон Карминоу навряд ли будет в восторге. Всем известно, что, как только жена сэра Джона умрет, они поженятся.

— Жена сэра Джона пребывает в полном здравии и не собирается в ближайшее время расставаться с жизнью, — сказал Роджер. — А когда королева сделает Бодругана смотрителем Рестормельского замка и главным управляющим всеми землями графства Корнуолл, моя госпожа, быть может, потеряет всякий интерес к сэру Джону и начнет относиться к своему брату с большей любовью. Так что не сомневаюсь, в конце концов Бодруган неплохо меня отблагодарит, а госпожа — простит. — Он улыбнулся и почесал за ухом.

— Готов поклясться, мы все тебя прекрасно знаем, — сказал Лампетоу, — ты всегда делаешь только то, что тебе выгодно. И кто бы там ни победил, уж ты-то в накладе не останешься. Неважно, кому достанется Рестормельский замок — Бодругану или сэру Джону, — ты в любом случае будешь стоять у подъемного моста с туго набитым кошельком.

— Не спорю, — сказал Роджер, продолжая улыбаться. — Если бы и у вас с мозгами все было в порядке, вы бы стояли там вместе со мной.

Со двора послышались шаги, и он подошел к двери и широко ее распахнул. На пороге стоял Отто Бодруган, а за ним Робби.

— Добро пожаловать, сэр, проходите, ждем вас. Здесь все свои, — сказал Роджер.

Бодруган прошел в кухню. Он внимательно оглядел всех, не ожидая, как мне показалось, встретить здесь этих людей, которые, в свою очередь, смутились при его внезапном появлении и отступили к стене. Его туника была зашнурована до горла, поверх нее был кожаный жилет, подпоясанный ремнем, с которого свисали кошелек и кинжал, а на плечи был наброшен подбитый мехом плащ. Он резко отличался от всех остальных, одетых в домотканые платья с капюшонами. Его уверенная манера говорила о том, что он привык командовать людьми.

— Рад всех вас видеть, — сказал он и стал подходить к каждому по очереди. — Генри Трифренджи, не так ли? А это Мартин Пенелек. Джона Беддинга я тоже знаю — твой дядюшка вместе со мной в двадцать втором был на севере. С остальными я не знаком.

— Джеффри Лампетоу, сэр, и его брат Филип, — представил Роджер, — у них ферма в долине, рядом с наделом Джулиана Полпи, чуть ниже монастырских земель.

— Джулиана, значит, здесь нет?

— Он ждет нас у себя.

Взгляд Бодругана упал на послушника, который все еще сидел на полу у скамьи.

— А что тут у вас делает монах?

— Он принес нам интересные новости, — сказал Роджер. — В монастыре неприятности — это связано с поведением монахов и нас совершенно не касается. Но тревогу вызывает другое известие: на днях епископ прислал из Эксетера господина Блойю, чтобы тот досконально изучил обстановку в наших краях.

— Генри Блойю? Это ведь близкий друг сэра Джона Карминоу и сэра Уильяма Феррерса. Он и сейчас еще в монастыре?

Послушник, желая услужить, притронулся к колену Бодругана.

— Нет, сэр, он уже уехал. Он вчера отбыл в Эксетер, но обещал скоро вернуться.

— Ладно, ладно, поднимись с пола. Тебя здесь никто не обидит. — Бодруган повернулся к Роджеру. — Ты напугал его?

— Да я его пальцем не тронул, — запротестовал Роджер. — Он просто боится, как бы приор не узнал, что он здесь был, хоть я и обещал сохранить все в тайне.

Роджер знаком подозвал Робби и велел увести послушника наверх. Вскоре они оба исчезли. Поспешно взбираясь по лестнице, послушник имел вид самый жалкий, точь-в-точь как побитая собака. Затем Бодруган, стоя у очага, испытующе посмотрел на каждого из присутствующих.

— Я не знаю, что Роджер тут вам говорил о наших шансах на успех, — сказал он. — Сам я могу обещать вам гораздо лучшую жизнь в случае, если король будет отстранен от власти.

Все молчали.

— Скажите, Роджер сообщил уже вам, что практически вся страна в ближайшие дни присягнет королеве Изабелле? — спросил он.

Генри Трифренджи, который был, по-видимому, в этой компании главным оратором, осмелился произнести:

— Да, что-то в этом роде говорил, но только в общих чертах.

— Это лишь вопрос времени, — сказал Бодруган. — Сейчас в Ноттингеме заседает парламент. Уже есть решение арестовать короля — разумеется, с гарантией его полной безопасности — и отстранить его от трона до его совершеннолетия. А пока страной будет править королева Изабелла, которую назначат регентшей, и помогать ей будет Мортимер. Многим, я знаю, он не очень нравится, но это сильная личность и человек дела. В Корнуолле у него немало друзей — я сам считаюсь его другом и горжусь этим.

Все молчали. Затем вперед вышел Джеффри Лампетоу.

— А что требуется от нас? — спросил он.

— Если есть на то ваша добрая воля, можете отправиться со мной на север, — ответил Бодруган. — Ну, а если нет, — Бог видит, я не могу вас заставить, — тогда, по крайней мере, обещайте присягнуть на верность королеве, как только придет известие из Ноттингема, что король у нас в руках.