Вирджиния Хенли - Неутолимая страсть

Имя Патрика Хепберна не упоминалось вообще, словно на это было наложено табу.

Однажды Кэтрин достала письмо Патрика и снова перечитала его. В глаза бросились выражения: «Прими мои извинения… Договор был бесчестным… Я искренне сожалею… Этим… я подтверждаю, что отказываюсь… Выполняя свою клятву…»

— Боже мой, что я наделала! — Она подскочила к зеркалу и посмотрела себе в глаза. — Я не желаю, чтобы его любовь ко мне превратила его в человека, который приносит извинения, искренне сожалеет и великодушно отказывается от требований. Что же это будет за мужчина? Я не хочу, чтобы он менялся. Я хочу, чтобы Патрик Хепберн оставался таким, какой он есть — своевольным и непокорным!

Кэтрин хотела, чтобы он возвышался над всеми, чтобы был заносчивым, самоуверенным и расчетливым. Он нужен был ей похотливым и невоспитанным. Ей не хватало его овчинной безрукавки, его кожаных порток, от которых несло лошадьми. Ей нужно было слышать, как он отдает приказы. Нужно было, чтобы Хепберн оставался самим собой. Тогда она тоже могла бы оставаться собой, чертовой кошкой! Они были прекрасной парой. Их подобрали друг другу на небесах!

Кэтрин кинулась к столу и достала листок бумаги. «Напиши мне и сообщи о своих намерениях», — говорилось в его письме. Окунув перо в чернила, она отбросила его. На листке расплылась огромная клякса.

— К черту письма! Я поеду и увижусь с ним сама. Когда Хепберн женился, он отдал мне Кричтон. А у меня возникло непреодолимое желание увидеть мой замок. Но прежде… Прежде я увижусь с дедом.

Джорди подхватил ее и закружил в воздухе.

— Это повод отпраздновать. Я созову всех, и мы…

— Нет, Джорди, сегодня я хочу побыть с тобой одна. Мне нужно многое рассказать тебе. А Дэвиду нужна лошадь.

— Спасибо, Дэвид, что доставил девочку домой. В конюшне найдешь себе коня.

Джорди расплатился с кучером, подхватил ее сумки и направился в замок.

Она повернулась к Дэвиду.

— Благодарю от всего сердца. Пожалуйста, не выдавайте меня Патрику. Я хочу сделать ему сюрприз.

Вечером, после ужина, Кэтрин и Джорди проговорили несколько часов. Держа на коленях мурлыкавшую Тату, она потихоньку тянула виски с водой, перекатывая жидкость с привкусом дымка на языке, как ее научил Джорди. Кэтрин рассказала ему о прибытии короля Якова в Уайтхолл, о том, как королева Анна останавливалась в Спенсер-Парке, описала коронацию в Вестминстерском аббатстве.

Потом перешла к рассказу о жуткой эпидемии, которая выкосила пол-Англии и унесла с собой Мэгги. Ужасная потеря еще больше сблизила их.

— Я тоже заразилась и наверняка бы умерла, если бы Патрик Хепберн не приехал и не выходил меня.

Дед вопросительно посмотрел на нее.

— Тебе не кажется, что пришла пора сменить гнев на милость и выйти за парня?

— Замуж? За него? — поразилась Кэт.

«Дед, оказывается, не знает, что мы поженились!»

Она сжала руку Джорди.

— Завтра я поеду в Кричтон и раз и навсегда решу этот вопрос с замужеством.

— Только не езди одна. Я дам тебе Эндрю в провожатые.

— Я предпочла бы тебя в качестве эскорта, дед.

Его обветренное лицо расплылось в улыбке.

— Тогда я пошел спать, чтобы завтра хорошо выглядеть.

Она встала с кошкой на руках и поцеловала Джорди на ночь. Поднимаясь к себе в спальню, Кэтрин чувствовала, как в ней с каждой ступенькой растет радость от предвкушения встречи с Патриком.

В Кричтоне Дэвид Хепберн с величайшим облегчением узнал, что Патрик уехал на охоту и до сих пор не вернулся. В главном зале Дэвид поведал всем о том, как чума опустошила Англию, но каким-то чудесным образом пощадила Шотландию. Раскрыв рты, его сородичи слушали душераздирающие истории, которые он рассказывал, и доверчиво полагали, что невидимая граница между двумя странами, которая вроде бы перестала существовать, все равно, словно по волшебству, защитила шотландцев.

Дэвид поинтересовался у Джока:

— Разве его светлость не рассказывал вам, как он вылечил свою жену от чумы?

— Патрик женился?

— Король Яков повенчал лорда Стюарта с Кэтрин Сетон-Спенсер в первый же день, как только прибыл в Уайтхолл. Патрик ничего не сказал вам?

Джок покачал головой:

— Женат уже пять месяцев и даже не намекнул, скрытный дьявол! Все это время он везде ездит один.

На следующее утро мужская половина Кричтона завтракала в старинном зале, который выходил окнами на долину Тайна. Дэвид первым заметил борзых и понял, что Хепберн вернулся с охоты. Через несколько минут верхом на Валианте появился Патрик. У него в поводу шла вьючная лошадь, которая тащила на себе тушу огромного оленя.

Быстро позавтракав, Дэвид расправил плечи. Лучше всего было покончить с неприятным заданием прямо сейчас. Спустившись к конюшням, Дэвид встал невдалеке в ожидании хозяина Кричтона.

В ту же секунду, как Патрик узнал высокого рыжеволосого сородича, его брови сошлись на переносице.

— Дэвид? Что ты здесь делаешь? Что-нибудь случилось?

— Нет, все было в порядке, когда я уезжал из Спенсер-Парка, милорд.

Он нащупал письмо под дублетом и вытащил его.

Глаза Патрика вспыхнули триумфом, стоило ему увидеть конверт.

— Ты привез мне послание!

Спрыгнув с коня, он выхватил письмо. Разорвал конверт, заглянул внутрь и не увидел письма. Он вытряхнул на ладонь содержимое и не поверил своим глазам. Из конверта выкатилось тонкое золотое кольцо. Бросив взгляд на Дэвида, он скрыл эмоции, но молодой капитан все равно заметил в его глазах боль. «Господи, она вернула мне обручальное кольцо!» Патрик был уничтожен.

До Кричтона оставалась примерно половина пути. Речь, которую она заготовила для Хепберна, вдруг вылетела из головы. Когда они проезжали мимо группки высоких елей, из-за деревьев на полном скаку им наперерез выскочил всадник. Испугавшись, конь под Джорди вскинулся на дыбы и сбросил его на землю. Кэтрин потребовалось несколько минут, чтобы остановить свою кобылку и развернуться назад, помочь деду. Картина, которую она увидела, не поддавалась описанию. Ее кузен Малькольм одной рукой держал Джорди за горло. В другой у него был кинжал.

— Спасайся, Кэтрин! — крикнул Джорди и получил удар.

«Иуда! Патрик был прав. Малькольму не терпится стать графом Уинтоном». Как всегда, не раздумывая о последствиях, Кэтрин бросила лошадь грудью на мерзавца, чтобы оттеснить его от деда. Но тот оказался хитрее. Он схватил ее за ногу и сдернул с седла.

— Не тронь меня, ублюдок! — завопила она, нащупывая свой кинжал.

И похолодела. Сегодня его не было при ней. С ужасом она поняла, что они умрут вместе с дедом, если она в сию же секунду не придумает что-нибудь.

— Ну ты и дурак, Малькольм Линдсей! Даже если ты убьешь нас, все равно тебе не видать Сетона.