Карен Монинг - Избранница горца

— Следующий, кого пошлют за тобой, может прибыть в любой момент, — раздался из-за двери глубокий голос. — И он может быть куда искуснее предыдущего. Возможно, это будет женщина. Скажи мне, девушка, ты успеешь заметить приближение смерти?

Джесси злобно пнула дверь.

— Не рискуй, не уходи далеко. Я могу тебе понадобиться.

Она пробормотала двери нечто грубое, так тихо, что он не должен был этого услышать, но он услышал. Ее слова заставили его рассмеяться.

— Это физически невозможно, женщина, иначе, поверь мне, большинство «поганых мужиков» воспользовались бы твоей идеей.

Джесси закатила глаза и решила не закрывать дверь.

Потом подумала, смотала остатки полицейской ленты в клубок и сунула ее в карман.

Может, ей повезет и кто-то украдет проклятое зеркало, избавив ее от головной боли.

ВАРИАНТЫ ДЕЙСТВИЙ:

1. Пойти в полицию. Рассказать им все и попросить защиты.

2. Связаться с компанией-поставщиком, отправить зеркало назад и надеяться, что на этом все закончится.

3. Сбежать из страны.

4. Отправиться в сумасшедший дом и верить, что он надежнее обычной больницы.

Джесси допила кофе, отставила кружку, пересмотрела короткий список и вздохнула.

Она все еще дрожала, но составление списка возможных действий слегка успокоило ее и заставило посмотреть на совершенно ненормальную ситуацию с реалистической точки зрения.

Четвертый пункт отпадал: это было все равно, что довериться ветру. В конце концов, если уж ей суждено попасть в аварию, то она предпочитала быть за рулем — и полностью контролировать свою судьбу.

Пункт первый тоже не годился. Полиция поднимет ее на смех и вышвырнет из участка, если она попытается рассказать, что знает, кто убил неизвестного блондина: это сделал высокий смуглый сексуальный бог, который хотел выбраться из зеркала. Ему тысяча с хвостиком лет, и он может быть безжалостным убийцей… э… сверхъестественным образом заключенным в зеркало ради… э-э-э… безопасности всего мира.

Угу. Ничего себе объяснение. Даже она посчитала бы себя сумасшедшей.

Возможными решениями могли бы стать пункты второй и третий. Но уехать из страны и остаться за границей навсегда — или, как минимум, до тех пор пока она не удостоверится, что все о ней забыли, — обойдется ей гораздо дороже, чем попытка отправить зеркало назад, даже с учетом сумасшедшей страховки. Джесси решила, что предыдущий владелец этой реликвии оставит ее в покое.

Ну что она может сделать? Рассказать об этой штуке, прости, Господи? Рассказать людям об артефакте после того, как избавится от него? Тем самым полностью дискредитировав себя и лишив шансов добиться успеха на поприще археологии?

Да ну.

Ей наверняка удастся убедить их в этом, кем бы «они» ни были. Никто, у кого есть хоть капля мозгов, не поверит, что она будет болтать об этом.

Джесси оглядела университетское кафе: деревянные кабинки с диванчиками были почти не заняты в это время суток, и никто не сидел настолько близко, чтобы подслушать ее разговор. Она вытащила мобильный, открыла его, связалась со справочной и получила номер Общества сертифицированной доставки, службы, название которой она прочитала на боку курьерского грузовика.

В 20:55 Джесси уже не ждала ответа, поэтому, когда трубку сняли, слегка замешкалась, прежде чем смогла изложить цель своего звонка: она получила посылку, которую хотела вернуть, но ей не дали копии счета о доставке, поэтому она не знает, куда возвращать заказ.

Женщина на другом конце линии даже не пыталась скрыть раздражение. Она сказала, что офис уже закрыт, рабочий день закончен и она отвечает только потому, что до этого разговаривала с мужем и звонок прервался. Она сняла трубку, надеясь, что это он.

— Попробуйте позвонить завтра, — посоветовала женщина.

— Подождите! Пожалуйста, не вешайте трубку! — в панике воскликнула Джесси. — Завтра может быть слишком поздно. Мне нужно, чтобы эту вещь забрали рано утром. Я должна срочно ее вернуть.

Тишина.

— Доставка очень дорого стоила, — сказала в эту тишину Джесси, надеясь, что упоминание о деньгах заставит женщину продолжить разговор, а затем и помочь ей. — Возможно, это одна из самых дорогих доставок за все время вашей работы. Она пришла из-за океана и требовала зрительной верификации.

— Вы собираетесь оплатить возврат или попробуете спихнуть это на отправителя? — подозрительно спросила женщина.

— Я заплачу, — без колебаний ответила Джесси.

Все равно накопленные деньги она потратила бы на одежду, в которой ей негде будет показаться, а так она по крайней мере останется жива, чтобы заработать их снова. Ее пугал размер кредита, который предоставляла ей «Виза», — Джесси не переставала удивлять сумма, которую банки предлагали студентам колледжа для затрат, которые придется возмещать.

— У вас есть номер инвойса?

— Конечно нет. Я же сказала вам, что у меня нет товарно-транспортной накладной. Ваши работники забыли отдать мне копию.

— Мы никогда не забываем отдавать копии накладных, — ощетинилась женщина. — Вы наверняка сами ее потеряли.

Джесси вздохнула.

— Ладно, хорошо, я ее потеряла. Так или иначе, у меня ее нет.

— Мэм, мы производим сотни доставок в неделю. Без номера инвойса я не смогу выяснить, о каком грузе идет речь.

— Но вы же можете посмотреть по фамилии, верно?

— Компьютеры уже выключены на ночь. Они отключаются в восемь. Вам придется перезвонить завтра.

— Это был необычный груз, — настаивала Джесси. — Вы должны его помнить. Это была поздняя доставка.

Джесси быстро описала внешность курьеров, которые привезли зеркало.

На другом конце линии повисла долгая пауза. Затем женщина сказала:

— Мэм, этих людей убили на прошлый уик-энд. Задушили гарротой, совсем как того профессора, о котором трубят в новостях. Полиция не дает нам покоя. — В голосе женщины появились язвительные нотки. — Они ведут себя так, будто компания моего мужа имеет к этому какое-то отношение, словно мы занимаемся темными делишками. — Пауза, потом: — Как вас зовут?

Джесси, которая чувствовала себя так, словно пропустила удар в живот, повесила трубку.

Она не отправилась прямо к нему.

Она не могла этого сделать.

Ее раздражала сама мысль о такой быстрой капитуляции.

Последние несколько дней стали для нее чередой унижений. Ни одно событие даже приблизительно не напоминало План Хорошей Жизни Джесси Сент-Джеймс, и у нее было плохое предчувствие по поводу того, что закончится это не скоро.

Из чистого упрямства Джесси досидела в университетском кафе до половины первого ночи, выпила больше кофе, чем требовалось ее расшатанным нервам, и попыталась до того, как придется встретиться с неизбежным, насладиться тем, что могло быть последними минутами относительно нормальной жизни.