Виктория Холт - Дочь регента

— Этот брак для меня все. Это все мое счастье! — писала Шарлотта и радостно подписывалась «Шарлотта Кобургская».

Все было готово.

«Вскоре, — подумала Шарлотта, — у меня родится ребенок».

Она надеялась, что это будет сын... сын для Англии. Но разве для нее на самом деле не все равно, мальчик у нее будет или девочка? Это же высшее счастье — иметь своего ребенка. Она, молодая принцесса, станет матерью...

— Я жду не дождусь этого дня, — сказала Шарлотта Леопольду.

— Имейте терпение! — предупредил он. Шарлотта в ответ громко расхохоталась.

— Ну как можно быть терпеливой в такой момент?

— Не только можно, но и нужно, — откликнулся муж. Милый Леопольд! Он, как всегда, прав.

Приданое младенца было сложено, надушено изысканными духами и лежало наготове в шкафу. Шарлотта порой перебирала крошечные вещички и укладывала их обратно. Сэр Ричард Крофт, известный акушер, должен был помогать доктору Бейли, одному из крупнейших врачей Англии.

Леопольд сказал, что он пригласит своего собственного медика, доктора Стокмара — на всякий случай, вдруг его помощь понадобится! Леопольд очень верил Стокмару, и Шарлотте он тоже нравился; в предыдущие месяцы она нередко с ним беседовала и была немало позабавлена тем, что он не одобряет ее бурной жизнерадостности. Строгие немецкие взгляды — которых придерживался и Леопольд, — требовали от женщины скромности, даже от принцессы. Но со временем дорогой Стоки — так прозвала его принцесса — попал под влияние ее чар и теперь был одним из ее горячих поклонников.

— Пусть он наблюдает за вашим здоровьем, мой дорогой, — заявила Шарлотта. — Право же, вы так порой суетитесь, что кажется, будто не мне предстоят роды, а вам.

Кроме докторов подле Шарлотты должна была находиться миссис Гриффитс, прекрасная сиделка, с превосходными рекомендациями.

— Ну, а теперь, — вздохнула Шарлотта, — мы можем лишь ждать... по возможности терпеливо... да, вы совершенно правы, мой дорогой, нам в любом случае придется проявить терпение.

В Клермонт приехала королева. Она хотела убедиться в том, что ее драгоценная внучка чувствует себя хорошо.

Шарлотта сидела в гостиной, окна которой выходили в парк, а королева рассуждала о родах. В этом она, конечно, разбиралась, ведь сама произвела на свет пятнадцать детей.

— У тебя будут самые лучшие доктора, — сказала королева. — Миссис Гриффитс — прекрасная сиделка. Я постаралась, чтобы ты была в надежных руках.

— Я очень польщена, Ваше Величество.

— Это очень важное событие. Ребенок, которого ты носишь под сердцем, будет когда-нибудь королем или королевой Англии.

— Да, я отношусь к этому очень серьезно, бабушка.

— Я рада, — немного язвительно промолвила королева, — что ты наконец посерьезнела.

— Я изменилась, бабушка.

— Приятно слышать. Я уеду в Бат с большим облегчением.

— А я буду молиться, чтобы воды оказали на вас желаемое воздействие и вы вернулись в добром здравии.

— Когда случится это великое событие, я немедленно вернусь. Мы сняли три дома на Сидней-Плейс. Елизавета поедет со мной и будет моей отрадой. Однако я собираюсь потребовать, чтобы сэр Ричард Крофт немедленнно переехал в Клермонт. И Гриффитс тоже.

— Они приедут сюда очень скоро, бабушка.

— Несомненно. Несомненно. Однако я предпочитаю, чтобы они уже были здесь, и распоряжусь на сей счет. Они прибудут завтра.

«Властная Старая Бегума!» — почти нежно подумала Шарлотта.

Когда готовишься стать матерью, то видишь других людей в ином свете. А может, ее просто перестало раздражать, что на нее смотрят как на ребенка, который не способен сам принять решение.

Теперь все ее помыслы были о Леопольде и о ребенке, которому предстояло родиться.

Шарлотта была рада приезду миссис Гриффитс, поскольку та ей сразу понравилась. Сиделка вела себя уважительно, но твердо; она страстно любила малышей и готова была говорить о них часами.

Сиделка сказала Шарлотте, чего следует ожидать после начала схваток, и выразила надежду на то, что роды закончатся достаточно быстро;

— Не беспокойтесь, — рассмеялась Шарлотта. — Я обещаю не рычать и не визжать.

Миссис Гриффитс сказала:

— У Вашего Высочества будут лучшие врачи, это большое облегчение.

И каждый день они ждали начала схваток; лошади стояли наготове, грумы в любой момент могли отправиться в путь, чтобы сообщить о начале родов тем, кто непременно должен был присутствовать при столь важном событии.

Дни шли. Живот Шарлотты рос, однако роды никак не начинались.

Наконец туманным ноябрьским днем схватки начались.

Это было тут же сообщено грумам, и они поскакали в разных направлениях. При родах принцессы обязаны были присутствовать члены тайного совета и архиепископ Кентерберийский. Последний находился в Фулхеме, в доме лондонского епископа: он был ближе к Клермонту, чем собственная резиденция архиепископа.

Очень скоро экипажи архиепископа, лорд-канцлера и других министров направились в Клермонт.

Они ожидали услышать по прибытии, что младенец уже родился, однако роды оказались очень затяжными и трудными.

Собравшиеся ждали в библиотеке, примыкавшей к спальне принцессы. Сейчас раздастся крик младенца и их пригласят в спальню...

Однако ожидание никак не кончалось.

— Как медленно, — пробормотал лорд Элдон. Архиепископ сказал, что он боялся опоздать, однако времени, оказывается, полно.

— Сэр Ричард говорит, что все идет вполне благополучно, — откликнулся Элдон.

Ожидание продолжалось.

День был уже в разгаре, когда сэр Ричард Крофт, выглядевший уже не так уверенно, как раньше, заявил, что они с доктором Бейли решили позвать доктора Симса, известного акушера.

Доктор Симс появился в три часа ночи. Ребенок к тому времени еще не родился.

Роды Шарлотты продолжались целые сутки.

Все было не так, как надо. Теперь на это уже нельзя было закрыть глаза. Доктора вывешивали обнадеживающие бюллетени, однако люди небольшими кучками собирались на улицах, они были серьезны и молчаливы.

Бедная принцесса! Какое же это тяжкое испытание! Но ничего, скоро все должно кончиться.

В девять часов младенец наконец появился на свет. Это был мальчик, совершенно нормальный, но... мертвый.

Леопольд приблизился к постели Шарлотты. Она улыбнулась ему.

— Итак, я подвела тебя, — прошептала принцесса. Леопольд покачал головой, в глазах его стояли слезы.

— Моя дорогая, ты проявила такое мужество. Мне важно только одно — что ты со мной. Я боялся... о, как я боялся!

— Что ж, тогда я не так уж несчастна. Все будет как прежде, и в следующий раз у нас родится живой и здоровый сын.