Джиллиан Хантер - Дьявольские наслаждения

— Вы с ума сошли!

— Соблазнительное предложение, не правда ли? И оно вас привлекает.

Она наклонилась к нему.

— Вы бредите. Только этим я могу объяснить ваше поведение.

Он спокойно смотрел на нее.

— Я весьма благосклонно настроен, Эмма.

— В таком случае благосклонно отнеситесь к тому, чтобы остаться лежать в постели. В одиночестве.

Их взгляды скрестились в молчаливом поединке двух характеров. Эмма подумала о том, что глупо с ее стороны сердиться. У него в жилах течет кровь герцога, и не важно, стал ли он уже носителем этого титула или нет. Ну а она, Эмма, — старшая дочь не менее гордого маркиза. Если она смогла проявить характер в семье буйных Боскаслов, то устоит и перед их другом.

Конечно, надо принять в расчет его болезненное состояние. А может, ей следует думать о лорде Вулвертоне как о своем подопечном, который обладает скрытыми способностями, но нуждается в строгом воспитании?

— А теперь, — сказала она твердо, но ласково, — я хочу, чтобы вы не вставали и хорошенько отдохнули. Утро вечера мудренее.

— Ничего подобного. Она вздохнула.

— А если мне ночью понадобится ваша помощь? — спросил он.

— Маловероятно. Хотя вот звонок, на столике, если нужно кого-нибудь позвать.

Он потянулся к ней и поймал за локоть.

— Что вы делаете? — возмутилась она.

— Зову на помощь, — ответил он и потянул ее вниз.

Она не удержалась на ногах и плюхнулась на кровать. Какое унижение! Она была настолько потрясена близостью его крепкого, мускулистого тела, что у нее не хватило сил сопротивляться.

— Что вы делаете? — снова спросила она. Его рот прижался к ее уху.

— Я подумал, что вы сейчас упадете.

— Да. Из огня да в полымя.

В отблеске свечи его глаза сверкали. От жара? От боли? Или от чего-то еще, о чем лучше не говорить?

— Лорд Вулвертон, — со вздохом сказала она, — вы усугубляете ситуацию.

— Тот человек ошибся, — тихо произнес он. Сердце у Эммы готово было выскочить из груди. Его горящий взор лишил ее сил. Она не привыкла к такому поведению мужчин.

— Я не понимаю, о чем вы говорите, и не хочу знать. Этот удар по голове…

— Вы вовсе не холодная. — Его опытный взгляд пробежал по ее фигуре. — Эмма, у вас внутри горит скрытый огонь.

Она покраснела. Какая глупость.

— Не будьте…

— …честным, да? — Он наклонился и взял в ладони ее лицо. — Поцелуйте меня всего один раз, и я докажу вам это. Доставьте мне такое удовольствие. Пожалуйста.

Для одного дня более чем достаточно. Сначала ужасное оскорбление, которое было нанесено ей сегодня, потом поцелуй, чтобы доставить ему удовольствие. И все же, когда мозолистые пальцы коснулись ее щек, огонь, на который он намекал, начал разгораться у нее внутри и постепенно охватил все тело. Соски напряглись, а по рукам и ногам разлилась приятная слабость.

— Вы теплая. — Он наклонил к ней лицо. — Если вы превращались в ледышку, когда он пытался вас коснуться, то вина в этом его, а не ваша.

Откуда он знает? Да и как смеет говорить такое? Она опустила глаза и, не дыша, ждала. Ей было стыдно, но она предвкушала что-то новое. В любой момент это чудесное ощущение может закончиться. Отчего ее так задело язвительное замечание сэра Уильяма? Она вовсе не хотела, чтобы о ней думали как о холодной женщине, но знала, что часто выглядит именно такой.

А скрытый огонь? О, почему женщины так падки на лесть? Почему она готова поддаться этому мужчине?

— С распущенными волосами вы еще больше похожи на ангела. — Он задумчиво смотрел на нее. — На свадьбе я не мог отвести от вас глаз.

Эмма с трудом сглотнула слюну.

— Я выгляжу… неопрятной.

— Вы заставили меня…

— Что заставила? — прошептала она.

— Засмеяться.

— Что? — не поняла она.

— Мне было с вами легко и приятно.

— Я просто была вежливой.

— Вы стащили три конфетки со свадебного пирога, — с улыбкой напомнил он.

— Не вздумайте сказать об этом кому-нибудь из моей семьи. Я для них образец поведения.

— Неужели? — Он запустил пальцы в ее волосы. Эти ласковые прикосновения завораживали, хотя ей несвойственно легко терять голову. Но… она позволит этому новому удовольствию продлиться еще чуть-чуть. Как приятно чувствовать его пальцы на коже. И как это усыпляет ее бдительность.

— Огонь даже в ваших волосах. — Дыхание Эйдриана теплом пробежало у нее по губам. — Они словно золотой шелк. Меня всегда тянуло к огню. Вы опасная женщина, Эмма Боскасл…

Она вздохнула. Он — Волк.

— Лорд Вулвертон…

— Побудьте со мной… немножко, — попросил он, не сводя с нее глаз.

— Не могу. И мы оба это знаем.

— Всего несколько минут. Я устал от бездействия. Устал от одиночества. Я больше ни о чем не прошу.

Он протянул руку назад и пальцами загасил свечу. Приятно потянуло дымком, смешанным с запахом его одеколона.

Пугающее возбуждение нахлынуло на нее. А причиной — всего лишь погасшая свеча. Словно он делал это сотню раз в похожих обстоятельствах. Их поглотила темнота. Он обхватил ладонями ее талию, и у нее вырвался прерывистый вздох. Неужели он просто боится оставаться один?

В неожиданно наступившей темноте запреты почти не действовали. Сколько раз Эмма предупреждала других об опасностях полумрака и мужчинах, поджидающих жертв в темноте! Что, если ее принципы подвергнутся испытанию?

— Вы были замужем, — тихо произнес он, водя пальцами по ее руке, а губами по ее губам.

— Да.

Его другая рука медленно заскользила по фигуре Эммы и задержалась на груди. Она вздрогнула и замерла, готовая к сопротивлению. Внизу живота запульсировало.

— Как давно это было? — прошептал он.

— Вы спрашиваете меня?..

— Да.

Никто на свете ни разу не осмелился задать ей такой интимный вопрос. Но почему-то его любопытство не показалось ей оскорбительным. Вопрос прозвучал естественно. Наверное, опять всему виной темнота ночи и его нездоровье.

— Мой муж умер почти пять лет назад, — ответила она, ощущая совсем близко его теплую шею.

Жестом собственника Эйдриан сжал ей талию. Эмму прострелило желание.

— Пять лет, — пробормотал он. — И никто с тех пор вас не коснулся? Разве такое возможно?

— Пожалуйста… — прошептала она пересохшим ртом. Жар в животе превратился в боль.

— Должно быть, вы сами так решили, — сказал он. — Наверняка вас многие добивались, как этот франт сегодня.

У нее не было сил говорить. И он это понял. И ответил ей прикосновением к ее дрожащей коже. До сегодняшнего дня никто не осмеливался вести себя с ней подобным образом. Внутри боролись паника и желание.

До сего момента отсутствие любви и страсти в ее жизни казалось Эмме вполне переносимым. О да, она страдала, но как истинная леди не признавалась в этом даже самой себе.