Розанна Битнер - Нежность

— Если только это, то им сильно повезло. Но скоро я все узнаю. Даже если они и спаслись, то это ненадолго. Я хочу, чтобы Блейк Хастингс умер, и обязательно добьюсь этого. Мне казалось, что тебе будет интересно узнать последние новости, — он повернулся и сел в коляску. — Да, между прочим, раз уж мы заговорили о детях. Боюсь, что сейчас твоя маленькая Джесси очень больна. Кажется, она забеременела. От меня, конечно, — Вест нахмурился и прищелкнул языком. — А я не желаю, чтобы возле меня бегал какой-нибудь маленький мулат, поэтому нанял в соседней фермы одну негритянку, которая помогла Джесси избавиться от ребенка. Надеюсь, через какое-то время она снова будет в порядке.

Эти слова наполнили Джорджа ужасом. Бросив вожжи на плуг, он медленно направился к коляске. Вест схватился за хлыст.

— Эй, Джордж! Неужели ты хочешь снова попробовать это, а?

— Что ты сделал с Джесси? — вне себя от гнева со слезами на глазах спросил негр.

— С ней все в порядке. Но это будет для Джесси хорошим уроком. Надеюсь, больше она не позволит себе забеременеть. А я-то думал, что всему научил ее. Когда мне захочется иметь детей, я женюсь на приличной белой женщине, которая родит белого ребенка. Кстати, я уже подумываю о том, чтобы продать Джесси и поискать себе жену. Джесси уже не нужна мне, но она еще достаточно красива, чтобы за нее дали хорошие деньги. Как ты считаешь? Мне стоит продать ее?

Джорджа охватил страх. Если Вест продаст Джесси, они могут уже никогда больше не увидеться. Но тогда она сможет избавиться от Веста. Правда, неизвестно, будет ли ей лучше у нового хозяина.

Убирайся к дьяволу! — не выдержал Джордж, по его щеке скатилась одинокая слеза. — Позволь мне увидеть ее, Вест, — тут же взмолился он. — Только увидеть, чтобы я убедился, что с ней, действительно, все в порядке?

Не будь дураком. Кроме того, самое худшее для нее уже позади: кровотечение прекратилось, и она чувствует себя гораздо лучше, просто еще слаба. Джесси находится в доме, о ней хорошо заботятся. Когда она полностью поправится, я решу, что с ней делать.

— Ты убил собственного ребенка, — прорычал Джордж.

— Я просто избавился от ублюдка-ниггера, — презрительно усмехнулся Вест. — Что бы я с ним делал? Я купил Джесси для своего удовольствия, а не для того, чтобы она рожала мне детей, — он зажал сигарету между зубов и слегка сдвинул на затылок шляпу. — Продолжай работу.

С этими словами Вест развернул коляску и уехал, оставив Джорджа разбитым и опустошенным.

— Неужели Блейк и Сэм, действительно мертвы? Что пришлось испытать бедной Джесси? Он закрыл глаза и откинул назад голову.

— Джесси… — простонал Джордж.

Господи, Вест нанял кого-то, чтобы избавить ее от ребенка. Джесси могла умереть. Одному Богу известно, что ей пришлось пережить. Возможно, ей все еще угрожает опасность…

Джордж упал на колени, моля Бога о том, чтобы он избавил его от этого ада. Ему не удалось спасти Джесси. А теперь, если Блейк мертв, Джордж не сможет доказать, что он — свободный человек, даже если предоставится такая возможность.

По его щекам струились слезы отчаяния, и Джордж был не в силах остановить их. Ненависть и боль разъедали Джорджа подобно раковой опухоли, доставляя ему невыносимую боль. Он плакал несколько минут, пока надсмотрщик не заорал на него, приказав приступить к работе. Джордж с трудом поднялся на ноги, чувствуя себя измученным и истощенным, и, волоча за собой цепь, вернулся к лошадям. Слезы текли по его лицу, оставляя на щеках грязные следы. Подобрав вожжи, он снова взялся за плуг и начал новую борозду.

«Говорю вам тайну, — читал из Библии пресвитерианский пастор. — Не все мы умрем, но все изменимся: вдруг, во мгновение ока, при последней трубе; ибо вострубит, и мертвые воскреснут нетленными, а мы изменимся… О, смерть! Где твое жало? О, ад, где твоя победа? Жало же смерти — грех, а сила греха — закон. Благодарение Богу, даровавшему нам победу Господом нашим Иисусом Христом».

Священник на мгновение окинул взглядом собравшихся.

— Я уверен, Говарду Уолтерсу очень бы хотелось, чтобы я напомнил вам еще один отрывок из Библии. Хорошо запомните эти слова, друзья мои, так как они придадут силу и надежду тем, кто поклялся продолжить нашу борьбу за уничтожение греха рабства, — он снова обратился к Библии: — «Итак, братья мои возлюбленные, будьте тверды, непоколебимы, всегда преуспевайте в деле Господнем, зная, что труд ваш не тщетен пред Господом.

Священник снова внимательно посмотрел на людей.

— Да, друзья мои. Мы должны быть тверды и непоколебимы и продолжить дело Господа Бога. Мы не должны позволить, чтобы погас свет божий. Мы не должны оставлять победу тем, кто два дня назад совершил это ужасное преступление. Говард и Милисент Уолтерс отдали свои жизни за дело, которое считали правым, так же как и Христос отдал свою. А разве мы тоже недолжны чем-то пожертвовать?

Саманта смотрела на наглухо заколоченные гробы, и ее снова охватило чувство пустоты и одиночества. Она знала, что уже никогда не увидит мать и отца, не услышит его проповеди, не сможет обратиться к матери за любящим советом. Несмотря на их взаимную любовь с Блейком, его уверенность в себе, потеря родителей породила в Саманте пугающее одиночество, словно вместе с ними исчезла какая-то часть ее самой. Она всегда осознавала себя дочерью Говарда и Милисент Уолтерс и понимала, что понадобится время, чтобы стать совершенно самостоятельным человеком.

Саманта считала себя такой взрослой и независимой, когда осмелилась выйти замуж за Блейка. А теперь вдруг почувствовала, что снова превратилась в беззащитную маленькую девочку. Ей было бы гораздо легче, если бы родители умерли естественной смертью, когда и она бы повзрослела. Но сейчас Саманта понимала, что хотя она и была замужней женщиной, которая ждет ребенка, но так и осталась маленькой дочерью Уолтерсов.

Саманта сожалела, что не осталось ни одного портрета родителей, и молила Бога, чтобы годы не стерли из памяти их родные лица. Она даже содрогнулась при мысли о том, что мать и отца скоро опустят глубоко в землю, в темноту, в вечное молчание… Ее тело снова сотряслось от рыданий. Блейк сочувствующе и успокаивающе обнял жену. Саманта плакала, прижавшись к нему, не представляя, как бы она перенесла это горе, если бы у нее не было Блейка.

Саманта подумала о Дру. Слава Богу, что у нее еще остался брат. Может, у него есть портрет родителей? Дру прислал телеграмму, попросив положить на могилу цветы от его имени и пообещав по возвращении возместить затраты на похороны. Он все-таки решил приехать в Лоренс, несмотря на мольбы Саманты не прекращать учебу. Он хотел выполнить свой долг перед родителями, посетив их могилы, а также познакомиться с Блейком. Но больше всего Дру желал знать, кто виноват в смерти его родителей? Саманту очень расстроило то, что брат прервал учебу как раз накануне начала летнего семестра, но Дру был столь же упрям и непреклонен, как и она сама. Саманта понимала, что спорить с ним бесполезно, и в то же время радовалась его приезду.