Линн Робертс - Превратности любви

Сказав это, Джорджи невинно улыбнулась.

— Откуда вы знаете, что я богат? — удивленно осведомился Седж.

— Я этого не знаю, милорд, однако догадываюсь. Вы так любите важничать, что, мне кажется, за вашими напыщенными манерами должен стоять серьезный капитал. Вряд ли бы вы стали так задаваться, если бы принадлежали к обедневшему роду.

Виконт смерил ее укоризненным взглядом. Джорджи лишь усмехнулась в ответ.

— Вы должны понимать, Седжемур, что для нас обоих будет лучше, если люди будут считать нас мужем и женой, — продолжала она. — Таким образом нам удастся избежать сплетен. Когда муж и жена путешествуют вместе, это выглядит, разумеется, вполне нормально и пристойно, в то время как неженатая пара всегда возбуждает нездоровое любопытство. А люди в конце концов могут докопаться до правды и узнать наши настоящие имена, если всерьез заинтересуются нами. В наших с вами интересах привлекать к себе как можно меньше внимания.

— Это все отговорки. На самом же деле вы выдумали эту историю, преследуя свои корыстные цели, — упрямо настаивал виконт.

— Но как же вы глупы, Седж! Да я даже не знала, женаты вы или холосты, пока вы не стали обвинять меня в том, что я хочу женить вас на себе! Мне от вас ничего не нужно, можете мне поверить.

— Так лучше для вас, мисс Картерет. Потому что если вы ожидаете получить от меня обручальное кольцо, то будете глубоко разочарованы.

В глазах Джорджи снова засверкали озорные огоньки.

— А знаете что, виконт? Если бы я действительно захотела стать вашей женой, мне бы это наверняка удалось. Я могу пустить слух о том, что вы скомпрометировали меня, и все поверят мне. Мистер и миссис Торп подтвердят, что мы жили вместе в их коттедже и спали в одной комнате. Вы никогда не сможете доказать, что между нами ничего не произошло.

— Что?! Что вы сказали? — Седж покосился на раскладушку в противоположном углу комнаты — он был уверен, что на ней спал слуга Джорджи. — Неужели вы… вы… — Слова застряли у него в горле, и он шумно втянул в себя воздух. — Бессовестная интриганка! Вы подстроили все это нарочно! — выпалил он на одном дыхании.

Джорджи от души рассмеялась.

— Я действительно спала сегодня ночью здесь, у меня просто не было иного выхода. В этом доме оказалась всего лишь одна свободная комната, отдельной комнаты для меня не нашлось. Но можете не волноваться, Седжемур, я вовсе не горю желанием выходить за вас замуж. Вы не в моем вкусе. Да и я, наверное, тоже не в вашем. — Она немного помолчала, потом невинным тоном осведомилась: — Кстати, кто такая Полли?

— Полли? — с деланной небрежностью повторил Седж. Он вовсе не собирался рассказывать этой девчонке о том, кем была в его жизни Полли. — У меня нет знакомых, которых зовут так. Где вы слышали это имя?

— Вы звали ее всю ночь, сэр.

Седж почувствовал, как кровь приливает к щекам. Черт побери, он ведь никогда в жизни не краснел! Но сейчас он был смущен. Кто знает, сколько всего он мог наговорить сегодня ночью, пребывая в наркотическом бреду!

Джорджи была довольна эффектом, который произвели ее слова. Ее план состоял в том, чтобы отвлечь Седжа разговором, тогда боль в ноге станет для него менее мучительной, и он не будет так нервничать из-за того, что вынужден провести в постели ближайшие несколько дней. Ну, а если тема их разговора не слишком приятна виконту, так это не беда. Пусть выпустит пар, ему это только пойдет на пользу.

— Ага! Значит, в числе ваших знакомых все-таки есть женщина по имени Полли, иначе вы бы не покраснели! — торжествующе воскликнула Джорджи. — Вам очень хотелось поговорить с этой Полли прошлой ночью. А может, и не только поговорить…

— А, теперь я припоминаю, — сказал виконт, преодолев смущение. — Полли — моя давняя подруга. Я не виделся с нею уже долгие годы. Странно, что я звал ее во сне, — наверное, у меня перепутались мысли из-за этого проклятого снотворного. — После минутного колебания он решился наконец спросить: — Я говорил что-нибудь еще, кроме этого имени?

— Да, говорили, — многозначительно ответила Джорджи, и Седж снова залился краской стыда. — Но вы разговаривали очень невнятно, и я почти не смогла разобрать слов.

Она предпочитала не посвящать Седжа во все подробности того, что произошло ночью. Он звал Полли так долго и так отчаянно, что она, движимая жалостью, в конце концов поднялась со своей раскладушки и подошла к его постели. Она зажгла свечу и поставила ее на столик у изголовья кровати. Лицо виконта было покрыто капельками пота. Решив, что у него жар, она взяла чистую льняную салфетку и, смочив ее водой, приложила к его разгоряченному лбу. Он тут же схватил ее за руку и крепко сжал ее пальцы.

— О Полли, Полли, как же я тосковал по тебе! — глухо прошептал он. — Не покидай меня, Полли, останься со мной!

«Вероятно, ему снился сон и я, сама того не желая, стала частью этого сна», — подумала Джорджи. Пытаться убедить сонного Седжа в том, что она не Полли, было бы бессмысленно, поэтому она сказала в ответ те самые слова, которые он, наверное, ожидал услышать:

— Я не покину тебя, любимый. Я буду рядом с тобой, — пообещала Джорджи, внимательно наблюдая за его лицом.

Седж лежал с закрытыми глазами, но время от времени его веки размыкались и туманный взор останавливался на ней. В его взгляде не было узнавания — он словно смотрел сквозь нее. Наверняка он видел ту, которую хотел видеть, — свою возлюбленную Полли. Джорджи задавалась вопросом, кто такая эта Полли и как много она могла значить для Седжа.

— Значит, ты передумала и не выйдешь замуж за Боба?

— Нет. Я буду с тобой.

— Я рад. Я безумно рад… Тогда поцелуи меня, Полли.

Джорджи наклонила голову и быстро коснулась губами его сухих, горячих губ.

— Слишком целомудренный поцелуй для такой девушки, как ты, Полли, — усмехнулся Седж, глядя прямо ей в глаза, но видя другую. Потом его усмешка превратилась в улыбку — в широкую счастливую улыбку, какой Джорджи еще никогда не видела на лице виконта. Улыбка преобразила Седжа: в нем больше не было ничего от высокомерного вельможи, теперь он был просто красивым, соблазнительным мужчиной. Джорджи невольно залюбовалась его лицом в тусклом свете свечи.

Она уже хотела отойти от его постели, когда Седж, неожиданно схватив ее за запястье, с силой потянул на себя. Она пошатнулась и упала поперек кровати прямо к нему на грудь. Его руки тут же сомкнулись вокруг нее в крепком объятии, и он нашел ее губы. Его поцелуй был долгим и бесконечно нежным. Он пробудил в Джорджи странные, еще не познанные ею самой ощущения. Она не знала раньше, что можно испытывать такое наслаждение.

Не отрываясь от ее губ, он стал ласкать ее грудь, и это тоже было удивительно ново и приятно. Она даже и не пыталась высвободиться из его объятий. Да она бы и не смогла пошевелиться — все ее тело застыло в неподвижности, отдавшись во власть наслаждения. Только когда Седж разжал объятия, она смогла отстраниться.