Линн Робертс - Превратности любви

Виконт с облегчением вздохнул.

— А что сталось с лошадьми?

— Обе лошади целы и невредимы. Мистер Тори отошлет их завтра на постоялый двор.

— А мой экипаж? — продолжал расспрашивать Седж. — Его, наверное, уже не удастся починить?

— Боюсь, что нет, Седжемур. От него остались одни обломки. Думаю, мистер Торп уже убрал его с дороги, чтобы он не загораживал проезд.

Седж с трудом подавил проклятие, адресованное себе самому. Этот роскошный экипаж он купил совсем недавно, а теперь тот превратился в груду обломков из-за его собственной глупости! И если бы дело было только в экипаже! У него сломана нога, он прикован к постели, а все лишь потому, что ему вздумалось гонять наперегонки с этой рыжеволосой девчонкой.

Он протянул Джорджи пустой стакан и молча сделал знак, чтобы она налила ему еще воды.

— Кажется, вы говорили, с вами путешествует ваш конюх? — осведомился он.

— Да. Его зовут Пип. Вы нуждаетесь в его услугах?

Говоря, Джорджи поспешно вылила в стакан с водой настойку опия, оставленную доктором. Она стояла спиной к кровати, и Седж не мог видеть ее действий.

— Я бы хотел послать завтра с вашим конюхом записку моим друзьям, которые живут неподалеку отсюда, — сказал Седж. — Кроме этого, я думаю, было бы лучше, если бы за мной ухаживал он, а не вы, пока я вынужден лежать в постели.

Джорджи с трудом сдержала улыбку, протягивая виконту стакан.

— Конечно, я иногда буду просить Пипа сменять меня, мне ведь тоже нужен отдых. Мистер и миссис Торп также будут помогать мне, когда они не очень заняты работой на ферме.

— Кто такие эти мистер и миссис Торп? — спросил Седж, осушив стакан. Только сейчас он заметил, что у воды был какой-то странный вкус: эта плутовка незаметно подмешала в нее настойку опия. — Черт бы вас побрал, маленькая обманщица! — взорвался он.

Джорджи пропустила мимо ушей его проклятие.

— Мистер и миссис Торп — это люди, которые любезно приняли нас у себя, — сказала она в ответ на его вопрос. — У них маленькая ферма. Это местечко, если не ошибаюсь, называется Литтл Биктон. Торпы — на редкость милые люди и очень гостеприимные хозяева. Вам повезло, что поблизости оказался их дом. Мистер Торп помог перенести вас сюда, они отдали нам самую лучшую комнату во всем доме и позволили пожить у них до тех пор, пока доктор не разрешит вам встать с постели. Вы очень многим обязаны этим людям, виконт. Надеюсь, вы не забудете отблагодарить их за гостеприимство. Мой кошелек, к сожалению, опустел после того, как я заплатила доктору.

— Вы взяли на себя оплату доктора? — Седж вышел из себя.

Виконт был в ярости от того, что Джорджи решала все за него, можно сказать, распоряжалась его судьбой. Она сама вызвала доктора, сама заплатила ему. Седжу как-то не приходило в голову, что он был просто не в состоянии позаботиться о себе сам, когда его принесли сюда в полуобморочном состоянии со сломанной ногой. Он бы наверняка сказал Джорджи какую-нибудь колкость, но снотворное уже начало действовать, и слова не шли на ум. Борясь со сном, он неприязненно смотрел на эту девчонку, которая считала себя хозяйкой положения.

— А что, по-вашему, я должна была делать? Не могла же я отослать доктора, не уплатив причитающийся ему гонорар! — рассудительно заявила Джорджи. — А вы, милорд, были почти без сознания и стонали от боли. Вы бы не смогли сделать это сами. Вряд ли вы одобрили, если бы я стала рыться в ваших вещах в поисках кошелька.

— Нет, конечно, я бы этого не одобрил, — согласился Седж. — Но, кстати, где моя одежда? — ворчливо осведомился он, поняв, что на нем только широкая ночная сорочка, едва прикрывающая его наготу.

— Думаю, миссис Торп забрала вашу одежду, чтобы постирать, — ответила Джорджи. — Она была сплошь вымазана в грязи.

— Проклятие… — начал было Седж, но сонливость все сильнее и сильнее овладевала им, и ему стоило большого труда отчетливо произносить слова. Он зевнул. Его веки отяжелели и сомкнулись сами собой.

Джорджи склонилась над ним и убрала с его лба растрепавшиеся пряди волос. Ее руки были мягкими и прохладными, и Седжу было приятно их прикосновение.

— Надеюсь, теперь вам удастся уснуть, Седжемур.

— Да, я буду спать. А вы идите в свою комнату и тоже поспите, — сонно пробормотал Седж.

— Я обязательно прилягу, Седж, — прошептала Джорджи. — Но только нам с вами придется спать в одной комнате, — понимаете ли, нам выделили одну комнату на двоих…

Седж никак не прореагировал на ее слова — он уже спал мертвым сном.

Луч утреннего солнца протянулся от окна к постели, щекоча веки. Седж открыл глаза и поморщился. Боль в ноге возобновилась, стоило ему только проснуться, и вообще он чувствовал себя отвратно. У него ныл каждый мускул, раскалывалась голова, а во рту пересохло. Он хрипло застонал.

— О, Седжемур, наконец-то вы проснулись! — воскликнула Джорджи, стоящая в ногах кровати.

Она с трудом сдерживала смех, наблюдая, как переменилось лицо виконта, когда он заметил ее. Он был явно шокирован. Наверное, во сне он успел забыть о том, что с ним приключилось, и не ожидал увидеть ее рядом.

Седжу было не до смеха. Он смотрел широко раскрытыми глазами на Джорджи и всей душой надеялся, что он еще спит и ему снится кошмарный сон.

Он на мгновение сомкнул веки, желая таким образом отогнать это неприятное видение, потом снова уставился на Джорджи. Нет, это был не кошмар — это была явь. Она действительно стояла перед ним в своем измятом платье бутылочного цвета, плотно облегающем ее округлую фигуру. Рыжина ее волос была еще более яркой в солнечном свете, заполняющем комнату, а ее веснушчатое лицо расплылось в широкой улыбке. Она казалась Седжу персонажем из дешевого водевиля, во всем ее облике было что-то комичное.

Джорджи весело расхохоталась, тряхнув огненно-рыжей гривой.

— О Господи! Я думал, мне снится кошмар, а оказывается, это все правда! — застонал Седж.

— Вы выглядите лучше сегодня утром, виконт, — спокойно сказала Джорджи, пропустив мимо ушей эти не слишком лестные для нее слова. Приблизившись к изголовью кровати, она протянула Седжу стакан воды и подложила ему под спину еще одну подушку, чтобы он мог сесть. — Вы не так бледны, как вчера, отдых пошел вам на пользу. Я понимаю, вы все еще чувствуете себя ужасно, но это скоро пройдет.

— Что вы здесь делаете, мисс? — Седж устремил на девушку испепеляющий взгляд. — Я ведь запретил вам входить в эту комнату!

— В самом деле, милорд? Я что-то не припоминаю. — Джорджи снова засмеялась, подумав, что несчастье, приключившееся с ним, нисколько не смягчило нрав виконта, скорее наоборот. Он, вероятно, считал, что все должны безоговорочно подчиняться его приказам. — Но даже если вы и налагали какие-либо запреты, я взяла на себя смелость ослушаться вас. Для вашего же блага.