Елена Арсеньева - Последний дар любви

– Я страшно испугалась и не знала, что делать. Моя подруга – она замужем и… – Гизелла потупилась, как и подобает девице при разговоре на деликатную тему: – И ждет ребенка, я с ней посоветовалась, и она рассказала… Родители не хотели отдавать ее за Губерта фон Вааля, ее мужа, но она ездила к фрау Михмайер, и та предсказал ей счастливый брак и счастливую жизнь с Губертом. Так в конце концов и вышло.

– Фрау Михмайер? – недоуменно повторил Александр.

– О, это знаменитая венская гадалка! – воскликнула Гизелла. – Она цыганка, но ничего пошлого и бесцеремонного в ней нет. Говорят, к ней ездят самые знаменитые люди Вены. Ну и я поехала к ней тоже… ах, понимаю, это неосторожно с моей стороны, но мне не давал покоя мой сон. И она мне сказала, что Фридрих порвет мои письма, потому что я расторгну помолвку! И я просто места себе не нахожу от беспокойства, не могу поверить, что я… нет, этого не может быть!

Александр прищурился. Он тонко чуял малейшую фальшь. Именно поэтому с легкостью оставил Мари Барятинскую – она была фальшива до мозга костей. И в голосе его собеседницы что-то такое прозвучало… Он улыбнулся:

– Очаровательная, прелестная Гизелла, скажите правду: вы любите своего жениха?

Что-то мелькнуло в синих глазах фрейлейн фон Вестафлен, однако они тотчас были потуплены:

– Конечно, как я могу не любить своего жениха!

Высокий уланский офицер, стоявший неподалеку, зажмурился, как от боли, и вышел из зала. Офицера звали Максимилиан фон Штайниц. И Александр увидел, что Гизелла, подняв голову, провожает Максимилиана взглядом, полным такой тоски и нежности, что у него защемило сердце.

Через три дня стало известно, что фон Штайниц и Гизелла сбежали из дому и тайно обвенчались, вопреки запрету родителей новобрачной, а потом отправились в Штирию, где находилось небогатое имение родителей Максимилиана, чтобы просить их прощения и благословения. Таким образом, помолвка Гизеллы и Фридриха была расторгнута.

Ну и уж, наверное, обманутый жених в гневе разорвал письма неверной невесты, а где это произошло, на горе или в долине, не имело значения.

– Черт возьми! – воскликнул Паткуль, услышав от Александра об этой истории. – Черт возьми!

– Ты, как всегда, красноречив, Паткуль, – вздохнул Жуковский. – История просто необыкновенная! Мне даже захотелось побывать у этой гадалки.

– И мне! – крикнул Паткуль.

Александр молча улыбнулся и двинулся к двери.

Однако повезло не всем. Фрау Михмайер, которая и в самом деле мало походила на цыганку во всем блеске их неряшливости, а напоминала скорее респектабельную даму третьего сословия, наотрез отказалась пророчествовать и Паткулю, и Жуковскому. Она задержала взгляд на Александре и произнесла, глядя на его руку:

– Не пройдет и двух недель, как вы найдете то, что уже перестали искать. Женитесь, однако истинную любовь встретите позже. Станете великим государем, но вам придется пережить шесть покушений.

– Шесть? – ошеломленно повторил Александр.

– Да, – подтвердила фрау Михмайер и удалилась за ширму, давая понять, что гадание закончено.

– Полная ерунда, – сказали Паткуль и Жуковский, изрядно обиженные, что гадалка не нашла ничего интересного в их ладонях.

– Конечно! – весело согласился Александр, однако вспомнил о Гизелле и покачал головой. Может, ерунда, а может, и нет.

Сообщение о том, что он переживет аж шесть покушений на свою жизнь, его развеселило. Значит, он будет жить и царствовать долго, никакая злая сила его не возьмет!

«А если покушений будет семь?» – почудилось, шепнул чей-то коварный голосишко.

Александр плюнул через левое плечо:

– Изыди, нечистый. Шесть покушений! Куда же больше? Да ведь надоест небось!

И, отогнав неприятные мысли, он отдался мечтам. Гадалка сказала: «Не пройдет и двух недель, как вы найдете то, что уже перестали искать». Впереди – Гессен, впереди – Дармштадт. Неужели здесь он найдет свою сказочную принцессу?

Что ж, в течение двух недель выяснится, в самом ли деле фрау Михмайер подлинная пророчица или истории Гизеллы и ее подруги – чистая случайность.

Вскоре он понял, что фрау Михмайер оказалась права.

– Давайте объедем Дармштадт, – предложил Александр. – Ну не предусмотрена же там остановка, зачем вы меня туда везете!

– Герцог Людвиг прислал приглашение посетить его, – строго произнес Жуковский. – Кроме того, в Гессене великолепный театр.

Ага, он знал, чем зацепить своего воспитанника! Вся императорская семья была семьей театральной, начиная от отца и дядюшки, Михаила Павловича, и кончая младшими детьми. В Александринском императорском проводил вечер за вечером. Но вряд ли тут, в Дармштадте, отыщется что-нибудь подлинно интересное. Пожалуй, день убьют на скучнейшие визиты к герцогу.

Александр был прав – спектакль оказался так себе. Актеры – чопорные, холодные, придворные дамы и кавалеры, а не лицедеи, ничего похожего на блестящих Дюра, Каратыгина, Сашеньку Перлову. После этой скучищи еще пришлось ехать во дворец.

Александр мысленно застегнул себя на все пуговицы. Представил, что надел кирасу, – пусть все неприятные впечатления грядущего вечера отлетают от нее!

Но лишь только он вошел во дворец, кираса оказалась пробита стрелой… Амура. Ему представили дочь гросс-герцога, которую звали Максимилиана-Вильгельмина-Августа-София-Мария.

– Как вам понравился наш театр? – спросила со светской улыбкой тоненькая девушка, совсем девочка, похожая на испанку точеным лицом, смуглой кожей и темными волосами. Но глаза у нее были голубые.

«Я люблю вас!» – чуть не вскрикнул Александр.

Гадалка… гадалка оказалась права. Он нашел то, что искал. Он женится только на Марии!

Марихен – так называет ее отец – еще нет пятнадцати… Александр станет ее первой любовью. И она – его первая любовь, ну разве может идти в счет то, что было? Вмиг забылись Наташа, Ольга, Мари Трубецкая. Только она, эта девушка царила в его сердце!

Тем же вечером великий князь отправил спешное послание домой, прося у родителей позволения сделать предложение Марии Гессенской. Он хотел бы, чтобы ответное письмо пришло уже завтра. Но это было невозможно. «Я мечтал о ней всю жизнь!» – твердил очарованный Александр. А письмо с родительским благословением все не приходило.

Конечно, он и не подозревал, что в это время в Петербурге шли истинные баталии между людьми, которые доселе никогда не ссорились: императором и императрицей, его отцом и матерью.

– Наш сын – будущий наследник престола, – твердила Александра Федоровна. – И вы хотите, чтобы он женился на девушке, которая рождена вне брака?

Николай Павлович прищурился: