Луиза Аллен - Лорд и своевольная модистка

Проклятье! Что, если Нелл решит, что после сегодняшней ночи он должен… что? Она ведь не пострадала… Главное, чтобы никто ничего не узнал.

В конце концов, она — не девственница. Маркус тут же отругал себя за эту мысль. Тупица! Еще неделю назад он бы предложил женщине, очутившейся в таком положении, деньги и рассчитывал бы на ее благодарность. Но Нелл — не какая-то женщина. Да и ему гордиться нечем.

Она пошевелилась, прильнула к нему, и его ноздри, уловили аромат спящей женщины. Он подействовал на Маркуса как наркотик; возбуждение, овладевшее им, мигом заглушило угрызения совести. Приглушенно выругавшись, Маркус вылез из постели, нашел ее капот и откинул покрывало.

— Нелл!

— Ммм?

— Просыпайтесь, вам нужно возвращаться в вашу комнату.

Где ее домашние туфли? Или она была босиком? Маркус упорно старался не смотреть на Нелл, свернувшуюся калачиком в его постели — и в его халате. Вдруг она рывком села и протерла глаза.

— Ох! — От резкого движения она поморщилась и не сразу, но сообразила, где находится. — Ах! — Лицо ее было достаточно красноречиво. Если бы их положение не было таким серьезным, он наверняка улыбнулся бы, так не вязалась с ее смущенным лицом залихватская повязка на голове. — О боже мой!

Маркус с трудом сохранял невозмутимое выражение; вовсе не нужно, чтобы она видела, что он над ней смеется.

— Да уж, действительно.

— Мне нельзя здесь оставаться!

— Вот именно. — Видя, как она покраснела, Маркус с трудом удержался от улыбки. — Вы сможете идти самостоятельно или мне отнести вас на руках?

— Я уверена, что могу идти, спасибо! — внезапно холодно ответила она. — Но сначала позвольте мне переодеться.

Он протянул ей капот и отвернулся, когда она вылезла из постели. Он услышал тихий шорох, когда его халат упал на пол.

— Вы готовы?

— Спасибо, я дойду сама.

— Как голова?

— Болит. Наверное, так же, как и ваша.

— Моя?

— Наверное, вчера вечером вы напились, иначе я не очутилась бы в вашей постели, милорд, — сухо ответила она.

— Вы сами попросились остаться, мисс Латам.

— Меня ударили по голове, — возразила она. — Наверное, я не отвечала за свои слова и поступки… Но вас по голове никто не бил. Вы, наверное, обо всем расскажете?

— О чем? Что вы провели ночь в моей постели? — Не так он представлял себе их утренний разговор. Теперь перед ним была вовсе не хрупкая, нежная женщина, которая так крепко прижималась к нему всю ночь!

— Нет. — Нелл презрительно хмыкнула. — О незваном госте!

— Никому, кроме моего отца. Оллсоп же будет держать язык за зубами.

— Превосходно. Я скажу Мириам, что вчера ночью упала и ударилась головой о буфет.

— И сами сделали себе перевязку? — Ее независимость начинала его раздражать. Маркус напомнил себе: он сам не хотел, чтобы дрожащая женщина бросалась ему на грудь и ожидала от него бог знает чего. Но почему-то ее холодность ужасно его злила. В конце концов, она всю ночь провела в его объятиях! Обычная женщина выразила бы ему больше признательности…

Нелл размотала повязку и осторожно отлепила тампон, поморщившись, когда пришлось дернуть себя за волосы.

— Я обмотаю голову своим платком; он достаточно забрызган кровью, чтобы она поверила в то, что я сама себя перевязала. Я привыкла все делать сама… не хотелось будить горничную в поздний час.

— Сегодня вы весь день проведете в постели, — сухо приказал Маркус. Ему очень хотелось закинуть Нелл на плечо и потащить в ее комнату, не дожидаясь очередного холодного, спокойного, разумного замечания с ее стороны.

— Похоже, вы не предлагаете, а приказываете, милорд! — улыбнулась Нелл, очевидно решив довести его до белого каления. — Я не хочу тревожить леди Нарборо — ей и так достается. Увидимся за завтраком! — У двери она остановилась. На сей раз в ее улыбке не было и следа язвительности. — Спасибо, Маркус, что позаботились обо мне ночью. Вы были очень нежны. — И она ушла.

Ему показалось, будто она снова влепила ему пощечину, но затем тут же нежно поцеловала место удара. Он посмотрел на часы. Половина пятого. Скоро проснется младшая судомойка, начнет начищать плиту и накрывать стол для завтрака прислуги. Надо спуститься и попросить ее сварить ему кофе; вряд ли он сейчас сможет заснуть.

Когда Маркус вслед за Феллингом вошел в спальню отца, лорд Нарборо показался заспанному сыну на удивление бодрым.

— Благодарю вас, Феллинг, больше мне ничего не нужно. — Едва камердинер вышел, граф смерил Маркуса озадаченным взглядом: — Почему, проснувшись, я увидел, что мое окно разбито, а в моей гардеробной спит твой камердинер? — Он вгляделся в сына: — И почему ты выглядишь так, словно всю ночь провел на ногах?

Маркус поднял с пола моток шелковой веревки. Рядом лежал ночной чепец Нелл, простой и безыскусный, вроде тех, какие носят квакерши. Он взял его и сунул в карман.

— Вчера ночью к вам в спальню забрался незваный гость. Он бросил веревку вам на кровать.

— А я сладко спал, приняв снотворное снадобье твоей матушки, и ничего не слышал! После такого снадобья я бы проспал и грозу! — Лорд Нарборо осмотрел выбитое стекло. — Ловкая работа! Во сне такой тихий звук вряд ли услышишь… Кто поднял тревогу?

— Мисс Латам случайно проходила мимо вашей комнаты. Вчера она наслушалась ваших рассказов об истории дома и, по ее словам, решила погулять по Длинной галерее.

Граф со звоном поставил кофейную чашку на блюдце.

— Мисс Латам схватилась с негодяем?

— В темноте. Он ударил ее по голове; к счастью, я как раз в это время вернулся. У нее шишка на голове и ссадина, но, слава богу, ничего серьезного. Маме она скажет, что упала и ударилась. Ни к чему тревожить маму и девочек; кроме того, это почти и не ложь. — Маркус вопросительно покосился на отца. Тот воспринял его откровения вполне спокойно. — По ее словам, у него был нож.

— В самом деле? Он хотел меня убить? — довольно бодро осведомился граф.

— Вряд ли. Для убийцы он слишком легко вооружен. Нет, я думаю, он намеревался напугать нас, оставив веревку. — Маркус встал и подошел к окну. Через старинные стекла сад казался странно искаженным — как и его мысли. — Я думал, уехав из Лондона, мы собьем его со следа, но наш таинственный приятель, похоже, и здесь ориентируется так же уверенно, как и на лондонских улицах.

— Будь здесь только мы, можно было бы заманить его в дом. — Граф отставил поднос и вылез из кровати. Босиком, в одной ночной рубашке, он подошел к сыну и осмотрел разбитое стекло. — Но в доме полно женщин.

— Согласен. Значит, надо защищаться. Я прикажу лесничим и садовникам обходить поместье по ночам.

— Однако такие меры не помогут нам выяснить, кто нас пугает и почему. — Отец задумчиво дернул себя за мочку уха.