Луиза Аллен - Лорд и своевольная модистка

— Мисс Латам научится играть быстрее, если ты не будешь подсказывать ей, как ходить, — заметил Маркус, когда Хэл занял позицию за спинкой кресла Нелл.

— Но ведь учить так забавно, ты не думаешь? — с невозмутимым и невинным видом отозвался брат.

Его слова задели Маркуса за живое.

Учить Нелл… Черт побери, ведь именно этого мне хочется больше всего на свете! Учить ее заниматься любовью, учить ее любить меня. Любить! Сердце у него екнуло. Маркус посмотрел на свои плотно сжатые руки. Он опустил голову, чтобы Хэл не прочитал правду в его глазах.

Он влюбился в Нелл Латам. Вот почему он так бесится, когда Хэл приближается к ней! Вот почему он не мог просто так заняться с ней любовью, вот почему одна мысль о том, что она будет с другим, наполняет его гневом. Вот почему он так жаждет ее, какие бы тайны она ни скрывала. Он хочет на ней жениться.

Маркус резко встал, отошел к окну и отдернул штору. Из окна на него смотрело его собственное отражение. Он хочет, чтобы она стала его женой… навсегда! Что с ним творится? Он смотрел на окно невидящим взглядом. Он как будто узнал о себе нечто совершенно новое. Видимо, такое чувство действительно новое. Оно целиком захватило его.

Он наблюдал за сценой, развернувшейся у него за спиной, как в зеркале. Отец хмурится над задачкой, которую задал ему Хэл. А Хэл при помощи рук что-то показывает сестрам и, очевидно, очень их смешит. Мама улыбается. А Нелл сидит тихо; в ней словно открылись неожиданные глубины страсти. Нелл, которая в его объятиях превратилась в нежное пламя в той холодной башне, от которой пахло розами и чьи губы были сладкими, как вишни…

Какое имеет значение, что она впала в бедность, что ей самой приходится зарабатывать себе на жизнь, что у нее нет родных? Он виконт Стейнгейт, наследник графского титула. Он вправе поступать как хочет. Пойдут слухи; ему придется выдержать все — и ради нее, и ради своих родных.

Должно быть, она из благородной семьи — по меньшей мере, ее родители были мелкопоместными дворянами. Надо будет навести справки. Возможно, у нее найдется какой-нибудь почтенный родственник, пусть и дальний, который охотно окажет Карлоу услугу, дав санкцию на брак.

Ему остается одно: выбрать подходящий момент, найти нужные слова. Он влюблен, его жизнь перевернулась и, возможно, никогда уже не будет прежней. Он больше не хозяин ни своих чувств, ни своей судьбы.

Стройная фигура изменила его судьбу. Все, во что он верил, преобразилось. Ему придется нелегко, И все же никогда еще он не чувствовал, что поступает правильнее, никогда еще не был так уверен в себе.

Маркус оглядел залитую пламенем свечей комнату, в которой находились все, кого он любит, комнату в центре дома и дорогого его сердцу поместья. Если бы там, в башне, он вовремя не остановился, Нелл сейчас, возможно, уже носила бы под сердцем представителя еще одного поколения графов Нарборо, которому тоже предстоит полюбить это место.

Давно ли он любит ее, сам того не понимая? И как ему стать ее защитником?

— Шах и мат. — Лорд Нарборо откинулся на спинку кресла, а Нелл рассмеялась:

— Ох, боюсь, никогда мне не постичь суть этой игры, даже с помощью мистера Карлоу. Поздравляю, милорд!

— Он еще ни разу у меня не выиграл, — похвастался граф. — Так что, мисс Латам, учитесь лучше у меня, а не у Хэла.

Хэл поморщился, изображая оскорбленную гордость. Нелл улыбнулась ему и оглянулась на Маркуса. Он, не улыбаясь, почти сурово следил за ней. Морщина вернулась, а таких мрачных, таких темных глаз она у него еще не видела. Нет, видела… когда он обвинил ее в том, что она пыталась запугать его отца до смерти. И потом, когда они были вместе в башне, когда их тела сплелись, но он вдруг оттолкнул ее.

Они так и не помирились до конца. Он по-прежнему вожделеет ее, по-прежнему хочет сделать ее своей любовницей, хотя и понимает, что так поступать не следует. А она, распутная до мозга костей, жаждет отдаться ему. Если бы он снова сделал ей деловое предложение, она бы наверняка согласилась… Только так она может заполучить его — если не душу, то хотя бы тело.

Маркус продолжал жечь ее тяжелым, огненным взглядом. Что такого она натворила, что он смотрит на нее так? Она смеялась и находила удовольствие в обществе его отца? Чуть-чуть флиртовала с его очаровательным братом?

Нелл подумала: Маркус — собака на сене. Сам меня не хочет, но никто другой не может быть даже моим другом.

— Нелл, давайте помечтаем о том, какой мы устроим прием в честь Хэла! — предложила Верити.

— Верити, я… немного устала. Вы не против, если мы поговорим завтра?

У Верити вытянулось лицо, и у Нелл возникло сильное подозрение, что она поступит как всегда, а именно явится к ней в одной ночной рубашке и свернется калачиком в ногах кровати, чтобы, как она выражалась, «поболтать». Впрочем, Верити обычно забрасывала Нелл вопросами о жизни модистки.

Нелл встала, пожелала всем спокойной ночи и, наконец, повернулась лицом к Маркусу. Он по-прежнему стоял у окна, следя за ней с выражением, которое показалось ей откровенной неприязнью.

Что ж, в эту игру можно играть и вдвоем! Нелл вскинула подбородок и ответила ему взглядом, исполненным ледяного презрения. Потом она вышла, но тут же, потрясенная, прислонилась к двери. Он казался ей таким ласковым; он почти поддразнивал ее во время шахматной партии — до тех пор, пока к ним не присоединился Хэл. Может, он не хочет, чтобы она совратила его брата?

— Мисс Латам!

— Ах, Уотсон! Я задумалась. — Улыбнувшись дворецкому, она зашагала вверх по лестнице. Отпустив Мириам, она заперлась на ключ; сегодня она не чувствовала в себе сил для беседы с Верити.

Нелл сложила последние письма отца и перевязала их лентой. Добавить к тому, что она уже знала, было больше нечего, в мамином дневнике тоже не нашлось ничего нового — только отчаяние и постепенное угасание надежды.

Она заперла шкатулку и поставила ее на стол. Часы, на каминной полке показывали без пяти полночь. Пора спать — если она сможет заснуть.

Она уже легла, когда в дверь постучали.

— Верити, извините меня, но я такая сонная, что не могу разговаривать, — отозвалась Нелл.

Стук повторился, повернулась ручка. Нелл вздохнула и подошла к двери.

— Верити…

— Это Маркус. Мне нужно с вами поговорить.

— В такой час? В моей комнате? Очень сомневаюсь, что вы хотите именно поговорить, — ответила она, отдергивая руку от двери. — Уходите!

— Нелл, ради всего святого, перестаньте дуться и впустите меня!

— Дуться?! Да ничего подобного! — Нелл услышала собственный сердитый голос и постаралась взять себя в руки. — Вы истинный лицемер, Маркус Карлоу. Вы сердитесь на меня из-за того, что я разговариваю с вашим братом, а меня обвиняете в том, что я дуюсь! — прошипела она в замочную скважину. — Вы мне не нравитесь, и я не хочу, чтобы вы…