Бренда Джойс - Маскарад

Бланш была подавлена.

— Я хочу провести праздники здесь, с тобой, — сказала она.

По привычке он вышел из себя:

— Тебе нужно быть со своим женихом. Или тебе понравится, если он вернется к своей любовнице?

Бланш ахнула.

— У него есть любовница?

Она была заинтригована и в ужасе.

Хэррингтон вспыхнул:

— Прошлым летом он увлекся мисс Элизабет Фицджеральд. Более того, они жили вместе в Уиклоу. Она мать его внебрачного сына.

Бланш не верила своим ушам.

— И я слышу об этом только сейчас?

— Я поговорил с мисс Фицджеральд там и убедился в том, чтобы она увидела ошибочность своих поступков, — ответил Хэррингтон. — Я не хочу, чтобы она мешала.

Бланш начала приходить в себя от шока.

— Должно быть, это очень серьезно! Если она вынашивала его ребенка и жила с ним…

— Это не имеет значения, — сказал Хэррингтон. — Удивительно, она оказалась хорошо воспитанной молодой леди и чувствовала раскаяние за свои грехи. Но чтобы убедиться в том, что связь закончена, мне пришлось уничтожить ее прощальное письмо к Тайрелу. Она точно любила его, — мрачно добавил он.

— Ты уничтожил ее письмо? Отец! — Ее любопытство возросло — это была любовная связь?

— Я сделал это для тебя, моя дорогая. Я не хотел, чтобы Тайрел поехал за ней.

Если ее отец пошел на такое, означает ли это, что Тайрел любит мисс Фицджеральд? Он был таким замкнутым, она не могла себе представить, что он способен чувствовать страсть к какой-либо женщине.

— Папа, я не думаю, что тебе следовало уничтожать то письмо.

— Это было любовное письмо, и я не хотел, чтобы Тайрел видел его. — Он был мрачен. — Я говорю тебе все это по одной причине, моя дорогая. Мисс Фицджеральд проживает сейчас со своей тетей на Белгрейв-сквер. Тайрел в Лондоне тоже. Это беспокоит меня. Я хочу, чтобы он был занят тобой, Бланш. Я не хочу, чтобы он однажды столкнулся с ней в парке! И поэтому настаиваю на том, чтобы ты вернулась в Хэрмон-Хаус.

Бланш не могла вернуться. Она покачала головой, полная решимости:

— Папа, я не хочу покидать тебя. Пожалуйста, не заставляй меня уезжать.

Хэррингтон с минуту смотрел на нее, а потом его лицо смягчилось.

— Ты же знаешь, я никогда не мог отказать тебе, особенно когда ты просишь.

Бланш вздохнула с облегчением:

— Спасибо.

— Но ты не должна бросать Тайрела, — быстро добавил он. — Это твое будущее, Бланш! Я не буду здесь вечно.

Она резко сглотнула, отказываясь думать о том дне, когда Бог заберет ее отца. Ей было невыносимо думать об этом.

— Я приглашу его к нам на ужин завтра, — добавил ее отец. Он обнял ее. — Как тебе такая идея?

— Отлично, — пробормотала Бланш, но она почти не слышала его.

Сейчас она думала о любовнице Тайрела. Очевидно, мисс Фицджеральд жила недалеко.

Лизи сидела одна в гостиной, пытаясь читать роман, но сконцентрироваться было просто невозможно. Был день после Рождества, и она чувствовала себя странно потерянной и одинокой, хотя ее сестра с тетей были дома. Она постоянно думала о Тайреле и Нэде, представляя, как они провели Рождество. Буквы на странице перед ней продолжали смешиваться и расплываться. Она как раз закрыла роман, сдавшись, когда вошел Леклерк. Он держал букет цветов.

— Мисс Фицджеральд? — улыбнулся он ей. — Это только что принесли.

Лизи понятия не имела, кто может прислать ей цветы.

— Как мило, — сказала она, радуясь, что ее отвлекли. Серый и пасмурный день только ухудшал ее мрачное настроение. — Давай поставим их в вазу на столе.

Когда он ушел, она достала маленькую открытку из конверта и поняла, что цветы не для нее. Они были для Джорджи — и Рори подписал открытку красивым росчерком, так типичным для него.

Слишком поздно — она уже читала открытку. «Моя дорогая мисс Фицджеральд, — писал он, — я подумал, Вам понравятся эти цветы, маленький знак моего признания поражения и большой знак моего восхищения Вами. Ваш преданный слуга, Рори Макбейн».

Лизи была в восторге. Рори действительно ухаживал за ее сестрой, и она решила помочь ему в этом преуспеть. Несмотря на то что ее сестре было лучше выйти замуж за человека обеспеченного, они были прекрасной парой.

Леклерк вернулся к двери гостиной, выражение его лица было странным.

— Мисс Фицджеральд? К вам гостья.

Он передал ей серебряный поднос с визитной карточкой.

Лизи взяла ее и застыла, потрясенная. Пришла Бланш Хэррингтон. Бланш Хэррингтон теперь в ее главном холле.

Леклерк, должно быть, все понял, потому что спросил:

— Мне сказать ей, что вас нет, мисс Фицджеральд?

Лизи посмотрела на него, чувствуя головокружение.

Что ей могло быть нужно? Как это может быть?

— Нет, — выдохнула она. — Нет. Просто дай мне минуту, Леклерк. Затем пригласи ее войти. И принеси чай.

Он кивнул, поклонился и вышел.

Лизи поняла, что чуть ли не приросла к полу, и побежала к единственному зеркалу в комнате. Она ущипнула себя за бледные щеки и спрятала выбившиеся локоны в прическу. Она расправила корсет светло-зеленого платья, внезапно обрадовавшись, что Элеонор заказала подходящую городскую одежду для нее и ее сестры. Она больше не выглядела обедневшей деревенской мышью — она казалась модной и элегантной, хотя предпочла бы изумрудные серьги желтовато-зеленым, которые были сейчас на ней. Лизи сделала глубокий вдох, больше для храбрости, чем для спокойствия, и ущипнула себя за щеки еще раз. Затем, улыбнувшись, повернулась к двери.

В этот момент Леклерк пропускал в двери Бланш.

— Леди Хэррингтон, — объявил он.

Лизи резко сглотнула и сделала реверанс, поскольку Бланш была намного выше по положению. Бланш слегка поклонилась, и затем обе леди уставились друг на друга.

Она выглядела точно так же, как в начале прошлого лета, когда Лизи шпионила за ней на балу. Была невероятно красива, и ее потрясающее, но простое пастельно-голубое платье и сапфировые серьги в тон заставили Лизи чувствовать себя неловко. Она изучала Лизи, а Лизи изучала ее.

Не зная, сколько времени прошло с тех пор, как они стали рассматривать друг друга, Лизи поспешила подойти к ней:

— Входите же, миледи. Это полная неожиданность. — Она заставила себя говорить медленнее и дышать спокойнее. Она сделала глубокий вдох, но не могла вернуть самообладание. — Я не думаю, что мы встречались.

— Нет, у нас не было возможности познакомиться, и я здесь случайно.

Лизи не могла найти намека на двойное значение ее слов. Ее манера была понятна — у Бланш не было дурного намерения, и, пожалуй, Лизи видела сострадание в ее глазах.

— Вы здесь вряд ли случайно, — сказала Лизи, жестом приглашая Бланш пройти и краснея оттого, что знает о прошлом этой помолвленной женщины.