Карен Хокинс - Долг чести

Ее муж кивнул и пошел в дом. София помогла Дугалу сесть. Сначала он навалился на нее всем телом, но в конце концов сел ровно. Ворот его куртки царапнул ей щеку, и она уловила слабый аромат одеколона, а затем почувствовала тепло его тела сквозь тонкую ткань.

— Как вы себя чувствуете?

Потрогав глаз, Дугал застонал.

— Что произошло?

— Энгус.

Дугал нахмурился — к нему возвращалась память.

— Так этот чертов бык сбил меня с ног!

Неожиданно налетел сильный ветер, закружил юбки Софии, бросил волосы ей в лицо, хлестнув по глазам. Побледневшая Мэри перекрестилась:

— Боже, что это?

— Где сейчас Энгус? — Ледяной голос Дугала резал, словно нож. София смотрела на него, не зная, что предпринять. Дугал стиснул зубы, и его глаза от гнева потемнели так, что казались совсем черными.

— Энгус пошел в дом принести холодную ткань — приложить к глазу. Он очень сожалеет, что…

Дугал снова потрогал быстро разбухающий глаз.

— Черт возьми, чем он меня хватил? Молотком?

— Кулаком.

— Ему бы выступать на ярмарках, бороться с медведем. Заработал бы кучу денег.

Дугал попытался встать. София подхватила его с одного бока, с другого бока Мэри скользнула ему подмышку. Ветер взвыл сильнее, поднимая в воздух тучи пыли.

— Боже правый! — вскричала Мэри, взглянув на небо. — Опять собирается гроза. Уже третий раз сегодня!

София посмотрела на небо. Там проносились грозовые тучи, сталкиваясь друг с другом, наливаясь гневом, словно живые.

— Надо идти в дом.

Дугал даже не взглянул на небо, ощупывая разбитое лицо.

— Я почти ослеп, черт подери.

— Да, — заметила Мэри, — припухает. Пойду возьму колотого льда с ледника. Это лучше, чем мокрая тряпка.

Ветер набирал силу. В лицо летели листья и пыль. Мэри закашляла.

— Мисс, вам и милорду Маклейну нужно скорее укрыться в доме. Сейчас хлынет! Прямо нутром чувствую.

С этими словами она исчезла в доме. Дугал оттолкнул Софию и встал, пошатываясь.

— Идемте же, Маклейн, — позвала София. — Вам следует лечь.

Дугал сурово посмотрел на нее. Левый глаз у него почти полностью заплыл, зато правый яростно сверкал, как у орла.

— Дугал, простите! Я поговорю с Энгусом, и…

— Нет, благодарю вас. Я сам с ним побеседую.

Парадная дверь, которую Мэри оставила открытой, внезапно захлопнулась с такой силой, что полетели щепки.

София поежилась — на небе творилось что-то невообразимое. Дул пронизывающий ветер, все вокруг тонуло во мгле.

— Нам лучше поторопиться, иначе…

— Вот и идите. А я пойду на конюшню. Будет лучше, если в ближайшие два-три часа я не встречусь с Энгусом, — мрачно сказал Дугал. Повернувшись, он заковылял прочь.

София осталась во дворе одна. Черт бы побрал Энгуса и его вспыльчивый характер! Она бегом бросилась к спасительному крыльцу. Едва она оказалась под крышей, как небеса разверзлись и хлынул дождь. Через минуту он стоял сплошной стеной — даже амбара не было видно. Впрочем, София ничего не замечала. Она смотрела на небо и думала. Если Маклейн так рассердился из-за пустяковой царапины на щеке, что же с ним будет, когда она заберет у него Макфарлин-Хаус?

— Что с вами стряслось? — Шелтон выронил из рук ведро, и вода растеклась по полу.

— Упал. — Дугал взял щетку и начал чистить Посейдона.

Шелтон тихо присвистнул:

— Куда вы упали? Лицом на молоток?

— Вроде того.

Снаружи хлестал дождь, шумно колотя по крыше амбара. Шелтон нахмурился:

— Что за чертов дождь!

Вдруг он замолчал, уставившись на хозяина. Уважительно оглядел подбитый глаз.

— Все ясно.

— Ты и половины не знаешь. — Дугал осторожно дотронулся до синяка и поморщился. — Вот черт.

— Дайте-ка, я вам помогу.

Слуга исчез в пристройке, а затем вернулся с куском сырой говядины в руках.

— Где ты это взял?

— Купил в городе. Держал его во льду, хотел приготовить на ужин.

Дугал пристроил мясо поверх синяка и проворчал:

— Благодарю.

Снаружи, перекрывая шум ливня, раздался удар грома.

Шелтон взял Дугала за руку и усадил на перевернутый вверх дном бочонок.

— Сидите тут, пока я не закончу с лошадьми.

— Я что, беспомощный калека?

— Нет, но как вы собираетесь кружить голову мисс Макфарлин, если у вас подбит глаз и перекошено лицо? Нужно, чтобы синяк побыстрей рассосался.

Дугал вздохнул, но остался сидеть на бочке с откинутой назад головой и куском ледяного мяса на лице. Шелтон расседлал лошадь Софии, вычистил ее, поставил обеих лошадей в денники, набрал ведро воды и напоил их.

Потом аккуратно повесил ведро на крючок. Подтащил поближе к Дугалу еще один бочонок и сел рядом.

Дугал раскрыл уцелевший глаз. Шелтон с мрачным видом рассматривал хозяина.

— Что еще?

Слуга сложил руки на груди.

— Я тут подумал… — Он ткнул большим пальцем в сторону крыши.

Дугал снова закрыл глаза.

— Да, это я вызвал грозу. Как я был зол! На меня напали, да еще сзади. Едва успел я обернуться, как этот медведь треснул меня со всей силы.

— А мисс видела?

— Да.

Порыв ветра ударил в дверь амбара, и она тяжело загрохотала, едва удерживаемая на месте старинной железной задвижкой. Крыша жалобно трещала. Казалось, ее вот-вот унесет ветром. По старым стенам барабанил дождь. Сквозь прорехи в крыше просачивалась вода, стекая струйками на крытый соломой пол.

Шелтон с тяжелым вздохом встал.

— Разведу посильнее огонь в печке. Надо же вас накормить, прежде чем вы снова пойдете в их дом.

В дом, где восхитительная мисс София сейчас наверняка хлопочет на кухне, придумывая, как испортить обед. Несмотря на пульсирующую в глазу боль, Дугал неожиданно усмехнулся:

— Ты прав. Сначала я поем. Потом приму ванну.

— Полагаю, в доме вам приготовят ванну с ледяной водой?

— И всыплют туда чего-нибудь едкого.

— Хорошо, что мы скоро уезжаем, — заметил Шелтон. Дугал промолчал, и Шелтон встревожился: — Мы ведь скоро уедем, не так ли, милорд?

— Пока не знаю.

— Мне казалось, вы только хотели выяснить, что задумал этот пройдоха вместе с дочерью.

— Так и есть. Они хотят засадить меня за игорный стол, чтобы отыграть дом.

— Тогда что за нужда торчать тут еще одну ночь?

Нужда? Странное слово. Дугал ни в чем не нуждался.

Зато он желал — а это совсем другое дело. Шелтон простонал:

— Значит, опять остаемся? Вижу по вашим глазам. Вас опоили?

— Ты когда-нибудь видел меня пьяным?

— Ну, может быть, я не так выразился. Скорее, вас околдовали.

Дугал поудобнее пристроил на лице кусок мяса.

— Что ты имеешь против небольшой интрижки?

— Ничего, только не останьтесь без глаза.

Дугал засмеялся:

— Обещаю, все останется в целости и сохранности. Будь то глаза или дом!

И, уж конечно, его сердце.

Дугалу вдруг стало не до смеха. Сердце? Взбредет же такое в голову!