Джулия Куин - Полночный вальс

– Белл, я… – эти слова у них вылетели одновременно. – Говори первая.

– Нет, лучше ты.

– Говори, я настаиваю.

– Это просто глупо, – возмутилась Белл. – В конце концов мы женаты, но это волнение…

– Зачем тебе волноваться?

– Из-за Спенсера. – Это имя несколько секунд словно висело в воздухе, прежде чем Белл продолжила: – Нам надо избавиться от него. Ты еще не рассказал о нем родителям?

– Нет. Я предоставляю сделать это тебе.

– Мне не хочется ничего говорить. Они только расстроятся.

– Ну, как хочешь.

– Ты уже обдумал план?

– Нет. Пока ты болела… – он судорожно глотнул – одного воспоминания хватало, чтобы воскресить в нем ужас. – Пока ты болела, я думал лишь о тебе. А потом отсыпался.

– Ну что же, зато я успела обо всем подумать.

Джон вскинул голову.

– По-моему, надо встретиться с ним на балу у Тамбли, – заявила Белл.

– Это невозможно.

– Мама настаивает, чтобы мы появились там. Она хочет воспользоваться случаем и представить нас в обществе.

– Белл, там будет столько народу! Как же я смогу следить за тобой, когда…

– Вот эта толпа и защитит нас. Алекс, Эмма и Данфорд смогут держаться поблизости, не возбуждая подозрений.

– Я запрещаю тебе…

– Почему бы тебе прежде не подумать? Мы встретимся с ним вдвоем. По-моему, мы вдвоем… на многое способны, – Белл облизнула губы, запнувшись на последних словах.

– Ну хорошо, – согласился Джон – отчасти потому, что желал переменить тему, но больше всего потому, что вид кончика ее языка, проводящего по губам, лишил его способности рассуждать здраво.

Белл накрыла его руку ладонью.

– Спасибо тебе за заботу.

– Белл, я люблю тебя, – выпалил Джон.

– Знаю, – улыбнулась она. – И я тоже тебя люблю.

Джон поднес ее руку к губам и страстно поцеловал.

– Мне по-прежнему трудно в это поверить, но… – увидев, что Белл собралась возразить, он мягко остановил ее, приложив палец к губам, -

… но оказалось, что эти слова доставляют мне огромную радость. Я и не думал, что такое счастье возможно.

– О Джон!

– Ты помогла мне простить себя – это случилось, когда я понял, что спас тебе жизнь. – Он помедлил в растерянности, до сих пор не в силах поверить в чудо ее выздоровления. – Именно тогда я все узнал.

– Что ты узнал?

– Что я расквитался с долгом – жизнь за жизнь. Я не смог спасти Ану, зато спас тебя.

– Джон, – мягко возразила Белл, – спасением моей жизни не поправишь того, что случилось в Испании.

Он недоуменно взглянул на жену.

– Да и незачем что-либо поправлять. Когда ты только поймешь, что ни в чем не виноват? Ты пять лет мучаешься угрызениями совести за чужой поступок.

Джон пристально вгляделся в ее блестящие синие глаза и впервые понял: слова Белл не лишены смысла.

Она пожала Джону руку.

– Возможно, истина лежит где-то посредине, – наконец заметил он. – Да, я должен был защитить ее, но не сумел. Но я не насиловал ее. – Он покачал головой и повторил окрепшим голосом: – Это сделал не я.

– Теперь твое сердце свободно.

– Нет, – возразил Джон. – Оно принадлежит тебе.

Джон выместил злость на ни в чем не повинном галстуке.

– Это просто глупо, Белл, – выпалил он. – Нелепо!

Белл на цыпочках обошла камердинера, который чуть не застонал, увидев, как Джон разрушил его творение.

– Сколько раз можно повторять? Говорю тебе, появления на балу у Тамбли нам не избежать. Мама снимет с меня голову, если я не покажусь в свете в новом качестве – замужней дамы.

Джон выслал камердинера кратким кивком, желая продолжать разговор наедине.

– Вот именно, Белл – теперь ты замужняя дама. Тебе незачем больше слушаться родителей.

– Значит, вместо родителей мне теперь придется подчиняться тебе? Прошу прощения, но такая перспектива не вызывает во мне восторга.

– Не язви, Белл, это тебе не идет. Я хотел сказать только, что тебе незачем больше во всем соглашаться с родителями.

– Попробуй-ка объяснить это маме!

– Ты же взрослая женщина. – Джон прошагал к зеркалу и начал вновь завязывать галстук.

– Могу сообщить тебе потрясающую новость: родители не перестают быть родителями, даже когда их дети сочетаются браком. А матери вообще всегда остаются матерями.

Галстук решительно не желал завязываться. Джон выругался.

– Тебе следовало оставить его так, как сделал Уитли, – у него получилось весьма изящно.

Джон метнул в сторону Белл взгляд, ясно дающий понять, что такие слова ему не по душе.

– Послушай меня. – Белл присела на постель и расправила юбки, чтобы не измять их. – Мои родители еще слишком мало тебя знают. Они могут заподозрить, что мы не хотим появляться в обществе вдвоем. Надеюсь, у тебя нет желания провести остаток жизни в ссоре с родственниками?

– Умирать меня тоже не тянет.

– Не вижу здесь ничего забавного, Джон. Незачем отделываться шутками.

На минуту Джон бросил галстук и обернулся, взглянув на жену в упор.

– И не шучу, Белл. Сегодня мы попадем в столпотворение. Понятия не имею, как в таких условиях обеспечить безопасность хотя бы одному из нас.

– Там будут Алекс и Данфорд. Уверена, они нам помогут.

– Не сомневаюсь в этом, но за нашу безопасность не могу поручиться. Не понимаю, почему бы тебе просто не сказать родителям правду.

– Да, это уж точно произведет на них приятное впечатление, – иронически отозвалась Белл. – Представляешь, как они полюбят тебя, узнав, что ты подвергаешь меня опасности! – Заметив, что Джон нахмурился, Белл добавила: – Пусть и непреднамеренно.

Джон наконец бросил возню с галстуком и громогласно позвал:

– Уитли! – Обернувшись к Белл, он торопливо заявил: – Нашей жизнью я дорожу больше, чем мнением твоих родителей, советую тебе хорошенько запомнить это.

– Джон, я уверена, что с нами все будет в порядке, до тех пор, пока рядом останутся Алекс и Данфорд. Возможно, у нас даже появится шанс заманить в ловушку… о, входите, Уитли. У его милости возникли затруднения с галстуком. Боюсь, дурное расположение лишило ловкости его пальцы. Не могли бы вы помочь ему?

Белл ослепительно улыбнулась им: – Пойду узнаю, готов ли экипаж. – Сделай одолжение. Белл повернулась к двери. Джон хмыкнул. – Боже милостивый, Белл, с чего это ты так разоделась? Или вернее, разделась?

Белл улыбнулась. Она нарядилась в темно-синее бархатное платье, купленное несколько недель назад, когда она замышляла соблазнить Джона.

– Разве тебе не нравится? – притворно удивилась она, поворачиваясь спиной к Джону и пряча улыбку.

Этот поступок оказался ошибкой, ибо сзади платье имело глубокий вырез, обнажающий спину.

– Это неприлично, – заявил Джон.

– Напротив, – возразила Белл, не особенно удачно, изобразив благородное негодование. – Такие платья носит множество женщин. Некоторые даже предпочитают более легкие ткани, чтобы они были слегка прозрачными.