Джулия Куин - Невинное развлечение

Мэри расправляла свое платье цвета лаванды, в котором ей явно было неудобно.

— Не знаю. Возможно, он приглашен.

Да, наверное, так оно и есть, потому что никто в здравом уме не придет на этот ежегодный концерт без приглашения. Даже при самом тактичном описании этого действа оно было оскорблением слуха.

Хорошо бы на один вечер оказаться глухой.

Что здесь делает сэр Гарри Валентайн? Последние три дня Оливия провела за задернутыми занавесками, всячески избегая всех окон, выходящих на южную сторону дома. Она не ожидала увидеть его здесь, потому что знала, что сэр Гарри не выходит в свет.

И скорее всего человек, который проводит столько времени за письменным столом, как он, наверняка обладает достаточным умом, чтобы не выбрать для выхода в свет именно концерт Смайт-Смитов.

— А раньше он посещал подобные мероприятия? — тихо, одними уголками губ и глядя прямо перед собой, спросила Оливия.

— Не думаю, — шепотом ответила Мэри, тоже глядя перед собой. Потом она слегка наклонилась к Оливии, пока их плечи не соприкоснулись. — С тех пор как он появился в городе, он присутствовал на двух балах.

— А в опере?

— Ни разу.

— А на этих бегах в парке, на которые все съехались в прошлом месяце?

Она скорее почувствовала, чем увидела, как Мэри покачала головой.

— Не думаю, но я не уверена. Мне не разрешили туда ехать.

— Мне тоже, — пробормотала Оливия.

Уинстон, разумеется, рассказал ей про эти бега, но без подробностей, которые ей как раз были очень интересны.

— Он проводит много времени с мистером Греем, — продолжала Мэри.

Оливия в изумлении похлопала ресницами:

— С Себастьяном Греем?

— Они кузены.

Оливия перестала притворяться, будто не разговаривает, и посмотрела на Мэри:

— Сэр Гарри Валентайн кузен Себастьяна Грея?

Мэри чуть пожала плечами:

— Так все говорят.

— Ты точно знаешь?

— Почему тебе так трудно в это поверить?

— Сама не знаю.

Все же что-то в этом было. Она знала Себастьяна Грея. Как, впрочем, и все. Именно поэтому было так странно слышать, что он дружен с сэром Гарри, который, насколько было известно Оливии, покидал свой кабинет только для того, чтобы поесть, лечь спать или избить Джулиана Прентиса.

Как она могла забыть про Джулиана Прентиса! Оливия выпрямилась и незаметно — в этом у нее была немалая практика — оглядела комнату.

Однако Мэри сразу же поняла, что она делает.

— Кого ты высматриваешь? — прошептала она.

— Джулиана Прентиса.

Мэри округлила глаза:

— Разве он здесь?

— Не думаю. Но Уинстон рассказал мне, что все было не так уж страшно, как мы предполагали. Джулиан был настолько пьян, что сэр Гарри мог бы сбить его с ног, даже если бы просто на него дунул.

— Если не считать синяка под глазом, — напомнила Мэри, которая всегда больше всего внимания обращала на детали.

— Дело в том, что сэр Гарри его не избивал.

Мэри сделала секундную паузу перед тем, как решить, стоит ли ей продолжать. Она глянула по сторонам, потом почесала место, где жесткое кружево уперлось ей в ключицу.

— Между прочим, твой брат здесь?

— Нет, слава Богу.

Уинстон довольно правдоподобно разыграл больного и улегся в постель. Ему удалось настолько одурачить мать, что она велела дворецкому проверять состояние сына через каждый час и доложить ей, если ему станет хуже.

В результате вечер для Оливии был не омрачен. Из достоверных источников ей было известно, что после концерта должен был состояться бал. Что ж, он пройдет без участия Уинстона Бевелстока.

Возможно, таковым было истинное намерение ее матери, решившей поверить в болезнь Уинстона.

— Знаешь, — пробормотала Оливия, — чем старше я становлюсь, тем больше я восхищаюсь своей матерью.

Мэри бросила на Оливию взгляд, полный удивления:

— Это ты о чем?

— Так, ни о чем. — Объяснять было слишком трудно. Она слегка вытянула шею, но так, чтобы было незаметно, что она изучает аудиторию. — Я его не вижу.

— Кого? — спросила Мэри.

— Сэра Гарри.

— О! Он здесь, — уверенно сказала Мэри. — Я его видела.

— Сейчас его здесь нет.

Мэри, которая всего несколько минут назад пожурила Оливию за отсутствие осторожности, проявила чудеса гибкости, изогнув назад спину.

— Хм.

Оливия ждала, что будет произнесено еще.

— Я тоже его не вижу, — наконец сказала Мэри.

— Возможно, ты ошиблась?

Мэри бросила на Оливию раздраженный взгляд:

— Ничего подобного. Он, наверное, в саду.

Оливия повернулась, хотя из зала, где проходил концерт, сад не был виден. Очевидно, это рефлекс, подумала она. Если знаешь, что кто-то находится где-то рядом, ты не можешь не повернуться в этом направлении, даже если знаешь, что ничего не увидишь.

Она, естественно, не знала, что сэр Гарри находится в саду. Она даже не знала точно, присутствует ли он на концерте. У нее было лишь слово Мэри, и хотя Мэри была надежна в том смысле, что всегда знала, кто и где присутствует, она сама призналась, что видела этого человека всего несколько раз. Она могла легко ошибиться.

Оливия решила придерживаться этой мысли.

— Посмотри, что я принесла, — сказала Мэри, роясь в своей сумочке.

— Какая прелестная сумочка, — сказала Оливия, глядя на вышивку бисером.

— Тебе нравится? Мама купила это в Бате. Ах, вот они. — Мэри достала два небольших кусочка ваты. — Это для ушей, — пояснила она.

Оливия раскрыла рот от восхищения.

— А еще двух у тебя нет?

— Извини, — пожала плечами Мэри. — Сумочка слишком мала. — Она подалась вперед. — По-моему, они сейчас начнут.

Мать Оливии, увидев, что Мэри заняла ее место, села рядом с матерью Мэри.

Оливия сделала глубокий вдох, внутренне приготовившись к своей третьей встрече со струнным квартетом Смайт-Смитов. Технику своего поведения она отработала еще в прошлом году: надо глубоко дышать, найти точку на стене позади музыкантш, от которой не отводить взгляда, и обдумывать различные варианты посещения мест, какими бы они ни были банальными или рутинными.

Оливия подумала, что прежде всего ей хотелось бы побывать во Франции.

С Мирандой.

С Мирандой во Франции.

Но именно сейчас ей хотелось бы оказаться в постели с чашкой горячего шоколада и газетой.

Или в любом месте с чашкой горячего шоколада и газетой.

Она украдкой посмотрела на Мэри, которая была на грани засыпания. Из ушей у нее частично торчала вата, и Оливия с большим трудом удержалась, чтобы не вытащить ее.

Если бы это были Уинстон или Миранда, она непременно так и сделала бы.

Неужели это Бах?

Все же это имело некоторое отношение к музыке. Но звуки били по ушам и…

Она приказала себе не отрывать взгляда от точки на стене.

Сейчас ей больше хотелось бы поплавать в море. Или покататься верхом на лошади. А может, даже поесть мороженого.