Аманда Маккейб - Завоёванная любовь

Талия с улыбкой смотрела на нее. В этом возрасте и ей казалось, что время течет слишком медленно, что вся жизнь и развлечения проходят мимо. Она пока не знает, что в мире взрослых ее ждут разочарования и крушения надежд.

— Но в Бате много интересных молодых людей. Наверное, кто-то вам уже приглянулся.

Леди Анна усмехнулась:

— Есть, конечно. Но кажется, скоро все они станут вашими жертвами, мисс Чейз. Мама говорит, что вы отклонили столько предложений, сколько не получала ни одна девушка, и ваш отец должен настоять, чтобы вы наконец остановили на ком-то свой выбор. — Она испуганно округлила глаза: — О, простите меня, мама права, я болтаю слишком много.

Талия рассмеялась:

— Нисколько. Это правда, я отклонила пару предложений, просто не встретила еще человека, за которого хотела бы выйти. А пока я буду его ждать. Как и вы, леди Анна. — Она заговорщицки дотронулась до локтя девушки. — У вас есть кто-нибудь на примете среди молодых красавцев в Бате?

Леди Анна бросила взгляд в сторону матери, но успокоилась, увидев, что та не смотрит в ее сторону.

— Граф ди Фабрицци! Он похож на героя романов. Такой обаятельный и красивый. Он никогда не говорит о крикете и охоте, как все английские джентльмены. Все мои подруги без ума от него, мисс Чейз!

Талия выдавила улыбку. Ну конечно, все сходят с ума по Марко, как и она сама.

— Так ваш выбор пал на графа, леди Анна?

Девушка вспыхнула:

— О да! Но граф ни разу не взглянул в мою сторону, ни на меня, ни на моих подруг. Он проводит время с леди Ривертон, а она такая старая. Это странно, правда?

Странно. Во всяком случае, пока.

— А вы слышали, что говорят о графе в Бате? Никто ничего о нем не знает.

— Таинственность придает ему еще больше привлекательности, верно, леди Анна?

Опять смешок.

Неужели она была такой же глупой? Тогда понятно, почему Клио и Каллиопа не хотели, чтобы она за ними ходила как хвост. Хорошо, что младшая сестра, Кори, слишком увлечена искусством и ей не до глупостей.

— О, вы сейчас сами убедитесь, мисс Чейз, — прошептала леди Анна, когда открылась дверь гостиной. — Вот и он, наконец. Мама будет счастлива, что он пришел.

— Довольно поздно, — пробормотала Талия, — это в привычках итальянцев, как вы думаете?

— О, мисс Чейз! Как вы можете быть так равнодушны! Я обмираю, когда смотрю на него, и просто упаду в обморок, если он ко мне подойдет!

Талия сама была близка к обмороку, когда смотрела поверх нотного листа на Марко. Леди Гримсби поднялась со своего места и устремилась навстречу новому гостю, сияя улыбкой. Марко склонился к ее руке.

Леди Анна забыла перевернуть страницу. Талии пришлось перейти на Моцарта, легкую пьесу, которую она знала наизусть. Руки заученно летали по клавишам, и она могла наблюдать за Марко. Что делали и все остальные леди в комнате.

Они как будто не расставались, потому что он не покидал ее мыслей. Она смотрела, как он весело разговаривает с хозяйкой, такой любезный и красивый, казалось невероятным, даже нелепым подозревать его в каких-то заговорах и тайных стремлениях. Но вот он взглянул в ее сторону, глаза их встретились, и на мгновение улыбка исчезла, как будто налетело облачко. Он поклонился и сразу же отвернулся.

Она перевела дыхание. А когда пришла в себя и снова взглянула на него, он уже сидел на софе между леди Гримсби и миссис Смит-Морленд. И нигде не видно леди Ривертон. Граф один сегодня? Она заметила, что Каллиопа снова смотрит на нее поверх карт, и улыбнулась, лихорадочно размышляя, что делать. Оставить его в покое, как он просил? Или продолжать упрямо и бесстыдно преследовать?

Она закончила пьесу, раздались аплодисменты.

— Это было прелестно, мисс Чейз, — сказал лорд Гримсби. — Не порадуете нас еще?

— Кажется, я немного устала. И с удовольствием уступлю место вашей дочери. Слышала, она прекрасно играет.

Она уступила место порозовевшей от похвалы леди Анне и, вставая, незаметно оторвала уголок нотной бумаги. Подойдя к ломберному столику, написала короткую записку и, проходя мимо Марко, обронила бумажную полоску в его руку. Около чайного стола обернулась, увидела его взгляд и кивнула.

Да. Она последует своим планам, будет настойчивой, упрямой и добьется своего.

Хотя на самом деле Талия была напугана, как маленькая мышка. По крайней мере, чувствовала себя таковой, стоя в темной маленькой комнате недалеко от фойе. За закрытой дверью не было слышно голосов играющих. Она выбрала дверь наугад, но сейчас вдруг испугалась, оставшись одна в темноте. Прижалась спиной к стене, слыша бешеное биение своего сердца. Испытывали ли страх классические героини, спускаясь в подземный мир, — Антигона, Персефона и Эвридика? Впрочем, в ней поднималось радостное предчувствие встречи. Она вновь жила настоящей жизнью, как это было в Санта-Лючии.

Наконец, в коридоре послышались шаги. Дверь открылась, полоса света проникла в комнату, упала на ее туфли. Она затаила дыхание.

— Где вы? — прошептал Марко.

Она схватила его за руку, втащила в комнату и захлопнула дверь ногой. Они оказались в душной темноте.

Он стоял спиной к стене, Талия смело прижалась к нему и вновь вдохнула аромат его одеколона — смесь цитрусов и кардамона.

Кончиками пальцев легонько провела по его щеке, ощущая гладкую теплую кожу. Потом встала на цыпочки, прижимаясь все крепче. Подняла руки и стала гладить его волосы, запутавшись в них пальцами.

Дыхание его стало прерывистым, шумным, сильное тело напряглось, но он не делал попыток отодвинуться.

— Что ты делаешь, Талия? — сдавленно прозвучал его голос.

Она сама не знала ответа. Сначала ее целью было узнать правду, она заманила его сюда запиской, но теперь это было не важно.

— Я могу задать тот же вопрос. Что ты делаешь, Марко? Здесь, в Бате, какую игру затеял?

— Дорогая, я предупреждал, забудь обо мне. — Он говорил с трудом, акцент снова стал сильнее, и вдруг схватил ее, развернул, теперь она оказалась прижатой спиной к стене. — Но ты не захотела слушать, — пробормотал он ей на ухо, она ощутила теплое дыхание, — я не стану предупреждать дважды.

И наконец, она дождалась поцелуя, которого так жаждала. Но этот поцелуй отличался от того, в лабиринте, он не был нежен, а был нетерпелив и настойчив. Губы Талии с готовностью раскрылись навстречу. Он буквально вжал ее в стену, стиснул так, что ей стало больно дышать. Она чувствовала, как его рука опустилась вниз на ее бедро, сминая тонкую ткань платья и поднимая его наверх.

И не могла сдержать стона, когда он коснулся обнаженной полоски тела там, где кончался чулок. Второй рукой он поднял ее, у нее мелькнула мысль, что он хочет напугать ее, заставить убежать. Напрасно надеется. Такое проявление ответной страсти лишь укрепило ее в своем решении. Уже не сдерживаясь, она повисла в его руках, обхватив ногами, чувствуя всю силу его желания. Об этом она читала в романах и грезила бессчетное число раз, пытаясь изобразить страсть в своих пьесах. Видела это на греческих вазах и настенных фресках Помпеи. Это называлось сексом, ей хотелось дойти до конца, испытать все самой в реальной жизни.