Монетт Камингз - Любовные секреты

— Мигрень, как же, — с отвращением произнес он, запрыгивая на сиденье своего фаэтона, и чуть коснулся вожжами спин лошадей, давая им сигнал трогать. — Если она прошлялась всю ночь, не удивляюсь, что сегодня она нуждается в отдыхе. Она-то сказала, что ничего не пила, но, кто знает, чем мог попотчевать ее старый повеса?

А может, она и не отдыхает, а просто прячется, боясь встретиться с ним снова так скоро? Он вспомнил, как жадно ответили ее губы на его поцелуй — сначала. Конечно, она наполовину спала. Понимала ли она, кто ее обнимал, или вела себя всегда одинаково, независимо от того, кто ее целует? От этой мысли его передернуло. Куда лучше быть отвергнутым, чем принятым всего лишь как один из толпы ее мужчин.

Потом он прогнал свою тревогу улыбкой. Нет, это он сам выдумывает проблемы. Эта девица прекрасно знала, кто ее обнял. Он вспомнил, как податливо она прижалась к нему, как прильнула, и знал, что мог добиться всего в тот момент без всяких протестов с ее стороны.

Может, так ему и надо было сделать, но она, похоже, была почти без сознания, когда он коснулся губами ее губ, а через минуту окончательно заснула, свесив голову ему на грудь. Явно неподходящий момент предъявлять свои права на нее. Он хотел быть уверен, что когда она решит принять его предложение, то сделает это с открытыми глазами.

То, что она могла уснуть, когда он ее целовал, конечно, неприятно. С ним никогда еще не случалось подобного. Она вовсе не заскучала от его ласк, заверил он себя, вспоминая, как она пошла, пошатываясь, когда он ее отпустил. На ее губах не было вкуса спиртного, и видимо, ее действительно просто одолела усталость.

— Я обязательно ясно дам ей понять, когда мы придем к соглашению, — твердо пообещал он себе, — что больше не может быть никаких подобных встреч. И никаких больше мужчин — только я.

Не имея понятия о сцене, разыгравшейся между ними перед тем, как Миранда доплелась до своей кровати, Самми и не подумала передать подруге слова Джонатана. В конце концов, капитан бывает в доме чуть не каждый день, так что она с ним увидится непременно. Очень любезно с его стороны проявить о ней такую заботу, предлагая прогулку, и Самми подумала, нет ли у него, возможно, более серьезной причины желать ее общества, потому что до вчерашнего дня он так не делал.

Он был именно тем мужчиной, которого Самми выбрала бы для Миранды, и какая жалость, что он испытывал такие чувства по отношению к ее творчеству. Миранда смогла бы закрыть глаза на многие недостатки у того, кого она полюбит, но пренебрежительное отношение к ее писательскому дару она вряд ли когда-нибудь сумеет простить. И все же, это необычное проявление интереса с его стороны могло означать, что им удалось достичь взаимопонимания. Самми надеялась, что это так.

Сон Миранды в этот день и в эту ночь был крепок, за исключением тех моментов, когда ее тревожили воспоминания о целующем ее Джонатане. Даже во сне было в этом что-то непонятное, хотя она и испытывала приятное чувство.

B отличие от спящей красавицы, которая, согласно сказке, пробудилась от сна при поцелуе, она заснула крепким сном. В этом, конечно, виноват не поцелуй Джона: она уже почти спала, когда наткнулась на него около дома. И потом, насколько помнится, заколдованная принцесса спала целых сто лет до того, как пробудилась от поцелуя.

— Проспать сто лет сейчас кажется так замечательно, — сонно пробормотала она и, повернувшись на другой бок, уснула снова. Чтобы снова увидеть сны.

Ни одна из книг в ее библиотеке — единственный ее источник информации в таких вопросах, — не предупреждал ее о том, что она может почувствовать то, что чувствовала, когда губы Джонатана ласкали ее, когда он прижал ее к себе. Казалось, из самых глубин ее существа что-то буйно распускалось в ответ на его поцелуй, на ощущение его рук вокруг нее. Она надеялась, что это чувство продлится еще, но не сумела оставаться бодрствующей подольше.

Все ли испытывают это чувство? Бывает ли это только тогда, когда находишься в объятиях кого-то единственного? Не по этой ли причине ее читатели продолжают настаивать, чтобы она внесла немного нежных отношений в свои романы? Да, чувство было очень приятное, хотя она и не сомневалась, что для него эти ласки ничего не значили.

А может, все-таки значили? Хотя на следующее утро Миранда спустилась к завтраку, неся в глубине души совершенно незнакомое ей прежде чувство, ей удалось умерить беспокойство обеих кузин относительно состояния своего здоровья. Тем не менее Люси по-прежнему бранила себя за то, что вынуждала Миранду так много выезжать с ней; конечно, она не подумала о том, что привычка ее кузины к сельскому образу жизни не позволяет ей погрузиться в оживленный водоворот лондонского сезона.

Миранде было нелегко убедить Люси, что ее недомогание носит временный характер, что оно вряд ли повторится снова. Если мне не придется больше всю ночь заканчивать книгу, добавила она про себя.

— Право же, моя дорогая, — сказала она наконец, — мне совершенно не грозит опасность серьезно заболеть. И я не думаю, чтобы подобное повторилось. Это просто потому, что я привыкла к другому распорядку дня, чем у тебя и твоих друзей, и мне пришлось приспосабливаться к вашему образу жизни.

— Мне не следовало настаивать, чтобы ты так часто выезжала со мной.

— Ты же старалась доставить мне удовольствие, Люси. Не стоит бранить себя только потому, что вчера я почувствовала себя немножко разбитой.

По-прежнему не совсем убежденная, что ее кузина полностью поправилась, и чувствуя, что Миранда, конечно же, еще не настолько окрепла, чтобы возобновить светские визиты, Люси, как и почти ежедневно, уехала с леди Смолвуд наносить визиты остальным членам светского общества, но не прося, однако, как ранее, Миранду сопровождать их, а это очень порадовало ее светлость, которая уже начала волноваться, что ей не удастся пристроить юную леди до конца сезона, и понимала, что более яркая кузина все время будет оттеснять Люси в тень.

Подумав, что Миранде и Джонатану было бы неплохо уладить свои разногласия, если им еще не представилось такой возможности на предыдущей прогулке, мисс Сампсон после того, как Люси отбыла со своей покровительницей, загнала детей наверх, чтобы они не помешали этим двоим. Она еще на час засадила их за книги, сказав им, что разочарована их недостаточным успехом в учении.

Она опять подкупила их обещанием пойти с ними в парк на часовую прогулку, когда они закончат уроки. Про себя она заметила: это, в придачу к тому времени, которое она пообещала им за то, что так рано уложила их спать два дня назад, означает, что ей придется позволить им играть там почти целый день. Ну что ж, подумала Самми, они это заслужили. Несмотря на то, что она им только что заявила, они усердно занимались и она гордилась ими.