Конни Мэйсон - Мой раб, мой господин (Сладостный плен) Ларсоны – 1

– О, Боже. В мире, должно быть, нет женщины прекраснее тебя!

Эбби открыла глаза. Зак смотрел на нее с восторгом, глаза его были такими ярко-голубыми, какими бывает небо в безоблачный день. Его руки, сильные, мускулистые, удерживали его над ней, когда он снова и снова входил в нее, лицо было напряжено. Эбби обхватила его за плечи и притянула к себе, словно испугавшись, а вдруг он исчезнет, оставив ее. Она целовала его нежно и страстно, целовала плечи, руки, шею, грудь. А потом губы снова слились во взаимном чувственном поцелуе.

Неожиданно Зак закричал, окликнул ее, позвал. Его движения стали сильными и стремительными, тело напряглось, ягодицы сжались. А потом он вздрогнул, теплая сладостная волна прокатилась внутри Эбби. Они достигли оргазма одновременно. Эбби показалось, что ее плоть рассыпается на миллион горячих светящихся частичек. Она ощущала, как горячее семя вливается в ее лоно, ощущала внутри себя плоть Зака, как он постепенно расслабляется.

Внезапно она улыбнулась ему, он нежно улыбнулся в ответ, лег рядом с ней, тяжело дыша, с мокрым вспотевшим телом. Зак нежно прижал к себе Эбби, отвел с ее лица длинные спутавшиеся волосы и прошептал ей на ухо:

– Я люблю тебя, Эбби. Клянусь, что однажды ты полюбишь меня точно также сильно, как я люблю тебя.

Он произнес эти слова с такой искренностью и горячностью, что у нее на глазах навернулись слезы. Ей действительно очень жаль, что она оказалась не той женщиной, которая необходима такому мужчине, как Зак. Сейчас она ненавидела себя за то, что не может набраться сил и признаться. Да, она очень любит его. Но неужели он не понимает, какую взял на себя обузу, полюбив женщину, совершенно неподходящую ему по общественному положению?

– О чем ты задумалась, любимая.

– Прости меня, что поставила тебя в неловкое положение сегодня вечером, но я ничего не могла с собой поделать. Когда я увидела скальпы, то будто сошла с ума от негодования и ненависти. Я предупреждала тебя, что ты поступаешь неразумно, женившись на мне. Я приношу тебе только горе.

– Не будь глупышкой, Эбби. Я горжусь тобой. Ты самая храбрая женщина из всех знакомых мне женщин. Лучше взять в жены тебя, но не скучную, пресыщенную, ничего не знающую о жизни девицу. – Зак ласково вытер ей щеки. – Не хочу, чтобы ты грустила. Когда я отвезу тебя на восток, ты почувствуешь себя немного лучше, вот увидишь.

– Ты уже… уже подготовил все необходимое к отъезду? – разволновалась Эбби.

– Если бы все было так просто. Погода против нас. Нам придется ждать до весны. Я сообщил брату, он нас ждет.

– А чем мы будем заниматься все это время? Я ничего не понимаю в деньгах, но мне кажется, что эта гостиница ужасно дорогая.

– Деньги для меня не проблема, – снисходительно усмехнулся Зак. – Я уже говорил тебе раньше. Ты вышла замуж за очень богатого человека, Эбби. Я достаточно богат, чтобы дать тебе все возможное.

– Я хочу остаться на западе, – она заговорила с такой горячностью и непримиримостью, что у Зака заболело сердце. Он хотел, чтобы ей было лучше, он искренне верил, что необходимо увезти ее отсюда, где произошло столько печального. Она должна забыть обо всем, ничто не должно напоминать ей о прошлом.

– Доверься мне, дорогая, – мягко сказал он, – я сделаю все, чтобы тебе было хорошо, – он снова страстно обнял ее. – Давай оденемся и спустимся вниз, чтобы поужинать. Мы сегодня почти не ели, я скоро умру от голода.

Эбби совершенно не хотелось есть, но она все-таки согласилась. На самом деле у нее подвело живот, она ослабела. Недомогание ее усилилось еще больше, когда она стала одеваться. Она попыталась скрыть свое состояние от Зака, но когда они уже были готовы спуститься вниз, лицо побледнело, покрылось потом, у Эбби сильно закружилась голова, ее тошнило. Зак, казалось, не замечал ее состояния, потому что, должно быть, привык к ее подавленному, печальному виду. Они вышли за дверь номера, и только тут Зак увидел на лбу жены капельки пота.

– С тобой все в порядке, дорогая? Ты неважно выглядишь.

Эбби тяжело сглотнула и вымученно улыбнулась.

– Со мной все в порядке. Наверное, мне необходимо хорошо поесть.

Зак взял жену под руку и они стали спускаться вниз по лестнице. Когда они вышли в вестибюль, почувствовали, как находящиеся там люди прекратили разговоры и уставились на них. Неужели до них дошли слухи о том, что произошло в театре? У Эбби сразу же совершенно испортилось настроение. Она стала мрачной.

Подозрения оправдались, когда все начали перешептываться, удивленно поглядывая на Эбби и делая колкие замечания несколько громче, чем следовало. Она судорожно вцепилась в руку Зака, понимая, что ее речь в театре произвело не то действие, которого она ожидала. Теперь Зака перестанут уважать в обществе.

– Не обращай на них внимания, – прошептал Зак. Они уже почти миновали вестибюль, как вдруг перед ними появился управляющий.

– Мистер Мерсер, можно мне переговорить с вами и вашей женой наедине? – он резко повернулся, уверенный, что они тотчас же безоговорочно последуют за ним.

– В чем дело, мистер Мейхью? – поинтересовался Зак, как только за ними захлопнулась дверь кабинета. Лицо его было напряженным и непроницаемым. Невозможно было понять, что он сейчас очень разгневан.

– Хм, ну вам, конечно же, известно, как действуют на бизнес сплетни и слухи, мистер Мерсер, – управляющий уставился презрительно на Эбби, потом, содрогнувшись, отвел взгляд. – А дела гостиницы в данное время идут не очень блестяще, я заинтересован, чтобы здесь не произошло никаких скандалов.

– Говорите конкретнее, Мейхью. О каком скандале вы толкуете? – Зак с яростью уставился на несчастного управляющего. Мужчина прокашлялся и рассудительно продолжил:

– Мм, да, дирекция будет очень благодарна, если вы покинете нас. Гостиница такого разряда не может обслуживать неугодных обществу лиц. Уверен, что вы сумеете подыскать в городе какое-нибудь подходящее жилье, – он вздернул подбородок и с победным видом уставился снова на Эбби. – Конечно, если вы хотите остаться здесь один, без вашей индианки, то добро пожаловать.

Заку показалось, что у него в мозгу что-то взорва лось, он был прямо-таки взбешен. Подойдя вплотную к управляющему, он приподнял его за воротник и встряхнул так, что у того щелкнули зубы.

– Если вы когда-нибудь еще так неуважительно отнесетесь к моей жене, то я лично вышибу из вас мозги. Мы будем очень счастливы, покинув вашу гостиницу, у меня нет никакого желания разбираться с вами и вам подобными сплетниками и фанатиками. Я не собираюсь выставлять напоказ свою жену.

Он внезапно ослабил хватку, и Мейхью рухнул на пол к его ногам, словно мешок с картошкой.

– А теперь прошу извинить меня, мы с женой хотим поужинать.