Мэри Блейни - Нежданный поцелуй

— Но ты неправильно меня поняла, — возразила Миа. — Когда я говорила о лошадях и дорогих подарках, я имела в виду вовсе не то, что ты подумала. Я имела в виду мужа. Как гадко с твоей стороны, что ты подумала о чем-то другом.

— В таком случае прошу прощения. — Елене очень хотелось верить, что ее воспитанница говорила вполне искренне.

Девушка улыбнулась:

— Охотно прощаю. А теперь скажи мне, Елена, на каком инструменте он играет?

— Кто, герцог?

— Да, разумеется.

— Ну… насколько мне известно, ни на каком. — Елена тоже улыбнулась. — Не думаю, что он музыкален. Во всяком случае, он ушел до того, как я закончила петь.

— Не может быть! — с возмущением воскликнула девушка. — Как же он мог?! У этого человека слуха и вкуса не больше, чем у осла!

Елена невольно рассмеялась.

— Благодарю тебя, Миа. Но ведь не все должны обладать музыкальным слухом. Возможно, он предпочитает шум дождя или другие звуки природы. И тогда ему нет нужды слушать звуки, производимые людьми.

Девушка внимательно посмотрела на опекуншу.

— Елена, ты уверена, что не влюбилась в него?

— Абсолютно уверена. Как все мужчины, обладающие властью и влиянием, он смотрит на окружающих свысока. — Елена была совершенно в этом не уверена. — И он считает, что все должны ему подчиняться. Однако… — Она ненадолго задумалась. — Мне кажется, Миа, что у него есть чувства, которые он старается скрыть. Я заметила это, когда мы только познакомились. Заметила почти сразу же.

— Почти сразу? Я расспрошу про него лорда Уильяма. Ведь лорд Уильям знает всех. И он, конечно же…

— Нет-нет, не говори с ним на эту тему, — перебила Елена. Она едва не выронила щетку для волос.

Миа уставилась на нее с изумлением.

— Елена, но почему?..

— Потому что… Есть обстоятельства, которые я не собираюсь с тобой обсуждать. — Вернувшись к кровати, Елена взяла свою подопечную за руки. — Пожалуйста, дорогая, скажи, что я могу доверять тебе свои тайны. И обещай не выдавать их.

— Да-да, конечно, Елена. Можешь доверять мне все свои тайны. Я обещаю их хранить.

Глаза девушки широко раскрылись; было очевидно, что возведение в ранг близкой подруги казалось ей столь же важным ритуалом, как и первый бал.

— Grazie, carissima [6] Благодарю, дражайшая (ит.) . — Елена поцеловала девушку в щеку, потом с лукавой улыбкой попросила: — А теперь расскажи мне о других мужчинах.

Глаза Мии округлились; казалось, они вот-вот выскочат из орбит.

— Ты все обращаешь в шутку! — Девушка бросила в нее подушкой. — Ты специально пытаешься отвлечь меня, чтобы я простила тебя за то, что ты не взяла меня с собой на этот ужин. А мне было бы очень приятно вновь увидеть скрипку Эдварда. И Уильяма, — добавила она, покраснев.

Елена молча взяла подушку и положила ее на место. «Уж не питает ли Миа нежных чувств к лорду Уильяму?» — спрашивала она себя.

— Я хочу бывать на вечерах и получать удовольствие, — продолжала девушка.

— Елена со вздохом кивнула:

— Да, Миа, конечно. Через несколько недель, когда начнется сезон. — «Выходит, дело было вовсе не в Уильяме», — подумала она. — Надеюсь, дорогая, что долгое ожидание первого бала будет самым горьким твоим разочарованием.

Миа нахмурилась и отвернулась. Не глядя на Елену, она пробурчала:

— Ожидание ужасно угнетает…

— Послушай меня, дорогая. — Елена попыталась улыбнуться. — Ведь тебе потребуется время, чтобы купить туалеты. А к тому моменту, когда гардероб будет готов, мне удастся завоевать положение в обществе. Конечно, не стоит надеяться на то, что меня станут приглашать в «Олмак», но будут и другие балы и праздники, на которые ты можешь рассчитывать.

— Я не хочу ждать, — заявила девушка. — Хочу получать удовольствие сейчас.

Елена вновь кивнула:

— Да, знаю. — Если она не положит конец этому спору, то он продлится до рассвета. А Миа ужасно упряма… — Дорогая, давай поговорим об этом завтра. Сейчас уже слишком поздно.

— Да, конечно, но все-таки… — Девушка помолчала, потом спросила: — А почему бы тебе не сделать Тину твоей горничной и не найти другую экономку?

Елена с удивлением взглянула на свою подопечную.

— Думаешь, Тина согласится?

— Конечно, согласится. — Миа сказала это с такой уверенностью, что оставалось лишь предположить: она скорее всего уже обсуждала этот вопрос с самой Тиной. — Возможно, положение горничной — не такое значительное, как должность домоправительницы, но зато это сблизит вас с ней еще больше.

— Ладно, хорошо. — Елена пожала плечами. — Я поговорю об этом с Тиной. Но ты должна обещать мне, что она не воспримет это как оскорбление.

— Нет-нет, не воспримет. — Девушка так энергично покачала головой, что сразу стало ясно: этот вопрос уже обсуждался подробно и основательно, а решение уже принято.

— Я поговорю с ней об этом завтра. Спокойной ночи, дорогая!..

Елена легла в постель и попыталась успокоиться. Она уже почти заснула, когда образ герцога вновь всплыл в ее памяти.

Нанесет ли он ей визит снова? Вероятно, нет. Определенно нет. А что, если… Может, он говорил серьезно, когда просил дать ему знать, если ей понадобится любовник? Действительно, что тогда?.. Может, написать ему? Но что именно?

«Ваша светлость, будьте любезны пожаловать в мою постель как можно скорее…» Елена невольно рассмеялась собственной глупости. И тут же вспомнила его синие глаза. Ослепительно синие и, судя по всему, скрывавшие какую-то тайну, которую он не собирался никому поверять.

Но какова же была его семейная жизнь? Делились ли герцог и его жена своими самыми сокровенными мыслями — как они с Эдвардом? И если так, то с кем же он ими делился теперь, когда ее не стало?

— И я думаю, что ей очень хотелось меня ударить, — пробормотал Мерион, придвинув свой стул поближе к огню.

Магда ответила тихим фырканьем и сказала: «ву-уф». Что означал этот ее ответ, Мерион не мог определить. Возможно, Магда одобряла его действия, хотя, может быть, и порицала…

Сделав глоток вина, герцог откинулся на спинку стула, Перед ним то и дело возникал образ Елены, необыкновенно живой и яркий. Временами ему казалось, что она действительно стоит перед ним, глядя на него своими чудесными золотисто-карими глазами. Жестикулируя, как все итальянки, она как бы усиливала жестами значение своих слов. Да, она действительно была истинной итальянкой и, казалось, воплощала в себе все то, что ему нравилось в итальянских женщинах, прежде всего — искренность, теплоту и страстность.

Допив вино, герцог рассмеялся над своими фантазиями.

Фыркнув и соскользнув с дивана, Магда снова выбежала из комнаты. Это означало, что Бликс, его слуга, находился где-то поблизости. Магда и Бликс терпеть не могли друг друга, но Мерион не собирался от них избавляться — ни от собаки, ни от слуги. Бликс был совершенно незаменим в такие вечера, как этот, а Магда была прекрасной собеседницей, то есть слушала, никогда не перебивая и не возражая.