Мэри Хеммил - Один поцелуй

Пекло нестерпимо. Тени почти исчезли, и лишь временами легкий ветерок задувал пыль возле ботинок Сабины Брайони. Когда она впервые приехала на ранчо, чтобы провести лето вместе с родственниками, то была уверена, что никогда не сможет привыкнуть к ослепительному солнцу, которое иссушало землю, превращая ее в гранит, и делало блеклыми все краски. Однако уже скоро смогла оценить и жару, и людей, которые изо дня в день работали под палящим зноем.

Но существовал один, особенный, при виде которого у нее перехватывало дыхание и появлялась слабость в коленках. Кон. Конрад Ньюман. Он был на пять лет старше ее и тоже приходился Сабине кузеном, но по материнской линии и таким образом не мог считаться ее кровным родственником. Как и она, Кон приехал на ранчо, чтобы провести здесь лето. Достаточно было лишь раз взглянуть на него, и Сабина поняла, что пропала.

Он, конечно, и не думал обращать на нее внимания. По крайней мере, вначале. Ей исполнилось только семнадцать, и в планы молодого человека она не вписывалась. В мае он окончил колледж и в конце августа собирался в Лос-Анджелес, где его ждала работа в одной из крупнейший архитектурных фирм Калифорнии.

С первой встречи у него сложилось мнение о ней, как о девушке, которая ищет партнера, чтобы отточить свое искусство обольщения. Кон сразу же дал ей понять, чтобы она на него не рассчитывала, называл ее деткой и другими обидными словами, дабы охладить любовный пыл. Но со временем в глазах его засветилась голодная страсть, и это сказало Сабине больше, чем слова. В конце концов Кон перестал сопротивляться.

Воистину это было чудеснейшее лето в ее жизни. Под самым носом бдительных и строгих кузин и кузенов они беззаботно смеялись, играли… и любили друг друга. Но ничто не длится вечно, и время, отпущенное им для счастья, истекало. Еще две недели, и Кон уедет в Лос-Анджелес навстречу своему будущему.

И она поедет туда вместе с ним.

Решение пришло ей в голову час назад у ручья, где она купалась вместе с кузиной Чолли. Теперь не было для нее ничего важнее на свете, чем найти Кона и сообщить ему об этом. Оставив удивленную Чолли, она бросилась в дом, быстро переоделась и начала искать его по всему ранчо. В спешке она чуть было не пропустила их любимое место свиданий — конюшню.

Но тут Элис, экономка, сказала, что Кон ждет ее там вместе с другом по колледжу, который неожиданно появился на ранчо, когда Сабина была у ручья.

В нерешительности остановившись у входа в конюшню, она подумала, что, может быть, не стоит их беспокоить. Кто бы ни был этот друг, у него, очевидно, важное для Кона сообщение. Вряд ли бы он проехал полстраны только для того, чтобы просто повидаться с приятелем. В конце концов, ее беседа с Коном может подождать до вечера. А сейчас она только войдет на минутку и договорится о встрече.

С приветливой улыбкой на лице Сабина шагнула в проем ворот и остановилась, чтобы дать глазам привыкнуть к темноте. Наконец она различила фигуру Кона, стоящего у дальнего стойла, и устремилась вперед. Но, сделав три шага, внезапно остановилась: от открывшейся перед ней картины у нее перехватило дыхание. Женщина! — похолодела Сабина. Соучеником Кона по колледжу оказался не парень, как она легкомысленно предположила, а длинноногая блондинка в мини-юбке. И вовсе не беседой они были заняты.

— Вот я и сделала это, — сказала Сабина мрачно, как только ее кузина сняла трубку. — Сегодня я порвала с Марком!

— О нет, — изумленно выдохнула Чолли. — Только не в День благодарения, Бина!

— Знаю, время не совсем удачное. Но он тащил меня под венец, и что-то во мне вдруг сломалось.

— Ну и как он воспринял это?

— Рвал и метал от ярости, — сухо ответила Сабина. — Он меня уволил. Сказал, что мать давно его предупреждала: я брошу его у алтаря. Старуха никогда меня не любила.

Чолли хихикнула:

— И теперь оказалось, что она была права. Что ж, хоть для нее День благодарения оказался счастливым. И ты вправе рассчитывать на ее благодарность.

Несмотря на мерзкое настроение, Сабина не могла удержаться от смеха.

— Наконец-то я сделала то, что ей понравится. — Улыбка сползла с ее лица, и она сказала вполне серьезно: — Марк — неплохой парень. Жаль причинять ему боль, но я уверена, что поступила правильно. У него вроде бы есть все, что я хотела бы видеть в будущем муже, но все-таки нашим отношениям всегда чего-то не хватало. Я обожаю его, но этого мало.

— Конечно, мало, — сочувственно поддержала ее кузина. — Надо искать свое счастье, но не спешить. Я так и поступила, и ожидание стоило того. Что ты собираешься теперь делать?

Взгляд Сабины скользнул по роскошному подвенечному платью, которое висело на дверце шкафа. Бог ты мой, в какой жуткой ситуации я оказалась! — мелькнула мысль.

— Сначала верну платье, а затем буду искать новую работу. Хотя где ее найдешь в это время года? Конторы предпочитают не заниматься наймом до окончания рождественских каникул.

— Кстати, о каникулах. Где ты собираешься их проводить? Поедешь домой?

— Чтобы выслушивать бесконечные нотации матери, что я совершила ошибку, бросив такого надежного парня, как Марк? Нет, только не это!

— Тогда почему бы тебе не приехать к нам на ранчо и не пожить здесь немного? И не надо ждать Рождества — давай прямо сейчас. Ты же сама говоришь, что поиском работы в декабре заниматься бесполезно. Так что нет никакого смысла оставаться в городе. Ты сможешь кататься верхом, когда тебе вздумается, или просто ничего не делать.

Сабина задумалась. Предложение звучало заманчиво. За последние десять лет она редко и лишь наездами бывала на ранчо, но воспоминания о шорохе ветра в траве, о безбрежных просторах, от которых веяло спокойствием и тишиной, всегда волновали ее. И как раз сейчас это ей не помешало бы. Но речь шла о Рождестве, и она не хотела никому его испортить.

— Даже не знаю, Чолли. Боюсь, что буду на всех наводить тоску.

— Так мы развеселим тебя. Ну все, решено. Мы ждем тебя на этой неделе. Я сообщу об этом Шэду, Бетти и всем нашим. Хорошо?

Ну что она могла на это возразить? Чолли умела быть настойчивой. И когда она говорила вот таким непререкаемым тоном, спорить было бесполезно.

— Хорошо, — рассмеявшись, ответила Сабина. — До скорой встречи!

В это же время в доме на ранчо Шэд снял трубку второго телефона и ухмыльнулся, услышав раздраженный голос своего кузена.

— Послушай, дружище, что там у тебя происходит?

— Сначала намекну, — сказал Кон. — Жизнь в аду. Это тебе о чем-нибудь говорит?

— О-хо-хо, — отозвался Шэд. — Сдается мне, что у тебя проблема. И как же ее зовут?

— Оливия, — процедил Кон сквозь зубы с нескрываемым отвращением. — Но она не то, что ты думаешь.