Мэри Брэддон - Тайна леди Одли

— Кто бы мог подумать, что я так привяжусь к этому парню и мне будет так одиноко без него? У меня есть небольшое состояние и три процента годовых, я могу унаследовать титул своего дядюшки, у меня есть девушка, которая — я знаю это — с радостью отдаст все, чтобы сделать меня счастливым, но, честное слово, я готов отказаться от всего, готов хоть завтра остаться без пенни в кармане только ради одного — чтобы раскрылась ужасная тайна и чтобы передо мной предстал Джордж Толбойз, целый и невредимый!

Экспресс прибыл в Саутгемптон в половине двенадцатого утра, и, когда Роберт добрался до знакомой гостиницы, часы церкви Святого Михаила пробили полдень.

Дверь открыла неряшливо одетая девочка-служанка. Роберт объяснил ей, кто он, откуда и к кому приехал, а затем, не церемонясь, прошел в гостиную. Девочка, с подозрением взглянув на гостя, помчалась в ближайшую пивную: она приняла Роберта за нового сборщика налогов и поспешила к мистеру Молдону, чтобы предупредить того о приближении врага.

Когда Роберт появился на пороге гостиной, он увидел, что рядом с маленьким Джорджи сидит незнакомая белокурая женщина лет пятидесяти, одетая в поношенное вдовье платье. В молодости, судя по всему, она была замечательной красавицей, но бедность и годы отняли у нее то, чем когда-то щедро одарила природа.

— Мистера Молдона нет дома, сэр, — смиренно поклонившись Роберту, сказала она. — Если вы насчет платы за воду, то мистер Молдон велел мне сказать, что…

— А я тебя знаю! — воскликнул Джорджи и, спустившись с высокого кресла, подбежал к Роберту. — Ты приходил к нам в Вентноре с большим джентльменом, и еще один раз ты приходил к нам здесь, и ты мне дал тогда денег, а деньги я передал дедушке, а дедушка, как всегда, их припрятал.

Роберт взял малыша на руки и усадил его на столик у окна.

— Посиди, угомонись на минутку, — сказал он, — хочу посмотреть, каким ты стал.

Он повернул детское личико к окну и раздвинул каштановые кудри на лбу мальчика.

— Как быстро ты растешь! Скоро станешь совсем взрослым. Хочешь в школу, Джорджи?

— Да, конечно, — с жаром отозвался мальчик. — Я как-то сходил в школу мисс Певинс — это недалеко, за углом, — но заболел корью, и дедушка не позволил мне больше ходить туда, потому что побоялся, что я заболею снова. Он не позволяет мне играть с уличными мальчишками, он говорит про них, что они негодяи и мерзавцы, а мне такие слова говорить не велит, потому что это неприлично. А еще он говорит «черт побери», и мне говорит, что ему это можно, потому что он старенький, и что когда я тоже стану стареньким, мне тоже можно будет говорить «черт побери». А вообще-то я бы хотел ходить в школу, я бы пошел туда прямо сейчас, если вам угодно; пусть только миссис Плаусон почистит мой сюртук. Ладно, миссис Плаусон?

— Конечно, конечно, мастер Джорджи. Если ваш дедушка велит, непременно почищу, — ответила женщина, беспокойно взглянув на Роберта Одли.

«Кто она такая и чем тут занимается? — подумал Роберт, взглянув на женщину, когда она медленно направилась к столу, на котором сидел Джорджи. — В самом ли деле она принимает меня за сборщика налогов, который посягает на это нищенское добро, или нервничает потому, что на то есть иные, более глубокие причины? Впрочем, последнее навряд ли: сколько бы секретов ни было у лейтенанта Молдона, маловероятно, чтобы он поделился ими с этой женщиной».

Между тем миссис Плаусон подошла к столу и, подхватив мальчика, осторожно опустила его на пол.

— Зачем вы это сделали? — спросил Роберт Одли.

— Затем, чтобы отмыть ему мордашку и причесать волосики, — ответила миссис Плаусон тем же боязливым тоном, каким упомянула о налоге на воду. — Он такой грязнущий, что трудно разглядеть, какой он на самом деле хорошенький. Да мы ненадолго: через пять минут я приведу вам его назад.

Она обняла мальчика длинной худой рукой, собираясь увести его, но Роберт ее остановил.

— Полноте, дайте мне полюбоваться на него таким, каков он есть. Времени у меня совсем мало, и я хочу услышать все, что скажет мне этот маленький человечек.

А маленький человечек взобрался Роберту на колени и, доверчиво заглянув в глаза, сказал:

— Ты мне очень нравишься. В прошлый раз я тебя боялся, а теперь не боюсь — ведь мне уже почти шесть лет.

Роберт поцеловал детскую головку и увидел, как белокурая вдова, подойди к окну, бросила взгляд на пустынный двор.

— Кажется, вас что-то беспокоит, сударыня? — сказал молодой адвокат.

— Я ожидаю мистера Молдона, сэр, — смущенно пояснила женщина. — Он очень огорчится, не повидавшись с вами.

— Вот как! А вы разве знаете, кто я такой?

— Нет, сэр, но…

Она не закончила фразу: мальчик снова перебил ее.

— Посмотрите-ка, что у меня есть, — сказал он Роберту, вытаскивая из-за пазухи золотые часы. — Мне их подарила красивая леди. Их долго не было дома: их чистили. Дедушка говорит, что часовщик очень ленив и чистит медленно, и что когда нужно будет платить налоги, он, дедушка то есть, снова отдаст их почистить. Всякий раз, когда дедушка говорит про налоги, он говорит, что часы нужно будет снова отдать почистить. А еще он повторяет, что, если он их потеряет, красивая леди непременно подарит мне новые. Ты знаешь красивую леди?

— Нет, Джорджи. Расскажи мне о ней все, что знаешь.

Миссис Плаусон снова спустила мальчика на пол и, вынув из кармана платок, начала усердно вытирать им нос Джорджи.

— С мальчиком все в порядке, сударыня, — сказал Роберт. — Пожалуйста, будьте добры, оставьте нас одних на пять минут. А ну-ка, малыш, полезай ко мне на колени!

Мальчик с радостью воспользовался приглашением.

— Я расскажу тебе о красивой леди, потому что ты мне нравишься. Дедушка сказал мне, чтобы я про нее никому не рассказывал, но тебе я расскажу потому, что ты мне нравишься, и потому, что ты хочешь отвести меня в школу. Красивая леди пришла сюда однажды вечером. Это было давным-давно, когда я был совсем-совсем маленький. Так вот, она пришла сюда вечером, когда я уже лег спать, и она вошла ко мне в комнату, и села около моей кроватки, и стала плакать, и… Ну что вы все гримасничаете, миссис Плаусон? Мне хочется поговорить с дяденькой, — сказал мальчик, обращаясь к женщине, стоявшей за спиной Роберта Одли.

Миссис Плаусон невнятно пробормотала что-что насчет того, что Джорджи, должно быть, изрядно утомил гостя.

— Когда утомит, я сам скажу вам об этом, сударыня, — резким тоном промолвил Роберт. — А пока убедительно вас прошу: не затыкайте мальчишке рот, иначе я подумаю, что вы с мистером Молдоном составили какой-то заговор и боитесь, что ребенок сболтнет лишнее.

Бедная женщина побледнела, как смерть. Губы ее мгновенно пересохли, и, прежде чем промолвить хоть слово, она вынуждена была облизнуть их.