Пола Куин - Очарованная горцем

— Это лэрд!

На этот раз разобрав, о чем кричат со стен замка, Роб замер как вкопанный. Его отец вернулся домой… и намного раньше, чем предполагалось.

Роб, прикрыв глаза рукой, вглядывался в фигуру отца, четко вырисовывающуюся на фоне пасмурного неба, и сердце его внезапно сжалось от страха. Чуть ли не впервые за много лет он почувствовал себя мальчишкой, которого ждет суровая выволочка. Как-то странно было сознавать, что, дожив до двадцати семи лет, он по-прежнему боится… и не гнева отца, а того, что тот решит, что сын не оправдал его надежд.

— Почему так рано? — пропыхтел догнавший его Джейми.

— Какого дьявола… разве это так уж и важно? — буркнул Броди, с досадой стукнув по земле тяжелым посохом.

— Ты только посмотри на него! — воскликнула невесть откуда взявшаяся Мэгги. — Могу поспорить, все эти английские дворянчики, увидев моего брата, со страху обмочили штаны!

Роб, собрав все свое мужество, выступил вперед, чтобы приветствовать отца. Вот он, настоящий страж Кэмлохлина, отец и защитник всех и каждого, кто живет в этой долине, пронеслось у него в голове. Конечно, заботиться обо всех жителях Кэмлохлина было долгом предводителя клана, но для Каллума Макгрегора это стало всепоглощающей страстью, своего рода наваждением. Как у него повернется язык сказать о той смертельной опасности, которой он подверг клан в отсутствие отца? Но это еще, так сказать, цветочки. Роб даже зажмурился, попытавшись представить, что скажет отец, узнав, что он женился на дочери самого короля.

Уже заранее ненавидя себя за удар, который ему придется нанести отцу, Роб тем не менее ни о чем не жалел. И ни в чем не раскаивался.

Его мать, приподнявшись в стременах, радостно помахала ему рукой, и на душе у Роба немного полегчало. Он был рад, что она вернулась домой. Без матери Кэмлохлин казался пустым.

— Добро пожаловать домой, Каллум! — Растолкав всех, Мэгги бросилась к брату, за что Роб был ей несказанно благодарен. — Как ваша поездка?

— Насколько я слышал, она оказалась куда менее насыщенной, чем у остальных. — Фыркнув, Каллум спрыгнул с седла, расцеловал сестру в обе щеки и принялся стаскивать перчатки. — Ну а вы тут как без нас?

Он выразительно глянул на Роба, ожидая, что тот ответит.

— Ну, думаю, Робу найдется что рассказать тебе, дорогой. — Улыбнувшись мужу, Кейт Макгрегор оперлась о руку старшего сына. — Но это может подождать, верно?

Не дожидаясь ответа, она подтолкнула сына к замку.

— Ангус сообщил отцу о том, что произошло в самом начале вашей поездки, — шепнула она Робу на ухо. — Твой отец хотел немедленно повернуть обратно, но Ангус его отговорил — сказал, что это только возбудит подозрения врагов девушки.

— Я слышал, у нас гостья, — откровенно забавляясь, спросил Тристан.

Роб, резко обернувшись, увидел ухмылку брата, и лицо его потемнело.

— Так-так… и где же она?

— Вам обязательно было тащить домой и его? — недовольно буркнул Роб.

Не слушая ворчания старшего брата, Тристан вприпрыжку бросился к замку.

— Роберт, неужели она и вправду дочь короля Якова?

— Угу, мам. Выходит, Колин тебе уже рассказал?

Роб обернулся, ища его глазами, но заметил только следовавших за ними отца с Ангусом.

— Кстати, а где он сам? — удивился он.

— Колин остался в Англии с Грэмом и Клер. И Майри тоже. Так что мы узнали об этом не от него, а от Коннора.

— И где же наша гостья, сын? — осведомился отец, когда они подошли к замку.

— Должно быть, сушится, — проворчал Роб.

— Сушится?

Мать удивленно подняла брови.

— Угу… она все утро плескалась в озере с Уиллом и Финном.

Отец какое-то время пристально смотрел на него, словно ожидая объяснений, однако Роб молчал, словно набрав в рот воды. Недовольно фыркнув, Каллум покосился на жену, та в ответ молча покачана головой.

— Ладно, надеюсь, ты все объяснишь нам потом. — Каллум обнял сына за плечи. — Пошли, подождем ее в зале. Умираю от голода! С удовольствием съел бы чего-нибудь горячего! Надеюсь, на кухне найдется добрый кусок говядины!

Роб улыбнулся. Может, все обойдется, и отец его не убьет. Правда, он еще не знает, что дочка короля успела стать его невесткой.

Давина пыталась высушить перед камином мокрые волосы. Она слышала крики часовых на стенах и уже догадалась, что в замок вернулся лэрд. С трудом подавив желание выглянуть в окно, она кинулась в комнату и принялась лихорадочно рыться в шкафу в поисках сухой одежды.

Она и без того уже безнадежно опаздывала. Проклятие, что о ней подумают! Но что же делать, если эти чертовы волосы никак не желают сохнуть?!

Решив оставить все как есть, она кое-как скрутила волосы на затылке, заколола их гребнем и опрометью выскочила из комнаты.

Можно было догадаться, что родители Роба вернутся домой раньше, чем предполагалось. Колин наверняка поспешил рассказать, кто она такая, думала Давина, летя по коридору. Проклятие… у нее ведь было время подготовиться! А теперь она выглядит, как…

Она с размаху боднула кого-то в грудь. Взвизгнув, Давина покачнулась, но две сильные руки тут же ее подхватили.

— Ой, простите! — Шарахнувшись в сторону, она с любопытством разглядывала стоявшего перед ней незнакомца.

Давина могла бы поклясться, что видит его в первый раз.

— Боюсь, это я виновата — не смотрела, куда иду…

От его улыбки у нее вдруг захватило дух. Давина моментально забыла, куда бежала, и только смотрела на него, растерянно хлопая глазами.

— Вы, должно быть, леди Давина, я угадал? — промурлыкал молодой человек, взяв ее руки в свои. — Теперь я, кажется, догадываюсь, почему Колин ухмылялся, словно слабоумный, когда рассказывал о вас. А то я уж начал бояться, не тронулся ли он умом, бедняга.

Тристан, догадалась Давина. И дело было даже не в фамильном сходстве, хотя оно сразу бросалось в глаза. С Колином их роднило другое — во всем их облике чувствовалось нечто опасное и вместе с тем невероятно чувственное. В глубине ярких карих глаз мерцал огонек, а эти губы, наверное, лишили сна не одну девушку, подумала Давина, разглядывая его. На мгновение ей даже стало жалко Кэтлин Маккиннон… и даже Бриджид Макферсон.

— Вы, наверное, Тристан.

— Угу… а вы, стало быть, уже наслышаны обо мне, верно?

Тристан одарил ее улыбкой, в которой не было ни капли тщеславия. Впрочем, скромности тоже — и, как ни странно, от этого она казалась еще более обаятельной. Давина невольно обратила внимание, какие у него густые и длинные ресницы… и волосы тоже, подумала она. Его красоту можно было бы назвать классической, если бы не слегка кривоватый нос, что отнюдь его не портило.

— Только не верьте всему, что про меня болтают, — нагнувшись к ее уху, заговорщически прошептал он. — Во всем этом нет и половины правды, клянусь!