Кейси Майклз - Как укротить леди

Все это – неожиданная встреча на Белгрейв-сквер, проникновение в дом Фрейни, быстрые переговоры с его дворецким и с Рафом – заняло каких-то пять–десять минут, показавшихся Лукасу целым годом.

Годом, полным ужаса, на протяжении которого Николь находилась во власти Фрейни. Он не мог не слышать, что его дом подвергся нападению, что Николь вот-вот освободят, что все его претенциозные планы если не разрушены окончательно, то основательно смяты.

Признал ли он свое поражение или превратился в еще более опасного врага? Скоро Лукасу предстояло это выяснить.

Николь сидела на диване и, потирая синяк на кисти от жесткой хватки Фрейни, настороженно следила, как он в панике мечется по гостиной.

Над их головой слышались топот ног, ликующие вопли, звон разбитого стекла и грохот падающих на пол тяжелых предметов.

– Черт побери, что там происходит?! Куда смотрит дозор? Боже мой, что они творят с моим домом! Да это… Это бунт, революция! Я говорил, я предупреждал, что до этого дойдет!

– Позволю себе уточнить, милорд, – с ядовитой вежливостью заметила Николь, к которой с момента нападения на дом вернулись спокойствие и уверенность. – Разве не вы сами все это готовили? Только вы не думали, что бунтовщики обрушат свой гнев и ненависть именно на ваш дом. Нет, толпа должна была разгромить дома других, ничего не подозревающих, невинных жителей, угрожая их жизни. Но только не вашей, разумеется! А Лукас великолепен, вы не находите?

– Замолчите! – Фрейни круто развернулся и бросился к ней, в ярости стиснув кулаки с такой силой, что побелели суставы. – Говорю вам, замолчите!

При всей своей тяге к приключениям Николь мгновенно сообразила, что он не помнит себя от гнева и способен на любую мерзость. Она вскочила на ноги и забежала за спинку дивана. И в этот момент высокие двойные двери с треском распахнулись и в гостиную ворвался Лукас.

– Лукас, я могу объяснить… – заговорила она, но благоразумно умолкла, поскольку он даже не взглянул на нее.

В открытые двери были видны люди, которые носились по холлу, как гончие, спущенные с поводка.

Кто-то прижимал к груди огромное серебряное блюдо, кто-то тащил тяжелый бронзовый канделябр с непогашенными свечами. Один взломщик задержался перед входом в гостиную, ухмыльнулся щербатым ртом и в знак приветствия приподнял меховую шляпу Фрейни, которую он напялил на грязные жирные волосы, и побежал дальше.

– Вы! – вскричал Фрейни, стремительно повернувшись к Лукасу. – Это ваших рук дело! Разбой вам даром не пройдет! Вы угодите на виселицу!

– А чем вы недовольны, Фрейни? Вы же хотели сегодня бунта, вот он и произошел. Правда, люди почему-то пошли не на Вестминстерский мост, а… Николь, немедленно отправляйтесь к брату!

Она безумно его любила, но не сошел ли он с ума? Неужели он действительно думает, что она уйдет – сейчас, когда она нашла отличное решение всех их проблем!

– Извините, Лукас, но я останусь здесь. Мне интересно послушать, как его сиятельство объяснит, почему повесить нужно вас, тогда как подстрекателем восстания был именно он. Финеас должен был забрать письма мамы, но мы велели ему унести и всю корреспонденцию, какую сможет найти, которая доказывает связь Фрейни с обществом «Граждане за справедливость». Теперь вы с Рафом можете вручить его переписку лордам Ливерпулю и Сидмауту, и вряд ли им понравится, что его светлость планировал также смещение их с высоких постов! Вот так-то!

Произнося эту ложь, она скрестила за спиной пальцы, но пораженный вид Фрейни показал ей, что в его кабинете действительно находились компрометирующие доказательства. Например, стопки листовок, одну из которых Лидия обнаружила в кармане передника своей горничной.

А попросить Финеаса поискать и забрать листовки или что-нибудь в этом роде придумала именно Николь. Ха! И ведь ее сестра думала, что весь ум достался ей одной!

Над их головой закачалась люстра и раздался грохот, как будто по полу тащили что-то тяжелое, и все взглянули вверх. Этого мгновения было достаточно, чтобы Фрейни, поняв, что удача ему изменила, набросился на Лукаса и сбил его с ног.

– Лукас! – вскричала Николь, выбежав из-за дивана и схватив фарфоровую статуэтку, чтобы в нужный момент обрушить удар на голову Фрейни.

Сцепившись, противники катались по полу, рыча от ярости и напряжения. Но Лукас был и моложе и сильнее, и через минуту исход борьбы уже не вызывал сомнений.

Облегченно переведя дух, Николь поставила статуэтку на место. Лучше, если Лукас справится без нее, ведь мужчины так щепетильны в вопросах чести!

Наконец, он схватил Фрейни за ворот фрака, оторвал от пола и швырнул на стул. Тяжело дыша, тот трясущимися руками поправил сбившийся набок шейный платок и с мстительной злобой просипел:

– Теперь, Бэсингсток, вы никогда не узнаете, кто оклеветал вашего отца!

– Не беспокойтесь, меня примиряет с этим сознание, что вам и вашим подлым планам захвата власти пришел конец, – сказал Лукас. Отряхнув руки, он притянул к себе Николь.

По лестнице с грохотом спускали какой-то громоздкий предмет, и, выглянув в вестибюль, молодые люди успели увидеть, как несколько мужчин с трудом протаскивают в парадные двери огромный гардероб из красного дерева с инкрустацией слоновой костью.

– Мы, сударь, не жадные, нам этого хватит. То-то моя женушка порадуется! У нас в жизни не было ничего похожего. Шкаф такой большой, что в нем смогут спать наши ребятишки. Другие разобрали бы его на доски, но мы, сэр, люди порядочные и не станем крушить такую красоту, – справившись с задачей и появляясь на пороге, сказал тот самый бывший солдат, который узнал Лукаса в «Сломанном колесе». – Мэм! – Он почтительно поклонился Николь и продолжал, обращаясь к Лукасу: – Мой приятель Хьюджи велел сказать вам, что эта шайка «Граждане за справедливость» сегодня вроде как получила свое, и поблагодарить вас. Этот Хьюджи, он прямо молодец.

– Мебель, моя мебель! – Фрейни выскочил на крыльцо и увидел, как шестеро здоровенных парней с его драгоценным гардеробом скрываются в темноте улицы.

Он обернулся и в ужасе уставился на свой дом – все окна в нем были разбиты, за исключением окон гостиной.

– Окна! Эти подлые негодяи перебили мне все окна!

В этот момент начался дождь, как будто сама природа, одобряя действия взломщиков, помогала им замести следы.

Лукас и Николь задержались рядом с хозяином дома, который в беспомощной ярости рвал на себе волосы.

– Предупреждаю, Фрейни, одна только жалоба, одно слово – и Ливерпуль и Сидмаут все узнают о вас, а честные люди, которых вы собирались принести в жертву своим амбициям, вернутся сюда, на этот раз с горящими факелами. Думаю, намокшее имущество лучше сгоревшего, верно? Вы меня поняли, Фрейни? Сегодня ничего этого не было, ровным счетом ничего! – Затем он предложил руку Николь: – Карета вашего брата ждет нас. Мы идем?