Виктория Холт - Единственная любовь королевы

— Немного волнения перед выступлением не помешает, — заверила его королева. — Хорошие ораторы всегда немного волнуются. Лорд Мельбурн говорит, что, когда он чувствует себя совершенно спокойно, он неважно выступает.

— Это для меня большое утешение, — признался Альберт, — потому что я очень волнуюсь.

— Дорогой Альберт, я все время буду о вас думать.

— Лучшей поддержки мне и не нужно, — ответил он.

Когда он вернулся, он ликовал: его наградили громкими аплодисментами, и ему показалось, что он всем понравился — до того все были к нему добры.

— Ну, разумеется, понравились, — сказала она. — Да и как вы могли не понравиться, если только они не монстры .

Он почувствовал себя еще счастливее. С ним наконец начинают считаться. Вскоре одно из музыкальных обществ предложило ему занять пост почетного директора, и это еще больше обнадежило его.

Лорд Мельбурн и барон Штокмар с одобрением наблюдали за ним.

«Вскоре его слова будут немало значить в политике», — думал Штокмар.

«Это убережет его от скуки», — было мнение лорда Мельбурна.

Через десять дней после того, как Альберт произнес свою речь, выдался теплый июньский день, идеальный, сказал Альберт, для прогулки. Почему бы им не прокатиться на дрожках?

Виктория сказала, что это было бы замечательно.

— Ничего нет лучше. Особенно вместе с вами. Все будут нас приветствовать. Я думаю, людям нравится видеть нас вместе.

Альберт сказал, что поездки за город ему нравятся гораздо больше.

— Дорогой Альберт, я хочу добиться, чтобы вы хоть немного полюбили мою столицу.

— В ней слишком много людей, а воздух не такой свежий, как мне хотелось бы.

— Зато в нем так интересно. Я всегда любила Лондон больше, чем любое другое место.

— А я хочу добиться, чтобы вы научились любить природу.

Она ласково улыбнулась ему.

— Хотя, должна признаться, дорогой Альберт, что теперь мне больше всего нравится быть там, где находитесь вы.

— Тогда давайте почаще бывать на природе, и вы будете счастливы.

— Но я чуточку счастливее с вами в Лондоне, чем с вами же в сельской местности. — Она громко рассмеялась. — Ах, мне действительно придется добиться того, чтобы вы полюбили Лондон. Подумайте: тут опера, концерты, спектакли; тут улицы и люди, тут кипит оживление.

Альберт промолчал, но он, разумеется, не отказался от своего намерения при любой возможности вырываться из душного города на простор.

Дрожки уже стояли у двери. Они сели в них и поехали прочь от дворца по направлению к Конститьюшн-Хилл, эскорт последовал за ними. На улицах было полно людей, и они сразу же узнавали свою маленькую королеву. Вместе со своим красавцем мужем она выглядела чрезвычайно привлекательно; молодость этой явно счастливой пары не могла не импонировать людям.

Сидя в дрожках и улыбаясь, она вдруг услышала совсем рядом звук выстрела. Альберт обхватил ее руками, будто желал прикрыть ее собой, как щитом.

— Боже мой! — вскричал он. — Только не пугайтесь.

— …пугайтесь… — заикаясь, повторила она и тут увидела человека, вышедшего на дорогу. В каждой руке он держал по пистолету и целился прямо в нее. Раздался еще один выстрел. Она вовремя пригнулась, и пуля просвистела у нее над головой.

— Схватите его! — закричали в толпе. — Убейте его!

На тротуаре началось столпотворение; она видела, как человек этот побежал, но кто-то его схватил.

— Его поймали, — сказал Альберт.

Лошадей развернули, и дрожки понеслись обратно к дворцу.

Она плакала в объятиях Альберта.

— Ах, Альберт, это ужасно. Он пытался меня убить. Только представь себе! Он так меня ненавидел, что хотел моей смерти.

Альберт погладил ее по волосам.

— Он сумасшедший, — сказал принц.

— Но он ненавидел меня. Он хотел, чтобы я умерла. Да, умерла. Он рисковал собственной жизнью, чтобы лишить жизни меня.

— Он ненавидел не вас лично, моя дорогая. Он хотел убить королеву. Вот увидите, окажется, что он сумасшедший.

— Только подумать, Альберт… каждый раз, когда я выезжаю… кто-то может убить меня.

— Любовь моя, как может кто-то из нас знать, что с ним случится со дня на день? Вы не должны воспринимать это как нападение на вас лично. Это выстрел по короне… не по Виктории. В вашего дядю Георга стреляли много раз, в вашего деда тоже. От людей можно всего ожидать! Особенно в наше время!

— Ради меня вы готовы были пожертвовать жизнью, Альберт. Я никогда не забуду, как вы сразу заслонили меня.

— Это то, что я буду делать до конца моих дней.

— Ах, Альберт, какой вы замечательный. Я не заслуживаю такого хорошего, доброго мужа.

Альберт сказал, что они, конечно же, постараются быть достойными друг друга.

— Я не должна плакать, правда же? — успокаивалась она. — Я должна помнить, что я королева. Мне нужно учиться быть спокойной и держать себя в руках, что бы ни случилось. Я знаю, что мой дед умел это.

— Вы тоже вели себя замечательно, любовь моя. У вас хватило сил доехать обратно до дворца. Многие женщины лишились бы чувств. Разве вы не слышали, как люди вас приветствовали?

— Я нашла в себе силы, мой дорогой Альберт, потому что рядом со мной были вы.

Когда лорд Мельбурн примчался во дворец, королева отдыхала. На этом настоял принц. Он сам принял лорда Мельбурна.

Премьер-министр выразил озабоченность здоровьем королевы.

— Я тоже очень беспокоился, — сказал принц, — что пережитое потрясение скажется на ее состоянии, но она как будто бы здорова, хотя шок, разумеется, еще не прошел.

— Вполне естественно, — сказал лорд Мельбурн, — и Ваше Высочество поступили мудро, настояв на ее отдыхе.

— Она будет весьма признательна, что вы посетили ее. Я сообщу ей об этом при первой же возможности.

Лорд Мельбурн пытливо смотрел на молодого человека. Хороший парень, думал он; разве что чересчур серьезен, а Виктории бы нужен спутник повеселее. Сомнительно, чтобы они так же много смеялись, оставаясь вместе, как он с королевой. Но, возможно, немного серьезности будет весьма кстати. Она в нем души не чает, это было очевидно. Но она заслужила это счастье, и премьер-министр надеялся, что оно ей не изменит. Она такая любящая, привязчивая, она так стремится быть добродетельной, хотя и любит удовольствия — а почему бы и нет? Возможно, она немного растормошит этого серьезного молодого джентельмена ему же на благо.

Но ее счастье прочно связано с принцем. В браке уже появились сложности, и это понятно, учитывая положение, довольно властную натуру и холерический темперамент Ее Величества.

Лорд Мельбурн любил ее. Тремя годами раньше, став королевой, она изменила его жизнь. Он в некоторой степени был причастен к тому, что она стала такой, какой теперь была, и ее свежая молодость, бьющая через край жизнерадостность ее добросердечной натуры казались ему просто очаровательными. Но теперь он вынужден уступить свое место: он больше не может рассчитывать на прежние отношения, ибо время, когда он был самым важным мужчиной в ее жизни, миновало. Будучи лордом Мельбурном, он достойно отступит в сторону и приложит усилия к тому, чтобы жизнь этой молодой четы ничем не омрачалась.