Карин Эссекс - Лебеди Леонардо

И вот в конце лета, которое влюбленные пташки провели вместе, Беатриче нанесла Изабелле последний удар, объявив, что ждет ребенка — первого законного наследника Лодовико. Она желала увидеть сестру, если Изабелла, еще не сподобившаяся этого счастья, желает узреть ее во всем цветении материнства.

Почти год Лодовико добивался приезда Изабеллы. Теперь она гадала, не является ли эта внезапно вспыхнувшая страсть между мужем и женой созданием больного воображения Беатриче? Чтобы разрешить загадку, Изабелле нужно было самой оказаться в Милане. И вот наконец после всевозможных задержек, в большинстве которых был виноват Франческо, Изабелла покинула Мантую, предварительно обзаведясь новым роскошным гардеробом. Весь год она донимала мужа просьбами оплатить наряды и теперь, наблюдая, как платья укладывают в дорожные сундуки, испытывала чувство исполненного долга. Только на следующий день в Кремоне она обнаружила, что забыла дома свою лучшую шляпу с пером. Изабелла немедленно отправила за шляпой мрачного посыльного — не могла же она испортить впечатление от великолепного, вышитого драгоценными камнями платья неподходящим головным убором!

— Проскользни в мои покои незаметно, — наставляла Изабелла гонца. — Не хочу, чтобы маркиз считал меня легкомысленной.

На самом деле Изабелла боялась, что Франческо узнает, сколько она заплатила посыльному.

Как ни гнала от себя Изабелла нехорошие мысли, они сами лезли в голову. Наверняка ей легко удастся затмить в глазах Лодовико неповоротливую беременную Беатриче. Конечно, если Лодовико все еще желает Изабеллу. Нет, она вовсе не собирается отвечать на его страсть. Изабелла тщательно продумала сценарий будущей встречи. Она напомнит ему, что у Гонзага лучшие в Италии конюшни и псарни. Неужели Лодовико думает, что Франческо не увидит в чертах будущего наследника его черт, если в результате их связи Изабелла забеременеет?

По прибытии в Милан Изабелле доложили, что герцог и герцогиня беседуют с magistro. Какая удача, решила Изабелла. Она сама договорится с художником обо всем. Ей не придется выслушивать отговорки Леонардо о том, что он должен получить разрешение Лодовико. Il Moro не посмеет отказать ей! Беременная и безропотная Беатриче наверняка поддержит просьбу сестры.

Несмотря на протесты секретаря Лодовико, Изабелле удалось убедить слуг не докладывать о ее приезде. «Они уже и так заждались меня!»

Войдя в комнату, Изабелла стала свидетельницей весьма живописной сцены. Руки Лодовико замерли в раздраженном жесте. В одной он держал пергамент, свисавший вниз, словно носовой платок. Magistro склонился в принужденном поклоне. Щека дергалась, а глаза были опущены долу, словно у благородного испанского дона, гордости которого нанесли оскорбление. Беатриче прижимала руки к груди, словно хотела этим примиряющим жестом образумить спорщиков. Худощавый юноша, вероятно слуга художника, испуганно забился в угол. Все молчали, но в воздухе еще висело напряжение. Они тут же удивленно обернулись к Изабелле, но никто не вымолвил ни слова. Наконец Лодовико заговорил:

— Вот так неожиданность!

Он кинул пергамент на стол в груду рисунков. Вероятно, наброски очередного шедевра magistro, решила Изабелла. Как же она любила разглядывать незавершенные творения мастеров!

Дородная, живая и сияющая Беатриче бросилась к сестре и крепко обняла ее. За плечом Беатриче Изабелла увидела затылок magistro, склонившегося в вежливом церемонном поклоне. Она успела заметить даже его замшевые туфли, украшенные драгоценными камнями.

— Мне так стыдно, что я помешала вам, — начала Изабелла.

— Ерунда! — отозвался Лодовико. — Слава богу, ваше путешествие завершилось благополучно. На самом деле я даже рад этому нежданному вторжению. Вас считают покровительницей художников, маркиза. Возможно, вы не откажетесь помочь мне в нелегком споре с magistro.

Лодовико взял Изабеллу за руки и по-братски расцеловал в обе щеки. Беатриче держалась на удивление спокойно. Наверное, рада, что мое вмешательство положило конец спору, решила Изабелла. Беатриче отступила в глубину комнаты, уселась в кресло и облегченно вздохнула. Изабелла отметила про себя, что в своем теперешнем положении Беатриче вряд ли сможет помешать ее планам.

Лодовико разложил на столе рисунки — дюжины набросков, изображавших разные части конских тел от головы до хвоста. Яростные ноздри, оскаленные челюсти, взмывшие вверх копыта, мощные бока и даже мускулистые зады с длинными летящими хвостами.

— Ведь это же наброски знаменитого конного монумента! — воскликнула Изабелла.

Самым впечатляющим был рисунок, на котором конь вставал на дыбы, — передние копыта взвились в воздух, а всадник из последних сил цеплялся за спину благородного животного.

— Кажется, что конь сейчас оживет, сбросит всадника и умчится прочь, — заметила Изабелла и бросила на художника пристальный взгляд, желая понять, оценил ли он комплимент.

На лице Леонардо появилась слабая улыбка. Он, несомненно, признал в Изабелле истинного ценителя.

— Не спорю, — вмешался Лодовико, — рисунки великолепные. Однако magistro никак по-настоящему не приступит к работе. Он пытается заставить колоссальную бронзовую статую коня встать на дыбы. Все говорят, что это недостижимо!

— Все достижимо, если трудиться усердно и не спеша, — промолвил Леонардо.

Лодовико порылся в рисунках, нашел нужный и потряс им перед лицом художника.

— И чем же может помочь в создании совершенной конной статуи вот этот набросок?

Изабелле показалось, что гнев покровителя нисколько не испугал художника. Вместо того чтобы, выслушав тираду Лодовико, испуганно съежиться, magistro выпрямился и словно стал выше ростом.

Лодовико передал рисунок Изабелле. Ей показалось, что чертеж напоминает конюшню.

— Вы позволите, ваша милость? — Приняв из рук Изабеллы набросок, художник разложил его на столе. Чертеж изображал переплетение желобов. — Это лучшая в мире конюшня. Вот здесь сено естественным путем спускается вниз с чердака, давая возможность конюхам заниматься другими работами. Емкости наполняются при помощи помп — система действует не хуже водопроводов в лучших дворцах и усадьбах. Чистая вода поступает в желоба в любое время суток.

Леонардо отступил назад, предоставляя Изабелле возможность оценить свое творение. Однако Лодовико не дал ей возможности ответить.

— И как, по-вашему, все это приблизит нас к конной статуе?

Голос Лодовико дрожал от гнева.

— Вы известны своей дальновидностью, ваша милость, — не сдавался художник. — Я думал, вряд ли вы откажетесь стать владельцем самых благоустроенных конюшен в Италии.

Изабелла с радостью предложила бы magistro показать свой чертеж мужу, но Лодовико снова не дал ей вставить ни слова.